— О, свет! — простонала я. В этот момент наши взгляды встретились, и в глазах мужчины, которого всегда представляла своим супругом, отразилась невообразимая боль. — Прости меня… — только и успела вымолвить я, прежде чем Хекселис прервал заклятие, и окно в мою спальню исчезло.

Темнейший быстро откинул черную ткань и развернул меня к себе, а я в этот самый момент, больше не имея сил сдерживать эмоции, заплакала горько и надрывно.

Напряжение стало нестерпимым, колени подкосились, и Хекс подхватил меня, а потом аккуратно опустился вместе со мной прямо на пол. Я тихо плакала в объятиях темного, в отчаянии ударяя ладонью по его груди, словно эти удары могли как-то исправить ситуацию.

— Прости меня, — услышала я голос темнейшего около уха. — Ты и представить себе не можешь, как я сожалею, что сотворил это с тобой. Тебе стольким пришлось пожертвовать, столько вытерпеть, а я в свою очередь жертвовал лишь своей гордостью, — голос Хекса, полный раскаяния усилил поток слез, которые капали на грудь темному, впитываясь в ткань рубашки.

— Ты… ты всему этому причина! Из-за тебя мне пришлось это сказать, — с нотками обвинения всхлипнула я. — Но ничего уже не изменишь, так будет лучше, — я стала всхлипывать громче.

— Душа моя, — с оттенком нежности прошептал темный, — скажи, почему ты так поступила, отчего не рассказала им правду? Ведь твоя мать и Арахра так давили на тебя.

— Давили? Не понимаю, — призналась я, даже душевная боль на миг отступила.

— Конечно! И при том жутко! — словно разъясняя прописную истину, сообщил мне Хекселис. — Да они же устроили тебе настоящий эмоциональный шантаж, твоя мать ясно давала понять, что ей безумно плохо без тебя, а светлейший Арахра упорно взывал к твоей совести. Вот я и не понимаю, как ты все это вытерпела ведь ты светлая, и боюсь… чувство вины может убить тебя, — серьезность слов разбавил чуть слышный смешок. — Думаю, твои близкие решили, что если достаточно сильно задеть твои чувства, ты не выдержишь и вернешься, — Хекселис не обвинял, он просто высказывал свои мысли.

— Ты говоришь это так, словно моя мама и светлейший все спланировали, — настороженно отозвалась я и немного отстранилась от Хекса.

— Нет, ничего такого, может, и не было, однако, я убежден, что прямо сейчас они пытались манипулировать тобой.

— Ты поэтому прервал связь?

— Я понял, что в комнату ворвался твой идеальный мальчик, — раздражение помимо воли просквозило в голосе темного. Я не стала уточнять, как именно он догадался, что в комнате появился Лэнд. — И понял, что такого давления ты уж точно не выдержишь, поэтому прервал заклятие. И все же ты так упорно отстранялась от своих родных, почему?

Чтобы темнейший не видел моего лица, я снова уткнулась щекой в его ключицу.

— Когда я решила не говорить ничего моим близким, знала, что тем самым предаю их — я почувствовала, что Хекс собирается возразить. — Прошу, выслушай. Я сделала выбор, предала их, и это было мое осознанное решение, которое окончательно укрепилось, в первый день моего пребывания здесь. Мы вместе решили сохранить все эти… отношения в тайне, и у меня на то были свои причины. А расскажи все сейчас, я бы предала уже тебя, а этого я точно не вынесу, — добавила тихо, слезы высохли, но моя душа все еще оплакивала потерю.

— Я совершенно не понимаю, как ты можешь беспокоиться о том, чтобы не предать меня? Особенно после того, что я с тобой сделал? — темный пораженно отстранил меня от своей груди, чтобы заглянуть мне в глаза. — Разве ты не должна, наоборот, мечтать о любой возможности освободиться?

— Но не ценой предательства, Хекс, — спокойно встретила его пораженный взгляд. Желтизна в его глазах, казалось, стала насыщенно-медовой. — Я светлая, я не могу так. Меня воспитали по-другому, подобные поступки мне поистине отвратительны!

