Так, замерев, мы простояли еще минуту, а потом Кирсатэль опустил мои ноги на пол и, обнимая, нежно благодарно поцеловал в губы.

— Не хотел, чтобы в первый раз это было так поспешно. Прости меня, — виновато заглядывая мне в глаза, прошептал он.

— Все хорошо, — искренне заверила я его, чувствуя как пережитое возбуждение, медленно и неохотно, отступает.

— Ты самая чудесная на свете, и наполняешь мою жизнь смыслом и счастьем, — сказал он, застегивая свои штаны и помогая мне одеться. — Я мечтаю, каждый день засыпать держа тебя в объятьях, и просыпаться рядом с тобой.

— Так и будет, — испытывая аналогичные желания и предвкушая их скорую близость, ответила я.

Приведя себя в порядок, мы вернулись в общий зал. Наверное, по моим горящим щекам, а может, что-то было заметно и по Кирсатэлю, или просто из-за нашего слишком долгого отсутствия, но Ювизэль и Тамикоэль видимо поняли, что именно произошло сейчас в гигиенической комнате. И я испытывала чувство неловкости перед ними. Веселье почему-то у всех пропало, и мы вскоре засобирались расходиться по домам.

Всю дорогу к моему дому, освещаемую мерцающими звездами, Кирсатэль нежно прижимал меня к себе. Он так и норовил заглянуть в глаза, на мою улыбку расплывался в ответной улыбке, на сосредоточенное выражение начинал беспокоиться все ли у меня в порядке. В его взгляде и поведении я видела внимание, любовь, заботу, желание доставить радость. И это делало меня счастливой. Здорово, когда любишь и так любима в ответ. Брачный браслет приятно согревал руку. Скорее бы уже замуж!

Мы долго прощались с Кирсателем около моего дома, не в силах отпустить друг друга. Но стоило мне только переступить порог дома, как меня встретили напряженные взгляды Александрэля и Эли. Мой отец, прям, какое-то «Всевидящее Око»! Ох, как же трудно мне жить!

— Рассказывай, — распорядился Александрэль.

Я, послушно подняв руку и продемонстрировав брачный браслет, сказала:

— Кирсатэль сделал мне предложение, и я его приняла.

— Слишком рано, — недовольно прокомментировал Александрэль, — вы оба еще не готовы к этому.

— Александрэль, — вступилась за меня Эли, — она уже большая девочка. Да и в нашей семье есть аналогичные примеры ранних браков. Нам остается надеяться, что все будет хорошо. Но, даже если и нет, то каждый учится на своих ошибках и сам их исправляет. — Обняв меня, она прошептала: — Поздравляю тебя, детка. Будь счастлива.

— Ошибок можно избежать, если слушаться тех, кто имеет большой жизненный опыт. Но я вижу, что убедить мне никого не удастся, — проворчал Александрэль и, тоже обняв меня, добавил: — В любом случае, ты, если будут трудности, можешь рассчитывать на нашу помощь.

— Спасибо, — растроганно поблагодарила я.

А на следующий день, пришлось разбираться еще и с Михасом. Увидев мой браслет, он вначале удивленно округлил глаза, а потом, с досадой и укором произнес:

— Тьфу, ты! Так и знал, что кто-нибудь из этих лысых, пронырливых эльфов, заморочит тебе голову. Кто? Кирсатэль?

— Да, — с радостной улыбкой подтвердила я.

— Значит, теперь мы будем редко видеться? — обреченно спросил он.

— Почему это? — удивилась я его вопросу. — Мы уже обсуждали это с тобой. Независимо ни от чего, ты останешься, навсегда, моим самым близким другом.

— Эх, глупая ты еще. Все существа мужского пола собственники. И требуют чтобы их женщина уделяла время и внимание только им. А ещё идёте пойдут, тогда ты совсем про меня забудешь, — с тоской в голосе сказал Михас.

— Какие ещё дети?! Я к этому пока не готова, — возмутилась я. — И знаешь, я думаю, что женщины не меньшие собственницы. Но все же, если отношения строятся на доверии, то никто не препятствует общению с близкими родственниками, друзьями и даже просто знакомыми. Мы с Кирсатэлем доверяем и не сомневаемся в искренности чувств друг друга. Так что, нашей с тобой дружбе и крепкой привязанности ничего не грозит. Мы будем видеться как прежде.

На следующий день мне удалось выкроить время и посмотреть на дом, который в ближайшие дни Кирсатэль хотел для нас приобрести.

