Арахра кивнул, думаю, он и сам понимал, для чего мы здесь. У меня затеплилась надежда, что светлейший поймет и примет это, что поможет нам.

— Аниса, дорогая, — начал светлый, — я понимаю, о чем ты. Однако ты должна понять и меня, я не могу это допустить, — твердо ответил он, а я ошеломленно откинулась на спинку кресла.

Спустя полчаса споров мы так ни к чему и не пришли. Хекс старался как можно меньше участвовать в нашем с Арахрой противостоянии, во-первых, потому что сегодня утром я попросила его об этом, а во-вторых, потому что боялся сорваться и сделать что-то, о чем потом пожалеет.

— Но, светлейший, как вы можете такое говорить?! — в очередной раз возразила я.

— Аниса, я повторю еще раз, никто не знает, какой силой и способностями будет наделен этот ребенок, — устало, но так же твердо отозвался глава Тельвара, — это может быть опасно! Ты — супруга темнейшего, этот ребенок — будущий темнейший, поэтому он будет под защитой темных, не понимаю, для чего все эти споры.

— Арахра! Я — светлая, и мой ребенок имеет право пользоваться защитой света, и по праву считать себя светлым настолько же, насколько и темным! — отчеканила гневно. Я все время старалась не слишком распаляться, однако с каждой минутой удержаться было все сложнее.

— Но ты отказалась от своего народа, — напомнил вдруг светлейший. А я ахнула от удивления, и пронзившей душу боли.

— Не смей волновать ее, светлый! — вдруг гневно выпалил Хекс, который не мог больше сдерживаться. — Или я за себя не ручаюсь!

Арахра поднял руки в примирительном жесте, а потом поинтересовался, как я себя чувствую, но я лишь кивнула в ответ. Мне не хотелось говорить.

— Я не изменю своего решения Аниса, потому что сила ребенка может быть опасна. Поддастся ли она контролю, если ребенок родится со смешанными силами? Возможно, он вообще не будет светлым, — изрек светлейший. — Мы обязательно вернемся к этому вопросу, когда ребенок родится и, главное, подрастет достаточно, чтобы проверить его силы.

— Да, а все время, пока растет, он будет знать, что светлые не принимают его! Что они отказались от него, как от какого-то уродца! — взорвалась я, вскакивая на ноги. — Как вы можете мне такое предлагать, светлейший?! Я — светлая, — повторила, с нажимом, — у ребенка здесь остается его бабушка, и неважно, какими силами он будет обладать, как вы можете говорить, что мой ребенок опасен?!

Арахра поднялся и встревоженно посмотрел на меня. Мое тело охватила дрожь.

Хекс тут же оказался рядом и сжал меня в объятьях. Я тяжело дышала, стараясь не заплакать.

— Ася, душа моя, — нежно проговорил темнейший, — не могла бы ты вернуться к Риксу, чтобы я мог поговорить с Арахрой наедине? — спросил он мягко.

Я с сомнением перевела взгляд с него на светлейшего и обратно, но потом кивнула. Мне все равно необходимо было выйти на воздух.

— Нам не о чем говорить, — возразил светлый, и я поняла, что он все еще не простил Хексу того, что случилось со мной.

— Ошибаешься, — совершенно спокойно отозвался Хекселис. — Я не вмешивался, потому что Аниса попросила об этом, и я полагал, что вы сможете уладить все сами, — темный крепче прижал меня к себе, — но ты довел мою супругу до такого состояния. Теперь я хочу обсудить с тобой моего ребенка в разговоре между темнейшим и светлейшим, — в голосе Хекса послышалась тень угрозы.

Объятия Хекселиса немного успокоили, и я твердой поступью вышла из кабинета, хотя внутреннее волнение еще не улеглось окончательно.

Риксар стоял у входа в ратушу и степенно ждал нашего возвращения. Увидев меня, он первым делом поинтересовался, как мое самочувствие, а уж потом решением светлейшего.

Целитель проводил меня к лавочкам, стоящим под деревьями, чуть поодаль от ратуши. Какое-то время мы молчали, Рикс задумчиво стоял рядом с лавочкой, на которой я сидела, не забывая периодически оглядывать все вокруг из предосторожности. Я знала о подобном поведении темных и уже успела привыкнуть к этому.

