Сегодня полнолуние. Завораживающее зрелище: голубая луна в ночном небе с падающими и сгорающими в атмосфере метеоритами.

― Не стоит в такое позднее время разгуливать одной в парке, ― за спиной послышался голос, и, подпрыгнув на месте, развернулась к мужчине.

― Люблю гулять в одиночестве, ― пожала плечами, без интереса рассматривая непрошеного собеседника.

«Где-то я его уже видела. Вот же, дьявол. Этот тот мужчина из сада…»

― Можно на кого-нибудь нарваться… ― мужчина накинулся на меня с тряпкой.

Я и пискнуть не успела, лишь взглянула в его глаза ― и все померкло во тьме.

Все началось сбываться. Мой сон стал явью, а я про него совсем забыла.

Большие горячие руки незнакомца тащили мое бессознательное тело по сырому холодному полу. Босыми ногами ощущала весь адский холод и на миг мне показалась, что я умираю.

«Просыпайся Сара, просыпайся», ― заставляла себя открыть глаза.

Безуспешно.

Мои веки были такие тяжёлые, а тело ныло, будто по мне проехал бульдозер.

Веревка больно впивалась в мою нежную кожу, оставляя на ней кровавые следы, и, тихо застонав, я открыла глаза.

― Уже просыпаешься, ― басистый голос раздался над ухом.

«Я что, ослепла?» ― проговорила мысленно и запаниковала.

Амбал, который тащил меня, хорошо ориентировался в темноте. Я же вновь и вновь моргала, пока не осознала, что мы где-то в холодном подвале и всюду кромешная тьма. Мы остановились. Амбал, не отпуская моих рук, шарил по карманам, пока не вытащил связку ключей. Послышался щелчок в замочной скважине, и дверь со скрипом отворилась.

― Ваши апартаменты, принцесса, ― со смехом проговорил мужик и швырнул меня в комнату, будто я была для него всего лишь маленькой пушинкой.

Пролетела через холодное помещение и ударилась спиной о стену. Выровняв дыхание, слегка пошевелилась, и спину пронзила адская боль, гораздо более резкая, чем при ударе. Уже пожалела, что решила пошевелиться. Тяжело дыша, перевернулась на бок и свернулась калачиком, поджав под себя ноги. Тонкое атласное платье наполовину было порвано, и зверский холод кусал кожу.

― Жаль, что мне нельзя к тебе прикасаться. Но когда хозяин наиграется, отдаст тебя нам, ― раздался ужасный хохот амбала, и послышался скрип двери, затем щелок.

Меня заперли.

Горячие слезы градом хлынули по лицу, падая на ледяной пол камеры. Было так холодно, что стук зубов мешал сосредоточиться.

― Дарек! ― что было мочи попыталась я крикнуть, но получилось лишь жалкое мычание.

Я взглянула на руку. Сквозь рукав платья слабым светом светилась моя руна. Словно маячок, она пульсировала, будто посылала сигналы о помощи. Но это была лишь моя фантазия.

Поднесла к ладоням руки, чтобы согреть их собственным дыханием. Зубы стучали предательски, и от холода трясло все тело. Озираясь по сторонам в поисках чего-нибудь теплого, но не нашла ничего, камера была пуста.

Сильная боль вновь сковала тело, лишая сознания. Опять я провалилась в забытье.

Но, как оказалась, меня оставили ненадолго.

Холодный ветерок, теребивший волосы на щеке, разбудил меня, или это был сильный грохот, дошедший до сознания. Я мгновенно открыла глаза.

Темно, как у дьявола в желудке.

Шаги приближались и становились все отчетливей. Нервно сглотнула, ожидая самого худшего. Шаги прекратились, кто-то остановился у дверей камеры. Послышался звон ключей, щелчок, и кто-то, надавив сильной рукой на ручку, открыл камеру.

― Скучала по мне, принцесса, ― я лишь фыркнула, а амбал захохотал. ― Нечего тут валяться, тебя заждался хозяин, ― меня подхватили, словно я не человек, а мешок с зерном, закинули на плечо и звонко шлёпнули по заду.

― Еще раз так сделаешь ― и ты покойник, ― что было сил, я ударила кулаком амбала по спине.

Второй шлепок ― и мою ягодицу пронзила жгучая боль.

― Ой, все еще живой, ― захохотал амбал.

Я вонзила острые зубы в потную спину и со всей силы их сжала. Он взвыл от боли и во второй раз швырнул меня на каменный пол. Вскрикнула и выставила руки вперед, но все равно больно ударилась.