— Ася… — от этого слова я вдруг будто очнулась. Наконец, заметила хрипотцу в голосе темного, крепкие объятия, прижимающие меня к широкой груди, ощутила руки, гладившие мне спину. Хекселис медленно опускал голову к моим губам, а я завороженно замерла, наблюдая.

В этот момент вдруг отчетливо вспомнила полные боли глаза Ландора и боль в тоже мгновение пробила сердце. Я поспешно отвернулась от темнейшего, Хекселис не стал настаивать и, разжав объятия, помог мне подняться.

Только оказавшись на ногах я поняла, что эффект зелья закончился. Пошатываясь, вернулась в постель. Темный подошел вплотную к кровати, потом укрыл меня одеялом и почти невесомо провел пальцами по моей щеке.

Глава Ардхарата щелкнул пальцами и сооруженный им навес исчез в мгновение ока. Не говоря ни слова, направился к двери, уже перешагнув порог, он все же обернулся и пристально вгляделся в мое лицо.

— Поспи, тебе нужно отдохнуть, — только и сказал он, прежде чем закрыть за собой дверь.

Когда я проснулась, было ранее утро, но так как легла в районе семи вечера, я полностью выспалась. Правда перед тем, как заснуть я плакала, поэтому сейчас у меня стучало в голове при каждом резком движении, и болели глаза.

В остальном же я чувствовала себя довольно сносно, слабость практически прошла, даже не верилось, что здоровый десятичасовой сон способен на такое.

В тишине и без Лины, я медленно оделась, причесалась и заправила постель, стараясь не напрягаться, потому что все еще не совсем оправилась от всего, что произошло.

Как и ожидалось, в пять утра на кухне особняка еще никого не было, Минея проснется не раньше чем через час. Я, стараясь не шуметь, на скорую руку сделала себе овощной салат, попутно вспоминая потрясающую стряпню Мармора.

Мы светлые не едим мяса, это конечно, не видовая особенность, нет, все дело снова в воспитании. Однако вы никогда не увидите светлого, который будет агитировать кого-то из темных, не есть мяса. Мы считаем это неправильным, но не станем никого ни к чему принуждать, или навязывать свои взгляды, если нас спросят, мы выскажем свою точку зрения, а в любой другой ситуации просто не станем обращать на это внимания. Мы уважаем выбор другого, даже если он не кажется нам правильным — этому нас научили тысячелетия совместного сосуществования с темными.

Минея, правда, без особых вопросов приняла к сведению, что я не ем ничего мясного, и отдельно для меня готовила овощные блюда, гарниры и супы. Я и сама умею готовить, но припоминая, как Лина отреагировала, когда я «лишила» ее возможности выполнять ее работу, не решалась попросить Минею, занять ее кухню.

Позавтракав, я принялась раздумывать, чем же себя занять.

Не придумав ничего другого, решила проверить мой цветник, ведь сама не была там уже несколько дней.

Дойдя до цветника, увидела его в хорошем состоянии, Хелина постаралась, однако, мне хотелось сделать его еще лучше. С этими мыслями я принялась за работу.

Вот уже второй час я пропалывала сорняки и рыхлила землю около недавно проросших цветов. Благодаря кропотливому труду, ну и капельке светлой магии цветы росли гораздо быстрее, чем должны, были сильнее и здоровее. Я искренне радовалась, в предвкушении того, что у меня получится.

В такие моменты я даже забывала, что уже не в Тельваре, казалось, что я просто разбила еще один цветник позади нашего с мамой дома. Такие мгновения были краткими, но словно волшебно-успокаивающими, мне нравились подобные ощущения.

Однако, несмотря на это, в моей памяти постоянно всплывали глаза Ландора. Чувство вины, как и предсказывал темнейший, медленно убивало меня, и только работа помогала немного отвлечься.

— Вам лучше вылезти оттуда, — вдруг раздался сбоку от меня глубокий, чуть хрипловатый голос. Я подняла глаза. Около огороженной белым низким заборчиком территории моего небольшого сада стоял Рови.

— Здравствуйте, господин управляющий, — я оторвалась от грядки с лилиями. — Сколько времени, не подскажете?

— Сейчас половина восьмого утра, — сообщил управляющий.