Сам маг Крови занял своё похожее на трон кресло в ходовой рубке и следил, как играют зарницы молний в ночном небе. Хронометр безапелляционно свидетельствовал: ночь вступила в свои права. Но для потоков электричества не было разницы. Тяжёлые чёрные тучи Вуали словно гигантские стробоскопы подсвечивались титаническими разрядами.

Фарель стоял за штурвалом. Он внимательно следил за двумя панелями циферблатов, иногда щёлкал тумблерами контрольных механизмов. Курьером мог управлять один человек. С матом и проблемами, но мог. Илан потратил состояние, модернизируя старый армейский курьер. Зерб наблюдал за своим подчинённым со смешанными чувствами. Белоголовые получились прекрасными исполнителями. Дурная инициатива у них проскакивала редко.

Илан поморщился. Одним из их немногих недостатков стала профессия. Владение «дворцом удовольствий» накладывало на мага некоторые обязанности, в том числе стереотипичность. Все его спутники обязаны были соответствовать ожиданиям общества. И если неразборчивость в партнёрах — это переносимое неудобство, то попытки свиты скрасить ночь господина — раздражающий элемент жизни. Красивое решение: две женщины и двое мужчин. «Развлекайтесь, меня не беспокоить», как говорится.

Фарель и Эзель в итоге интересовались только мужчинами, а женщины их привлекали исключительно как зрительницы, не более. Ласи помешалась на цифрах и расчётах. С Рале получилось и того хуже. Горячая мулатка происходила из одного уединённого поселения, если не сказать из деревни дикого племени. Она обладала редким магическим даром и в строгом смысле слова не была человеком. Таких называли «Хищниками». Соединяя в себе звериные инстинкты, человеческий разум и способность принимать звериные же облики, они считались нечистой силой во многих странах. После кропотливой работы мага крови Рале можно было пускать в цивилизованное общество. Но! Эта четвёрка была помешана на Илане. Выпроваживать из постели Рале и Ласи он не любил, а вот Фареля и Эзеля порой приходилась гнать пинками и боевой магией. И всё равно просыпаться в куче тел, не помня, что же произошло ночью.

Особо мощный разряд электричества осветил рубку, ослепляя Илана.

— Долго ещё?

— Полторы минуты до выхода из Вуали! — чётко доложил Фарель, уверенными движениями играя с переключателями.

Дирижабль чуть дрожал, пробиваясь через черноту вечной грозы. Ласи бесшумной тенью заняла место навигатора в задней части рубки. Если бы Илан не чувствовал всех живых на борту, то и не заметил бы её.

— Ласи, проложи курс через Морозные пустоши. Мне нужно развеяться.

Девушка зашуршала навигационными картами. Она нашла бы, что ответить на подобное указание, но сейчас её мнение никого не интересовало. Поэтому через мгновение тишины Ласи разродилась потоком указаний, а Фарель защёлкал тумблерами и крутанул штурвал вправо. Дирижабль начал послушно поворачивать, одновременно задирая нос.

— Пройдём над Пустошами через три часа, — коротко доложил Фарель, продолжая щелкать тумблерами. — Полный ход.

Гул рим-кольца на несколько секунд наполнил маленькое воздушное судно, но быстро сошёл на нет.

Илан наблюдал за действиями подчинённых сквозь полуприкрые веки. Он перенапрягся в этой погоне, энергия переполняла слабое человеческое тело. Не следовало спускаться под Вуаль, а если уж спустился, то нужно было бить насмерть, разить своими силами, возводя бастионы трупов в озёрах крови. Зерб должен был разрушить этот городок до основания! Выполоть как сорняк, стереть в порошок.

Маг Крови закусил губу и вцепился в подлоконтики. Ему следовало продержаться ещё три часа, а потом хищники Пустошей в который раз фатально столкнутся с его характером. Илан балансировал на границе бреда и реальности, стравливая излишки силы. Тонкие ручейки крови стекали по его креслу, мгновенно впитываясь в палубу.

Рале с интересом наблюдала, как красные линии складываются в узор на прозрачном куполе кормовой огневой точки.

Эзеля привлёк шум из генераторной. Когда он заглянул в неё, то с флегматичностью бывалого воздухоплавателя жахнул в положение «Выкл.» аварийный рубильник рим-кольца. Бледно-розовое сияние начало медленно возвращаться к нормальному бело-голубому.