― Что тут у вас происходит? ― на помощь к амбалу подоспел другой, такой же мужлан. ― Хозяин уже заждался.

А как я заждалась этой встречи! Не терпится взглянуть в глаза ублюдку, который поселил меня в такие королевские апартаменты.

Слабый свет проникал через широкую щель открытой двери, освещая пыльную стену и каменные ступеньки.

― Дьявол, она меня укусила, ― развернувшись, мерзкий здоровяк залепил мне пощечину. ― Я тебе еще припомню.

Кожа загорелась, словно от ожога. Задыхаясь, беззвучно хватала воздух ртом. Опухшая от пощечины скула неприятно пульсировала.

Амбал замахнулся второй раз, но другой его остановил:

― Хватит, она хозяину нужна живая, ― в этой кромешной тьме, мне ничего невозможно было разглядеть, но эти двое были в своей тарелке. Я попятилась в сторону двери, но меня опередили.

― Прочеши местность. Дай знать, если что не так. Её я сам отдам хозяину, ― меня снова загрузили на плечо.

После сумрака подвала тусклый дневной свет ослепил, а тяжёлые запахи, витающие в помещении, заставили невольно поморщиться.

Перед глазами замелькала череда длинных коридоров, грязные каменные полы, убогая обстановка.

Наконец-то мы остановились. Амбал нажал на ручку, и тяжёлая дверь, будто подхваченная сквозняком, с оглушительным хлопком ударилась о стену.

Ну вот, конец!

На этот раз жестокости не последовало. Меня аккуратно поставили на пол, и я разглядывала второго похитителя огромными испуганными глазами из-за завесы спутанных волос.

Этот амбал был двухметровый, зверь с горящими чёрными глазами, на обезображенном шрамом лице красовалась мерзкая ухмылка, от которой кровь стыла в жилах, а сердце замирало.

Амбал кивнул куда-то в сторону, развернулся и зашагал к двери. Она с грохотом закрылась за ним, а я от неожиданности подпрыгнула на месте.

Я дрожала от холода, щека все пульсировала, спина ныла, и малейшее движение причиняло страшную боль.

За окном слышался жуткий вой. Повернула голову к окну и пришла в ужас.

Снег.

В комнате, несмотря на зажжённый камин, где с треском горели дрова, было холодно, а за окном разыгралась настоящая метель.

Будто издеваясь, в этот миг что-то звонко упало, привлекая моё внимание.

Я круто развернулась.

Чёрт, боль отозвалась молниеносно, так что пришлось до боли закусить губу, чтобы не издать стона.

― Патрик… ― я округлила глаза. ― Но… как ты… ― раскрыла рот и замерла.

Патрик восседал возле обычного письменного стола в комнате, заполненной старым хламом. Видела перед собой загорелого мужчину с русыми волосами, от чего он казался несколько бесцветным, и только в карих его глазах горел недобрый огонёк.

― Сара, ― он поднял с пола нож и с грохотом закинул обратно на стол. ― Все в порядке?

Я покачала головой, приходя в себя. В этом магическом мире точно не ожидала увидеть Патрика.

Вся испачканная, в разорванном бальном платье, с грязными ногами, я сделала шаг в сторону. Ночь в холодной камере давала о себе знать. Я чувствовала, что серьезно простудилась. Спина и ребра болели так, что каждый вздох давался с трудом.

Но я держалась, держалась ради отца и Дарека.

«Буду сражаться за себя и не сдохну в этой помойке».

― Дай угадаю. Удивлена, правда! ― улыбка тронула его губы. ― У тебя куча вопросов. Давай, чтобы твой маленький мозг не взорвался, кое в чем тебя просвещу.

Что-то в его взгляде меня пугало, я сделала шаг назад.

― Надеюсь, отец тебе рассказал о твоей матери и что с ней случилось. Рассказал, как он зверски убил любовника жены? ― я молча кивнула, а его глаза налились кровью. ― Так вот, любовник его жены был близкий друг, с которым с малых лет дружил. Возможно, в это сложно поверить…

― Ближе к делу, ― перебила Патрика, чем только больше разозлила его.

― Твоя мать была та еще шлюха, ― он был зол, о чем говорила пульсирующая вена на виске. ― Она соблазнила моего отца, сделав своим любовником. Твоя мать разрушила нашу семью, и ты искупишь за неё грехи!