Перевод: Ekaterina Voronaya

Редактор: Tasha Kaiba

Русификация обложки: Александра Волкова

Вычитка: Ксения Кайба

Переведено специально для группы: Jennifer Armentrout|Дж. Арментроут [https://vk.com/jarmentrout]

Любое копирование без ссылки на переводчиков и группу ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Существуют определенные правила.

Правила нельзя нарушать, но сейчас получилось иначе и, черт возьми, наверняка получится снова. Неважно, что до этого момента все было под контролем. Неважно и то, что правила соблюдались, ведь это было необходимо.

Теперь все иначе.

Она возвращалась.

И она снова все испортит.

Жалкая тень в углу захныкала. Женщина наконец-то очнулась. Даже самое красивое тело не представляет интереса, если находится без сознания. Планирование требовало терпения, а он был виртуозом по этой части, оттачивая данное качество долгими годами ожидания.

Грязная окровавленная веревка стягивала запястья и лодыжки. Женщина медленно подняла головою. Ее ресницы распахнулись, затем последовал сдавленный крик, наполненный бесконечным ужасом. Все можно было прочесть в широко распахнутых глазах. Женщина знала. О, да, знала, что не выйдет отсюда. Знала, что солнечный свет, который она видела утром по дороге к машине, прежде чем отправиться на работу, был для нее последним. Женщине было известно, что это были ее последние глотки свежего воздуха.

Теперь она оказалась в тусклом искусственном свете. Ей предстоит вдыхать спертый воздух с запахом земли до последнего, и этот запах пропитает насквозь ее кожу и волосы.

Это станет местом упокоения.

Женщина прислонилась головой к грубой кирпичной стене. Ужас в ее глазах сменился мольбой. Так было всегда. Чертовски предсказуемо и бессмысленно. Здесь не было надежды. Никакого шанса на чудо. Как только кто-то попадал сюда, он понимал, что никакой рыцарь в сияющих доспехах уже не придет.

Сверху послышались шаги. Спустя секунду раздался взрыв хохота, и взгляд женщины устремился к потолку. Она попыталась кричать и стонать, но звук получился приглушенным. Эти жалкие звуки прекратились, когда она заметила отсвет лампы на остром лезвии.

Женщина яростно замотала головой, а светлые пряди разметались по бледному лицу. Карие глаза наполнились слезами.

— Это не твоя вина.

Грудь женщины содрогалась от рваного дыхания.

— Если бы она не вернулась, ты бы здесь не оказалась. Это ее вина. — Он сделал паузу наблюдая, как женщина в панике смотрит на нож. — Она поимела меня, я поимею ее в ответ самым неприятным способом.

На сей раз все закончится так, как должно было закончиться тогда. Она умрет, но сначала заплатит. Заплатит за все.

Сердце забилось быстрее, как только я бросила взгляд в зеркало заднего вида. Карие глаза показались слишком большими и широко распахнутыми. Я выглядела чересчур взволнованной и, к сожалению, чувствовала себя так же.

Глубоко вдохнув, я схватила сумочку, открыла дверь своей «хонды» и вышла на улицу. Холодный ветер тут же проник под тонкий свитер. Я жадно вдохнула аромат свежескошенной травы.

Передо мной была гостиница, в которой я выросла и которую не видела на протяжении долгих лет. Она совершенно не изменилась. Ветер раскачивал объявление о свободных номерах. Подвесные цветы, которые обычно висели в кашпо с весны по раннюю осень, исчезли. Крыльцо было свежевыкрашено в белый цвет, а ставни — в насыщенный зеленый, и…

Горло сдавило. Крошечные мурашки побежали по коже, и светлые волосы на загривке встали дыбом. Ужасное неприятное чувство сковало изнутри. Я задержала дыхание.

Тяжелое ощущение скользнуло по спине как липкое и неприятное существо. Затылок жгло огнем, словно позади находился он…

Резко обернувшись, я осмотрела передний двор. Высокие кусты росли на границах участка. Он находился в отдалении от Квинс Стрит, главной дороги, пересекающей весь город, но я все же слышала звук проезжающих по ней машин. Во дворе никого не было. Я повернулась кругом. На крыльце тоже было пусто. Может, кто-то смотрел из окна гостиницы, но на улице я была одна. Несмотря на это, мой пульс грохотал в ушах, а интуиция словно взбесилась.

Я снова внимательно осмотрела кусты. Они были настолько густыми, что не составляло особого труда спрятаться за ними и наблюдать, ожидая подходящего…

— Прекрати, — я сжала свободную ладонь в кулак. — Ты ведешь себя глупо и параноидально. Просто прекрати, никто за тобой не следит.

Но сердце не успокаивалось, более того, противная дрожь распространилась на напряженные мышцы. Тело реагировало, вопреки разумным мыслям.

Я запаниковала.

Ледяные щупальца ужаса сжали грудь, и я побежала мимо машины ко входу в гостиницу. Картинка перед глазами размылась, пока я неслась по ступенькам через двери и не добежала до самого последнего этажа.

Там, посреди тихого коридора, около дверей, ведущих в номера, я выбилась из сил и почувствовала тошноту. Я уронила сумочку на пол и оперлась руками о колени, чтобы перевести дыхание.

Я ни разу не остановилась, чтобы приметить изменения, произошедшие в гостинице за годы моего отсутствия, и не пошла на поиски своей матери. Только бежала так, словно демоны наступали мне на пятки.

Вот чем все это обернулось.

Возвращаться было ошибкой.

— Нет, — прошептала я в потолок, облокотившись на стену и прижав ладони к лицу, — это не ошибка.

Убрав руки от лица, я заставила себя открыть глаза и сделать глубокий вдох. Конечно же, я ожидала сильного потрясения от возвращения домой после всего, что произошло.

А когда уезжала, поклялась никогда не возвращаться.

Никогда не говори никогда. Эти три слова снова и снова всплывали в моей голове с момента, как я приняла решение вернуться домой. Я все еще не могла поверить, что и правда сижу здесь, сделав все то, что обещала себе не делать.

С самого детства я была убеждена, что в гостинице обитали привидения. А как иначе? Особняк в Грегорианском стиле и старинный каретный сарай были старше самой земли, которую использовали для строительства подземной железной дороги. По слухам, он также был заполнен ранеными и умирающими солдатами после кровавого сражения при Энтитеме.

По ночам везде скрипели половицы. Холодные порывы сквозили по комнатам. Но больше всего меня пугала старая лестница для прислуги. Казалось, везде по стенам, покрытым обоями, скользят тени. Если приведения и существовали, то гостиница «Скарлет Венч» должна быть ими заполнена. Сейчас, в возрасте двадцати девяти лет, как взрослая женщина, я была уверена, что так и есть.

Но теперь тут были совсем другие призраки.

По коридорам, полированным полам и темным лестничным пролетам верхнего этажа неслышно скользил призрак десятилетней давности прежней Саши Китон, той, что жила здесь до того… то того, как Жених появился в городе, в котором ничего никогда не происходило, и не разрушил все.

Я клялась самой себе, что никогда больше не вернусь в этот город, но, как любила говорить бабушка Либби: «Никогда не говори никогда».

Вздохнув, я оттолкнулась от стены и осмотрела коридор.

Возможно, я бы не отреагировала так остро, если бы не услышала в новостях по радио сообщение, что пропала девушка из Фредерика. Я услышала лишь ее фамилию — Бэнкс. Она работала медсестрой в Мемориальной Больнице. Муж видел ее в последний раз, когда она уходила на работу.