Риксар не пытался утешить меня, узнав, что Арахра категорически отказался признавать нашего с Хексом ребенка светлым, понимая, что этим должен заниматься мой супруг.

Наоборот, Рикс решил меня немного отвлечь и стал рассказывать забавные истории, которые происходили с ним во время учебы и целительской практики.

Я смеялась над очередным рассказом Рикса, когда меня окликнули. Я не удивилась, ведь мимо ратуши проходило очень много людей, и о том, что я сейчас в Тельваре, думаю уже известно всем.

Я обернулась на мужской голос и замерла, увидев приближающегося к нам Ландора. Друг Хекса напрягся рядом со мной, а потом подошел на пару шагов ближе.

— Все нормально, Рикс — успокоила я лекаря, — мне уже очень давно нужно было поговорить с ним.

— Он — твоя идеальная пара, — сказал темный так, словно, это объясняло его напряжение.

— Не волнуйся, я помнила об этом, когда сделала выбор, — улыбка стала шире и, увидев мое лицо, лекарь расслабился, вернувшись на прежнее место около лавочки.

Лэнд быстро преодолел расстояние до нас и остановился около Рикса.

— Здравствуй, Ниса, — поприветствовал меня мой… друг… бывшая пара? Кто для меня Лэнд теперь? Светлый дышал глубоко и быстро, из чего я сделала вывод, что он очень торопился сюда.

Ни Лидия, ни моя мама не решились на разговор, а он — тот, кого я предала, кому причинила столько боли, торопился, чтобы поговорить со мной.

Мое сердце сжалось.

— Я очень рада видеть тебя, — тепло улыбнулась ему, — я скучала.

— Ася — вдруг сказал Лэнд, а я вздрогнула, мои глаза округлились. — Так тебя называет темнейший, верно? — уточнил. А мне вдруг вспомнился поддельный Лэнд, которому я выговаривалась.

— Да, но… кхм… ты можешь и дальше называть меня Нисой.

— Ася — только для него? — спросил Ландор тоном, который мне не удалось понять.

Рикс никак не вмешивался в наш разговор, но пристально следил за нами и за окружающим пространством. Казалось, что темный расслаблен, но я знала, что это не так.

— Да, — подтвердила, наконец, — присядь со мной, — предложила я. И чуть помедлив, Лэнд опустился на лавочку рядом со мной.

Я глубоко вдохнула свежий холодный воздух и огляделась вокруг. Было уже не раннее утро, но солнце еще низко висело над горизонтом, создавая завораживающие меня пейзажи, однако, несмотря на то, что мое тело окончательно успокоилось, душа волновалась и переживала за друга.

Лэнд молчал, и я все же решилась заговорить. К ни го ед . нет

— Я бы хотела извиниться, но не знаю, уместно ли, — проговорила без пауз, — я никогда не хотела причинять тебе боль, но сделала это.

— Ниса, — перебил меня светлый, — ты, возможно, и сделала мне больно тем, что заставила так сильно волноваться о тебе, тем, что так внезапно… все рухнуло, — Лэнд говорил спокойно, но в какой-то момент он протянул руку, обхватил мою ладонь своей и легонько сжал. — Я столько дней провел в твоей спальне, что, кажется, изучил там каждую деталь, надеясь найти хоть какую-то нить, зацепку. Так волновался о том, где ты, что с тобой, — вздохнул, — а когда нашел письмо и узнал правду, понял, что ничего уже не будет как прежде.

— Лэнд, я всегда думала, что стану твоей супругой, но потом… все изменилось, — я, наконец, отважилась взглянуть ему прямо в глаза. — Я хочу, чтобы ты был счастлив. И верю, что так и будет.

— Погоди, я не закончил, — перебил Лэнд взволнованно, — больше всего я хочу, чтобы ты забыла обо всем этом. Просто забудь обо мне, постарайся, — попросил светлый почти шепотом. — Забудь и живи счастливо, тогда и я буду счастлив, — Ландор вдруг наклонился ко мне, и проговорил у самого уха. — Когда ты обняла темнейшего, я понял, что ты уйдешь с ним, невзирая на предложенные варианты, — а потом Лэнд аккуратно обхватил рукой мой подбородок, и его губы нежно прижались к моей щеке.