Дом находился на южной окраине Центральной улицы. Кирсатэль объяснил, что дом давно пустует, поэтому слегка запущен. Но как только он его оплатит, то, не теряя времени, приведет в порядок и уже после этого покажет мне его внутри.

— У тебя есть какие-либо пожелания, — спросил меня Кирсатэль, когда мы рассматривали дом со стороны улицы, вырывая меня своим вопросом из мечты о том, как я все сделаю уютным, там, внутри.

— Помнишь, я тебе говорила, что у меня есть одомашненный степной ездовой ящер? Ему требуется просторный загон.

— Сделаем, — согласно кивнул Кирсатэль. — Я надеюсь быстро со всем справиться, кое-кто из близких знакомых обещал помочь в благоустройстве.

— Жаль, что скорее всего я не смогу принять в этом участие. В начале следующей декады Наставник отправляет меня на задание.

— Далеко? — с тревогой спросил Кирсатэль.

— Далеко, — тяжко вздохнув, уклончиво ответила я.

— Надолго?

— Почти на декаду.

— Я не хочу с тобой расставаться, тем более так надолго. И буду волноваться за тебя, — с неподдельной грустью произнес Кирсатэль, обнимая и прижимая меня к груди.

— И я буду очень скучать, — прошептала я, с трудом сдерживая готовые набежать слезы и сглатывая болезненный комок в горле. Еще никогда мне не приходилось расставаться ни с кем, кто для меня особенно дорог. И это, оказывается, тяжелое испытание.

Кирсатэль, почувствовав мое состояние, успокаивающе погладил меня по голове, и, как мог, постарался утешить:

— Ничего, как-нибудь потерпим, ведь на самом деле это не такая уж долгая разлука. И у нас есть ещё несколько дней, чтобы побыть рядом.

— Нет у нас этих нескольких дней, — обреченно возразила я, и все-таки, две слезинки упали на грудь Кирсатэля, — все эти дни я буду занята подготовкой к отъезду и после занятий не смогу погулять.

— Но хотя бы утренние встречи у нас останутся? — расстроено спросил он.

— Да, — подтвердила я.

Второпях, отчаянно целуясь, как в последний раз, мы вскоре поспешили к моему дому, где меня, уже наверняка, ждал Михас.

Михас действительно ждал у калитки моего дома, с нетерпением приплясывая на месте.

Воспользовавшись ситуацией, я познакомила Михаса и Кирсатэля. Рассказав Кирсатэлю, что Михас будет сопровождать меня во время выполнения задания Наставника и оставив парней на улице, я поспешила в дом, чтобы снять бегунки, переодеться и разгрузить свой рюкзачок, освободив его для предстоящих покупок. Все это время я волновалась, сумеют ли парни подружиться? Выбежав снова на улицу, застала Михаса уже одного.

— Вроде нормальный парень, — вынужденно одобрил Михас Кирсатэля. — О тебе всерьез беспокоится, велел мне за тобой внимательно присматривать.

— Да, он очень хороший, — подтвердила я. — Умный, внимательный, добрый, заботливый, красивый. Теперь вам придется часто встречаться. Очень хочу, чтобы вы подружились.

— Ну, значит будем дружить, — тяжело вздохнув, все же согласился Михас, и тем самым как будто снял камень с моих плеч. Михасу можно верить, он всегда держит свое слово и раз сказал, что будет дружить, значит будет, причем по-настоящему, искренне, преданно, а не делая вид. 

Декада пролетела, как быстро сменяющиеся картинки в калейдоскопе. Утром я выбегала из дома к ждущему меня у калитки Кирсатэлю. Прячась в тени живой изгороди, мы как всегда торопливо, но страстно обнимались и целовались. Такая неловкая ситуация, наверное, может складываться только у еще очень молодых, неопытных, не имеющих своего дома эльфов. Но мы вместе, и мы счастливы.

С сожалением отстранялись друг от друга, мы, опаздывая, мчались, как ураганный ветер, в Академию, ведь от занятий меня никто не освободил. Затем, объяснив своим друзьям, что я готовлюсь к выполнению задания Наставника, я спешила домой. Вместо отдыха, во время сиесты мы с Михасом в нашем доме доводили до ума танцевальную программу, превратив комнату отдыха в танцевальный зал. В жарких спорах определялись, что именно и в какой последовательности будем танцевать. А после сиесты носились по городу, делая необходимые покупки.