Скрытые от зрителей руны на облегчение веса и укрепление, выбитые на каждой балке, шпангоуте и листах брони тускло светились.

Ласи краем глаза следила, как извивался ручеёк крови в сторону выхода из рубки. Она не рискнула привлекать внимание господина. Следовало лишь пересчитать курс, чтобы они прибыли в Пустоши раньше.

А Зерб не справлялся. Два часа он выплескивал из себя силу и не мог вернуться к балансу. Именно поэтому маги не любили спускаться под Вуаль без необходимости. Первая палуба превратилась в филиал скотобойни, Эзель еще полчаса назад поднялся наверх. Лишь Рале счастливо мурлыкала, купаясь в крови хозяина.

— Семафор по правому борту, — доложил Фарель. Он с трудом рассмотрел мигающий прожектор сквозь неверный туман Дымки. — Эзель, верхняя огневая точка.

Второй беловолосый беззвучно кивнул и вышел из рубки, чтобы через мгновение загрохотать ботинками по лестнице.

— По курсу нет известных объектов Конкордата, — тут же отозвалась Ласи.

— Смени Рале в кормовой точке, а её отправь в нижнюю, — продолжил командовать Фарель.

Он всё ждал, когда Илан остановит его или даст новые указания, но Зерб развалился в кресле и больше всего напоминал наркомана под белой росой: тело расслабленно, дыхания почти нет. Кровавые дорожки из глаз, рта и ушей дополняли картину. Только ярко горящая радужка и жестокий целенаправленный взгляд позволяли убедиться в ошибке.

— Передают: «Просим помощи», — добавил Фарель.

— Так давай её окажем.

Илан плавно встал. Кровь на его лице и одежде послушно впитывалась обратно в тело. Фарель довернул штурвал, направляя дирижабль по новому курсу.

Дымка облаков становилась всё более разряженной, когда сквозь неё промелькнули трассы снарядов.

— Вспышки по курсу! — крикнул Фарель, одновременно резким движением выкручивая штурвал. В следующую секунду по воздушному кораблю пронёсся рёв сигнала тревоги.

Илан занял место у приборной доски позади пилота и несколькими касаниями включил капризную систему внутренней связи.

— Огневые посты, доложить!

— Корма — чисто!

— Верх — вспышки по курсу, противника не вижу!

— Снизу никого, даже жаль.

Илан дёрнул щекой на ремарку Рале, но промолчал. Сейчас, когда появилась цель, его сила накапливалась и концентрировалась, требуя ещё больше внимания.

Дымка размывала очертания, скрадывая линии и размеры. Взвесь мутных облаков прятала в себе что-то массивное, стреляющее и просящее о помощи. Илан сосредоточился и вдохнул. Запах чужой крови, пролитой против воли владельца, наполнил его нос. Она ощущалась всё сильнее и гуще, словно неведомый убийца стоял перед Зербом. Так не мог пахнуть человек. Обычно этот запах сопровождал оружие. Но так незабываемо воняли лишь боевые дирижабли.

Зерб с силой вцепился в поручни ограждения и пытался взглядом пронзить Дымку. Он чувствовал, как кто-то кого-то убивает, как чьё-то страдание и боль вытекают на палубу красными реками. И вместе с этим незнакомый маг Крови старался, боролся, спасал всех, кого мог.

Транс Илана разрушил треск. Несколько коротких стрелок, размером с мизинец, застряли в укрепленном остеклении мостика.

— Третий диаметр, — уверенно заявил Фарель. — Магнитная скорострелка обороны гражданского дирижабля.

На этих словах мужчины наконец увидели всю сцену боя. Огромный грузовик Конкордата сражался с тремя канонерками, а сверху уже пристраивался рейдер, болтаясь над ним как шарик на веревочках, — все без опознавательных знаков. Опыта Зерба не хватало, чтобы определить модель, которую нападавшие взяли за основу. Что-то небоевое: слишком уж выделялась кустарная «доработка напильником». По башне с парой орудий сверху и снизу вытянутого аэростата, дополнительные мачты с двигателями.

В бой мгновенно включились скорострелки «Ласточки». Эзель бил короткими очередями по любой канонерке, подставлявшей свой кургузый корпус под прицельный огонь бывшего мастера-стрелка Конкордата, спившегося в отставке и попавшего в руки Зерба.