Есть только два способа прожить жизнь.

Первый ― будто чудес не существует.

Второй ― будто кругом одни чудеса.

Э. Эйнштейн

Пролог

Три года назад я переехала жить в Филадельфию, штат Пенсильвания. Мне тридцать, и я до сих пор не замужем.

Я была довольна своей работой, этим городом и новой жизнью. Жалею лишь, что так и не обзавелась друзьями. Все свое время я провожу на работе, живу ею, если так можно сказать. Домой прихожу, чтобы сменить одежду и принять душ.

В Филадельфии я работаю доктором в хирургическом отделении. И очень хочу, чтобы родители мною гордились. Но, к несчастью, их я потеряла рано, мне было всего шесть лет. Все заботы и мое воспитание легли на плечи бабушки. И я очень благодарна ей. Жаль, что родные люди рано уходят из жизни. Я еще училась в школе, когда меня покинула и любимая бабушка. Помню, как меня окатила паника, и я не знала, что делать. До приезда скорой тупо сидела и рыдала возле нее и молила бога, чтобы он не забирал ее. Мои молитвы были не услышаны. В тот самый момент я и приняла решение стать лучшим врачом и спасать жизни.

Еще помню, как бабушка в детстве после очередной сказки частенько говорила: «Мир, в котором мы живем, полон магии и чар. В нем есть и ведьмы, и маги, и оборотни, и многие другие мистические твари. Для тех же, кто смотрит иначе, такой мир не существует». Я никогда не понимала этих слов, и считала бабушку чуть-чуть сумасшедшей. Все-таки уже возраст, а чудачества у стариков ― это дело привычное.

Я сама относилась к той категории людей, кто на мир смотрит «совсем иначе». Я не верю в магию, волшебство и всякую нечисть. Это всего лишь сказки, которые нам читают родители и бабушки перед сном. Пока мы маленькие, то верим и мечтаем увидеть волшебный мир, познакомиться с какой-нибудь феей или доброй колдуньей. Но даже будучи маленьким ребенком, я не ждала чудес. Ведь это полный абсурд, такого не бывает в реальной жизни. Так я думала до одного момента своей жизни…

Ужасная мелодия сообщает мне, что пора вставать. Я быстро переворачиваюсь на кровати и, не открывая глаз, отключаю будильник. Вот и снова меня ожидают новые сутки на работе. Открываю глаза и потягиваюсь. Встав, решительным шагом иду в душ и привожу себя в порядок. В зеркале рассматриваю свое отражение, пытаюсь увидеть какие-то изменения. Не сказала бы, что я красавица, но и страшной себя назвать не могу. На работе я нравлюсь многим мужчинам, но особенно только одному, заведующему хирургическим отделением Патрику Коллинзу. Все говорили, что он был падок на блондиночек, но я, брюнетка с большими зелеными глазами, стала исключением из правил. У меня аккуратный маленький носик и пухлые губы. Во мне 5,6 фута[1] роста, при этом вовсе не худая, да еще и грудь третьего размера. В Средние века меня точно бы ведьмой прозвали. Я никогда не красилась ярко, потому что на мне это смотрелось вызывающе, так что наношу минимум макияжа, собираю черные волосы в хвост и последний раз оглядываю себя в зеркале. Ловлю себя на привычной мысли, что мне хотелось бы увидеть в отражении черты мамы, но внешне на родителей я не была похоже.

Вздохнув, заворачиваюсь в халат и топаю на кухню. По пути включаю на телевизоре музыкальный канал. Пританцовывая в такт, подхожу к плите и ставлю чайник. Думаю, что день сегодня должен пройти как по маслу. Из холодильника достаю ингредиенты для сэндвича и быстро собираю его. Чайник подает сигнал, что вода вскипела, отключаю его и завариваю чай. Позавтракав и переодевшись, выбегаю из квартиры. Благо, что живу в паре кварталов от работы. Квартиру, правда, я не покупала, ее мне предоставили как сотруднику. Не навсегда, конечно, но через годик я планирую уже обзавестись собственной. Выбежав из дома, бодро иду знакомой дорогой в престижную больницу города.

День и вечер проходит довольно быстро: пять операций, обход больных, заполнение журналов и больничных листов ― и вот уже на часах стрелки показывают три часа ночи.

