— Нет, Ненаглядная моя, мне не нужна другая женщина. Их было немало в моей жизни, всяких, разных, и никогда, ни одной из них, мне в голову не приходило предложить брачный браслет. Так что, я просто подожду, когда ты будешь готова принять его.

Я снова посмотрела ему в глаза, опасаясь увидеть разочарование, или раздражение, или злость, или обиду. Но разглядела в них только спокойную уверенность в себе. Вот уж упрямый, несгибаемый мужчина! Улыбнувшись мне, он без какой-либо неловкости убрал браслеты в нагрудный карман, и я с облегчением выдохнула.

Выйдя из ресторана, Сергонэль довел меня до дома и простился до завтра, легко поцеловав на прощанье.

Родители уже тоже вернулись после концерта. Выслушав их одобрительные оценки нашему с Михасом танцу, объяснила, что поужинала в ресторане и, сославшись на усталость, поспешила в свою комнату.

Забравшись в постель, я долго ворочалась, не в силах уснуть. Тот аргумент, что мне мало лет, это конечно лукавство, призванное смягчить отказ от брака. Вон, Кирсатэлю я сразу, не задумываясь, дала согласие. Так в чем же дело? Что ж получается, я теперь и замуж никогда не выйду, подозревая всех мужчин в неумении хранить верность? А сами-то мы, женщины, способны быть верными? И главное ли это в брачном союзе? Да и зачем, вообще, нужен этот брак для самодостаточной женщины, способной себя обеспечивать материально?

Я уснула, так и не найдя ответов на свои вопросы.

А на следующий день, подкатив к конторе, я, стоя перед неплотно закрытой входной дверью, специально не спеша, отстегивала бегунки, оттягивая момент встречи с Сергонэлем. Я, все-таки, испытывала глупое чувство вины и неловкости после вчерашнего разговора. И замерла на одной ноге, услышав свое имя в приглушенных голосах, доносившихся из помещения.

— ...женщину можно привязать только тремя способами, — узнала я голос Протасэля, — деньги, дети, секс. Поэтому тебе ничего не светит. В деньгах она не нуждается и, с ее умениями и способностями, нуждаться никогда не будет. Когда еще, она сможет родить и сможет ли вообще, неизвестно. Остается только секс, но, как ты понимаешь, это она может получить не только от тебя, кругом полно желающих. Так что, не трать даром время, оставь девочку в покое, и найди себе женщину более зависимую от мужчины, а значит и менее проблемную.

Вначале, слова Протасэля заставили меня поморщиться. Какой же он все-таки циничный, в нем нет ни капли романтики. Но потом я спохватилась, ведь ночью я и сама думала точно так же.

Сменив нелепую позу и встав на обе ноги, я заставила себя толкнуть дверь и зайти внутрь. Сергонэль и Протасэль находились в приемной одни, и сидели в креслах лицом друг к другу.

— Здравствуй, Ариэль, — оба поднялись, приветствуя меня.

— Доброе утро, — отозвалась я, направляясь в свой кабинет.

— Детка, — одарив меня своим неприятным, жадным, похотливым, хищным взглядом, обратился ко мне Протасэль, — если перейдешь работать ко мне, я вдвое от того, что платит Сергонэль, увеличу оплату твоего труда.

— Сколько можно предлагать одно и то же, и слышать один и тот же ответ? Тебе не надоело? — недовольно отозвалась я.

— Слышала, что капля камень точит? Вот и я, однажды, услышу твое «да», — ухмыльнулся Протасэль. Сергонэль удивленно перевел взгляд с меня на Протасэля, а потом, как-то очень жестко произнес:

— Протасэль, мы дружим с тобой уже сто лет. Но если ты попытаешься отнять у меня Ариэль: то нашей дружбе конец.

— Успокойся, — примирительно сказал Протасэль, — я за эти сто лет хорошо тебя изучил и знаю, что у тебя невозможно ничего отобрать. Так что, и пытаться не буду.

Не дожидаясь конца их разговора, я зашла в свой кабинет и закрыла за собой дверь, пытаясь унять злое недовольство. Ну, вот, опять они обсуждают меня как вещь, в моем же присутствии. Удивительно ли после этого, что я хочу держаться от мужчин подальше. 

