Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Зови его сюда! — приказал король.

Пришел на палубу поваренок.

— Может, ты принцессу исцелишь? — спрашивает король.

— Отчего не исцелить! — отвечает поваренок.

Как услыхал это шкипер, страшно разозлился, заметался по палубе, будто жук навозный в плошке с дегтем. Испугался он, что парень не за свое дело взялся и теперь ему не выпутаться. Вот и говорит он королю:

— Не стоит, ваше величество, детские речи слушать!

— Ничего, — говорит король, — с годами и разум приходит, а из мальчика мужчина вырастает. Раз взялся поваренок принцессу исцелить, пусть попытает свои силы. Немало охотников уже находилось, да все потом отступались.

Взял парнишка свой песенник, и повел его король к принцессе. Спел поваренок ей песню — королевская дочка ручку поднимает, спел другую — она на постели садится. А как спел третью — встала принцесса на ноги, будто и не хворала.

Обрадовался король и пожаловал спасителю половину земель в своем королевстве и дочку в придачу.

— Ладно, — соглашается парень. — Половину земель в королевстве, так и быть, возьму, сгодится. Премного благодарен! А вот королевскую дочку в жены взять не могу. Я другой обещание дал.

Остался он в той стране, и досталось ему полкоролевства. А вскоре война началась. Пошел на войну и парень. Подрос он и, уж поверьте, поработал черным лезвием меча на славу. Не отдал соседскому королю свой народ в рабство. Иноземные воины как мухи падали; победила королевская рать вражью. Стал тут парень белым лезвием размахивать. Ожили павшие враги и под начало к королю перешли: парень-то им жизнь подарил! Воинов у короля стало видимо-невидимо, а кормить их нечем. Пришлось парню скатерть-самобранку вытаскивать, и уж тогда никому ни в чем недостатка не было: наелись все досыта, напились допьяна.

Живет парень у короля год, живет другой, а потом заскучал вдруг по бургомистровой дочке. Снарядил он четыре шхуны и отплыл в Тронхейм, где бургомистр жил. Вошли шхуны в Тронхейм-фьорд, и стали корабельщики из пушек палить. Загрохотало в городе, загремело так, что половина стекол полопалась. Спустился тогда бургомистр в гавань и видит: убранство на шхунах королевское, а сам хозяин разодет в пух и прах: платье на нем сверху донизу расшито золотом.

Приглашает бургомистр незнакомого вельможу:

— Добро пожаловать ко мне в дом отобедать!

— С охотой! — говорит тот.

Пришел он к бургомистру в дом; усадили его за стол — по правую руку бургомистрова дочка, по левую — сама бургомистерша. Сидят все, беседуют, едят, пьют. Исхитрился парень и бросил половинку кольца в чашу бургомистровой дочке, да так, что никто, кроме нее, не приметил. Она сразу все поняла и вышла из горницы, будто ей на кухню надобно. А сама только за дверь — сразу обе половинки кольца друг к другу приладила.

Мать встревожилась: неужто дочка что задумала? Улучила минутку и вышла за ней.

— Знаешь, матушка, кто наш гость? — спрашивает дочка.

— Откуда мне знать? — отвечает бургомистерша.

— Да тот, кого отец за пачку табаку отдал!

Закатились у бургомистерши глаза, и упала она без памяти. Вышел тут и сам бургомистр, а как услыхал, что приключилось, не стал печалиться.

— Нечего шум поднимать, — говорит парень, которого за пачку табаку выменяли. — Я беру в жены девочку, которую когда-то поцеловал по дороге в школу. — А бургомистровой жене сказал: — Не гнушайся нищими детьми — никому неведомо, кем они станут; с годами разум к человеку приходит и из мальчика вырастает мужчина.

Пастор и работник

Перевод и обработка Л. Брауде

Жил-был в Вестланне пастор, и был он несметно богат: имел большое подворье в городе и усадьбу в долине. Но при всем своем богатстве был пастор до того скаредный, что всем опостылел. Работников голодом морил, а батрачили они на него с утра до вечера.

Нанял однажды в косовицу пастор парнишку-работника. Покосы у пастора дальние, самому за всем не углядеть, вот и послал он туда нового работника.

— Ступай на дальние луга, — говорит пастор, — косцам помоги да пригляди, чтоб не бездельничали!