― Сара, опять занята? ― мелодичный голос прозвучал за спиной. От неожиданности я чуть не подпрыгиваю на стуле. Так погрузилась в работу, что даже не услышала, как в ординаторскую зашел Патрик.

― Не опять, а снова. Заполняю обходные листы, ― откашлявшись, отвечаю я.

― Сегодня довольно спокойно. Затишье перед бурей, наверное, ― говорит он и садится напротив меня.

― Доктор Коллинз, доктор Андерсон, вас вызывают в приемный покой, ― раздается голосовое оповещение, и мы с Патриком вскакиваем из-за стола.

― Лучше бы я молчал про затишье, ― с досадой произносит Патрик и открывает передо мной дверь.

― Доктор Коллинз сегодня не желает работать? ― поддразниваю я и удивленно вскидываю бровь.

― Если рядом такой очаровательный доктор, как ты, Сара Андерсон, я готов идти хоть на край света.

Я корчу рожицу и бью Патрика кулаком в плечо.

― Ай-й, ― морщится Патрик, потирая место удара.

― Вечно ты не вовремя со своими подкатами, Патрик. Пойдем, долг зовет!

― Если бы ты сходила со мной на свидание, а не отказывала всякий раз, то, видит бог, ты была бы уже моей женой.

― Размечтался, ― со смехом в голосе отвечаю я и направляюсь в приемный покой.

Поступившему пациенту потребовалась срочное вмешательство, и спустя два часа сложной операции я буквально вваливаюсь в ординаторскую. До прихода следующей смены осталось три часа, и я по опыту знала, что уже можно прилечь отдохнуть. Но только я вытянулась на диванчике, как в ординаторскую вошел Патрик.

Честно, я не была этому рада. Что на этот раз ему нужно? Он хороший доктор, отличный друг, но рассматривать его как кандидата в мужья — точно нет и еще раз нет!

― Сара, иди-ка ты домой.

Я удивленно приподняла брови. «Серьезно?»

― Я, как заведующий этим отделением, отпускаю тебя.

― Но до конца смены еще три часа, а что, если…

Не успеваю договорить, как Патрик поднимает руку, давая понять, чтобы я замолчала.

― Сара, домой! Живо!

― Слушаюсь! ― быстро поднимаюсь и снимаю халат, пока Патрик не передумал.

После суток меня ждут два дня выходных. Я как раз планировала дописать кандидатскую и подать заявку на ее рассмотрение.

― Увидимся после выходных, ― прощаюсь скороговоркой и, прихватив рюкзак, выбегаю из ординаторской.

― Сара, ты не хоч… ― дальше я не услышала, что хотел сказать Патрик, но не стала ни останавливаться, ни возвращаться. Я бегу к лифту, чтобы успеть спуститься вниз.

Захожу в кабину и нажимаю кнопку нулевого этажа. Тем временем беру мобильник и захожу в почту. Одно входящее. Уже два дня как я с нетерпением ждала от доктора Мероли результаты анализов. Не откладывая, открываю сообщение, и мое настроение падает на нет. В целом, к этому ответу я была уже готова, но все же процентов на тридцать надеялась, что мне повезет. Увы, чуда не случилось…

Если вкратце, то обычным способом я забеременеть не смогу. Впрочем, успокаиваю я себя, на дворе ХХI век, и прогресс не стоит на месте, в том числе и в вопросах планирования беременности. Закрыв почту, все еще расстроенная, убираю мобильник в рюкзак.

А дальше случилось то, что отодвинуло мои чувства на второй план…

***

Спустившись на нулевой этаж больницы, я направилась в гардероб. Знаю, у нас все ходили домой в рабочей одежде, но я не очень это любила, постоянно после своей рабочей смены шла переодеваться. И уже в своей повседневной одежде, я вышла из здания и свернула в темную улочку за больницей. Какие-то идиоты на днях разбили два фонаря, а администрация до сих пор не смогла их заменить. Черт, жалею, что у меня нет такого зрения, как у кошки, сейчас оно бы мне пригодилось. Обхватив себя руками и озираясь по сторонам, я прошла мимо еще одного темного переулка. Отлично, никаких хулиганов. Я выдохнула.

― Прошу, не надо… ― услышав умоляющий голос, остановилась, вглядываясь в темноту. От увиденного меня окатило волной паники и ужаса, я не могла поверить своим глазам. По ту сторону улицы некая черная фигура возвышалась над мужчиной. Он был прижат к стене и молил о пощаде.