— Ариэль, это личная просьба. И я осознаю, что она обременительна, несмотря на большую денежную компенсацию, в двести золотых. Поэтому если ты откажешься, я отнесусь к этому с полным пониманием и буду искать другие пути решения возникшей проблемы.

Но я, честно говоря, не долго раздумывала, прежде чем дать свое согласие Сергонэлю. И деньги немаленькие за простую для меня работу, а учитывая мои планы купить дом, они мне очень пригодятся. И посмотреть на еще один город Эльфийского Леса, Лангос, было бы любопытно. А еще, теплилась надежда, что сменив обстановку, получив новые впечатления, я отвлекусь от грустных, все еще разъедающих душу мыслей о Кирсатэле, не дающих мне радоваться жизни и чувствовать себя счастливой. Да и помочь Сергонэлю, искренне хотелось.

Как объяснил мне Сергонэль, проблема заключалась в том, что в Лангос надо было срочно доставить уникальный эльфийский лук, работы Древних. Этот лук должен стать Призом победителю на заключительных, финальных состязаниях по стрельбе из лука по движущимся мишеням. Владелец Тотализатора в Лангосе, по взаимной договоренности выкупил этот лук у Протасэля и уже переслал за него деньги. А Протасэль, согласно договору, обязан доставить лук в Лангос и передать его новому владельцу не позднее окончания финальных состязаний, то есть в следующий выходной день. Но оказалось, что у жены Протасэля, как раз не сегодня, так завтра, начнутся роды и, ясное дело, Протасэль не может оставить ее одну в такой ответственный момент. Поэтому он попросил Сергонэля завершить за него эту сделку, не решаясь доверить кому-либо постороннему такое уникальное и дорогостоящее оружие.

Сергонэль, согласившись помочь другу, отправился в аэротраспортную контору, чтобы зафрахтовать аэростат и нанять мага Воздуха для управления этим аэростатом. Другим способом до Лангоса так быстро, как требовали обстоятельства, не добраться. Но в конторе ему сказали, что все их аэростаты и все маги Воздуха у них работающие, уже распределены на заказные полеты, на декаду вперед. В этой ситуации оставалось только искать частный аэростат и договариваться с его владельцем о возможности краткосрочной аренды. А таких частных владельцев в Асмероне всего трое, и один из них Александрэль. Зная, что я не раз самостоятельно летала на этом аэростате, Сергонэль и просил меня теперь, доставить его вместе с луком Древних в Лангос.

— Я согласна, — ответила я Сергонэлю. — Только надо договориться и получить согласие Александрэля. Сегодня же, спрошу его, и завтра сообщу тебе результат.

— Спасибо, — обрадовался он. — Это займет всего три дня. День полета туда, день тебе на отдых, а мне сделать необходимые дела, и день на обратную дорогу. Но если ты захочешь, мы можем задержаться в Лангосе на несколько дней. Посмотреть город, погулять, побыть вдвоем.

Побыть вдвоем, меня как-то мало привлекало, но осмотреть город мне хотелось, и я согласно кивнула, решив, что на всякий случай сообщу родителям, что меня не будет дней шесть, а как получится на самом деле, там видно будет.

Александрэль, выслушав озвученную мной просьбу Сергонэля, дал согласие на использование своего аэростата. Мне даже показалось, что он обрадовался, что я, наконец, хоть на какое-то время перестану сидеть вечерами в его мастерской, как затворница, мастеря всякую ерунду.

Подготовка к полету не заняла много времени. Управились за один день. Очень помог Михас, к которому я побежала за помощью. И пока он доставлял аэростат на аэрополе, проводил его предполетную подготовку, я собрала в дорогу рюкзак со всем необходимым. Вооружилась, как всегда, своим арбалетом. И даже, на всякий случай, повесила на пояс небольшой, узкий, обоюдоострый кинжал в ножнах, расположив его под правую руку. Хотя все эльфы обоерукие, но у меня, как и у большинства гномов, правая рука ведущая.

В день отлета, ранним утром, чуть согнувшись под тяжестью рюкзака, я на бегунках примчалась на аэрополе. В этот раз Александрэль меня не провожал. Перелет из города в город, над территорией Эльфийского Леса, безопасное, рядовое явление. Уж если я справилась с длительным перелетом в Орочью Степь, то перелет занимающий всего несколько дневных часов, не составлял для меня никаких трудностей. И Александрэль был с этим согласен.