— Ладно! — согласился парнишка.

Пришел он на покос и видит, что и без него там можно бы обойтись. Косцы и сами не бездельничали, а косили исправно.

Назавтра просыпаются косцы на заре и вставать собираются — косить идти.

— Э, нет! — говорит им парнишка. — Бросьте вы работу, отоспимся вволю. Нечего нам чуть свет на лугу делать.

— Да что ты, парень! — говорят косцы. — Нельзя нам дольше прохлаждаться. Знаешь ведь, какой сквалыга у нас пастор! Взбеленится он, как проведает, что мы бездельничаем, и еще хуже голодом морить станет.

— Ничего! — говорит парнишка. — Я ему живо рот заткну! Положитесь на меня, а я и вам, и себе помогу, из кабалы вызволю.

Рады косцы; проспали до самого завтрака, а потом весь день прохлаждались, пели да халлинг, что так в народе любят, отплясывали.

Вечером отправился парнишка в город: раздобыл там большой кошелек и пошел назад в долину. А по пути набрел он на осиное гнездо.

Поднял он гнездо и набил кошелек осами, а потом пошел в усадьбу к пастору.

Приходит и говорит:

— Хороши у тебя работники! Накосили мы сена, надолго хватит! Каждый за двоих наработал!

— Ну и молодцы! — обрадовался пастор.

А потом и молвит работник пастору, будто невзначай:

— А я давеча кошелек нашел! Иду это я до мосту, вижу — кошелек валяется, а денег в нем серебряных — далеров и шиллингов — не счесть. Ну, я, ясное дело, подобрал кошелек, не валяться же ему там попусту!

У пастора глаза разгорелись:

— Мой кошелек! — кричит он.

— Ну что ж, твой так твой, — вроде бы соглашается работник. — Но гляди! Если он не твой по чести и по совести, пусть каждый шиллинг в кошельке осой обернется, а каждая былинка, что мы нынче скосили, пусть завтра поутру снова на свое место на лугу встанет.

Положил работник кошелек на стол и ушел.

Схватил жадный пастор кошелек, открыл его, а там осы кишмя кишат. Известно ведь: осиного гнезда не тронь.

Не успел пастор кошелек прикрыть, повылетали оттуда осы, вьются вокруг пастора, жужжат и жалят. Еле отбился!

«Вот так плут! — подумал пастор про работника. — Ну и хитер!»

Стал пастор голову ломать: как дальше быть? Наутро побоялся пастор работника будить и послал на дальние покосы служанку. А сам ей наказывает:

— Погляди, не поднялась ли скошенная трава на лугу.

Пришла она на сенокос еще засветло. Подождала, пока солнце встанет. Глядит, а за солнцем вслед и трава на лугу, что ночью под росой полегла, поднимается. Будто и не кошена вовсе.

Прибежала девушка что есть духу назад к пастору и говорит:

— Пришла я на луг, а трава скошенная вся как есть снова поднялась! И стоит теперь луг, будто никогда по нему коса не гуляла.

Так и проучил работник жадного пастора.

Отчего вода в море соленая

Перевод и обработка Ф. Золотаревской

В давние-давние времена жили на свете два брата, один — богатый, другой — бедный.

Мать и отец у них умерли, а перед смертью наказали им все наследство поровну меж собою разделить. Только старший брат был жаден да и плутоват. Забрал он себе все отцово добро, а младшего брата ни с чем из дому прогнал.

Вот так и вышло, что один брат как сыр в масле катался, а другой — с хлеба на воду перебивался.

Подошло рождество. У старшего брата снеди всякой к празднику припасено, а у младшего в доме ни крупинки нет.

Тут жена и говорит ему:

— Сходил бы ты к своему брату-богатею, попросил бы чего-нибудь ради праздника, чтобы и мы могли Рождество как все добрые люди справить.

Пришел бедняк к старшему брату и стал просить у него хоть какой-нибудь еды на праздник. А богатей ему отвечает:

— Ох, и надоел ты мне, брат! Все ходишь, клянчишь!.. А у меня ведь не харчевня. Ну да ладно, так и быть, дам я тебе к Рождеству свиной окорок. Но только с условием: куда я тебя пошлю — туда ты сразу и пойдешь и перечить мне не станешь.

67
{"b":"679420","o":1}