— Думаю, чтобы угодить тебе, грозный темнейший, я могу выращивать розы.

— Розы? — переспросил Хекселис, кажется, не понимая, как это может решить проблему.

— Да, — мягко согласилась я, подойдя ближе. Они внимательно следил за моими перемещениями. — Розы красные словно кровь, или, может быть, черные как ночь, — полушепотом перечислила я.

— Черные розы? — эта идея нашла отклик у темнейшего.

— Почему нет?

— Ты можешь выращивать такие цветы, какие сама захочешь, — ответил мне Хекс, после чего взял мою руку и легонько поцеловал пальцы.

Кажется, сразу целая сотня мыслей роилась в голове, пока я безуспешно пыталась заснуть в новой постели, в особняке темнейшего.

В какой момент что-то изменилось?

Когда обстановка между мной и Хексом из холодной и даже враждебной перетекла в дружественную и приятную? Я не уловила этого момента, хотя сейчас могла предположить несколько располагающих ситуаций.

Хекс… Хекс… Хекс…

Такое резкое изменение в поведении Хекселиса меня изрядно удивляло. Учитывая, что я еще не свыклась со всей сложившейся ситуацией и с его ко мне интересом.

Теперь я понимала, что темнейший способен по-настоящему удивлять. Его перевоплощение из главы Ардхарата, сурового темнейшего в интересного мужчину, которого хочется разгадать, страстного и обаятельного меня поразило. Также удивило, что за сегодняшний день я услышала от темнейшего больше фраз, чем за все полтора года, что мы с ним знакомы. И такой Хекс смог бы соблазнить практически любую.

Наверняка для темных женщин он был… хм, как они выражались — лакомым кусочком. Я никак не реагировала на подобную мысль, не чувствовала смущения или чего-то подобного. Просто отстраненно приняла ее. Я вообще не отличалась изнеженностью и жеманностью. Меня легко смутить, в силу моей весьма впечатлительной натуры, но трудно действительно вывести из равновесия. Уж слишком светлые терпимы.

При воспоминании о терпимости моего народа, мысли перетекли к вопросу, как надолго я здесь останусь? Единственные сроки, о которых упомянул темнейший, это три-четыре месяца, до возвращения Эриха.

Что будет, когда он вернется?

Какие бы отношения не сложились между мной и Хекселисом за эти месяцы, с приездом его младшего брата все точно изменится, хотя пока рано об этом задумываться.

Я и темнейший.

Одно я знала точно: как бы не вел себя темный, как бы искусно не соблазнял меня, я никогда не смогу переступить через себя и поддаться ему.

Или я просто еще не видела его в действии?

Соблазнение… значит Хексу придется заставить меня захотеть того же, что и он. Заставить желать его, чтобы я сама хотела стать его любовницей.

Возможно ли это? И я не о любовной связи с Хекселисом, ведь технически, это, конечно же, возможно. Но смогла бы я настолько этого захотеть?

Для светлых слово «соблазн» существовало в немного другом значении, и не привязывалось к интимным отношениям. Соблазн для нас — то, что манит, что бы хотелось сделать или получить. Вещь или действие. Соблазниться, значит поддаться своим желаниям. К примеру, когда простужен, а за окном жаркое лето, очень велик соблазн полакомиться мороженым, но ты либо терпишь до полного выздоровления, либо сдаешься и съедаешь порцию. Теперь я понимала, что для любовных отношений это слово подходит как нельзя кстати, просто раньше не задумывалась об этом. Было не зачем. В силу нашего жизненного уклада, нам просто нет нужды в соблазнении.

Моя мысль зацепилась за поцелуй, который я допустила, будучи в сильнейшем нервном напряжении. Даже теперь мой мозг все еще не мог воспринять темнейшего просто как мужчину, без титулов и прочих подоплек.

И все же сейчас в ночи, в тишине своей новой спальни я позволила себе одну из самых страшных для меня мыслей. Я сравнила прощальный поцелуй Лэнда и тот, которым меня успокаивал Хекс.

Первый поцелуй был трепетным и нежным, но словно мимолетным, в нем участвовали лишь губы, Лэнд не обнял меня, да и наши с ним мысли были слишком разрозненны, чтобы отдать касанию губ все внимание. Поцелуй темного… он в памяти живее, ведь прошло совсем мало времени. Если на поцелуй Ландора я ответила, то здесь ответа и не требовалось. Хекс не пытался пробудить во мне какие-то чувства, а скорее старался отвлечь. Этот поцелуй был совершенно иным, потому что к касанию губ примешивалось тепло сильных мужских объятий, а это несколько меняло ощущения. Если бы меня спросили, какой из поцелуев я хотела бы повторить, я, не задумываясь, выбрала бы Лэнда. Но здесь сейчас я могла признаться, хотя бы себе, что меня взволновал темный поцелуй. Лэнда я знала много лет, и могла предугадать всякое его поведение, а Хекселис стал для меня загадкой.

Когда губы Ландора коснулись моих, я почувствовала, что в этом касании он делится со мной своими чувствами, они как будто стали вдруг витать вокруг нас приятным маревым облачком. С темнейшим все было наоборот, своими объятиями он словно очертил границу между нами и остальным пространством. В тот момент было невозможно понять, что он чувствует, потому что он старался успокоить меня. Его чувства и эмоции представились мне словно тонкий, практически не ощущаемый покров между нами, они не покидали границ маленького пространства его объятий.

Я не стала зацикливаться на этом, но и не думать не могла. Такие размышления способны помочь мне вовремя заметить изменения в моем отношении к Хекселису. Эта мысль показалась мне насквозь благоразумной и бесчувственной. Что ж, пусть так. В сложившейся ситуации эмоции нужно прятать как можно дальше, недаром мама всегда говорила…

Мысль оборвалась на середине.

Мама.

Меня с новой силой затопили печаль, вина и жгучий стыд за мой поступок.

Я даже беспокойно заворочалась в кровати, пытаясь отрешиться от таких мыслей. Не помогло. Воспоминания возвращали меня в сегодняшнее утро, и я снова видела улыбку моей матери, то, как она радовалась за меня. А теперь… как она себя чувствует? Не может заснуть и беспокоится обо мне? Свет всемогущий, я самая ужасная дочь во всем мире. Но правда тоже казалась мне ужасным наказанием для близких.

Правильно ли я поступила?

Ясновидец, в разговоре у ратуши, упомянул, что все идет, как и должно, но что если бы я рассказала все маме и светлейшему? Он объяснил, что, узнай обо всем моя семья, так и не настанет день, когда я сама смогу выбирать свою судьбу.

Но стоит ли это выбор слез моей матери, волнений и переживаний моих близких?

Я перевернулась на бок и судорожно обняла одну из подушек, вдыхая свежий аромат хлопкового постельного белья.

Странно, что этот вопрос посетил меня лишь сейчас, но я все равно не могла на него ответить, и раньше не смогла бы. Меня разрывало от того, что я причиняю боль самым дорогим для меня людям, но должна ли я отказаться от чего-то столь важного для меня ради спокойствия других людей, пусть даже и любимых?

Часть меня говорила: «Да! Да! И еще сотню раз, да!», но была и другая часть, с которой нужно бы бороться, моя эгоистичная сторона не хотела, чтобы я жертвовала собой вот так понапрасну и побуждала найти золотую середину, чтобы успокоить родных, но при этом сохранить в тайне мое пребывание в Ардхарате.

Не знаю, что меня подтолкнуло, но эгоизм, видимо, победил, потому что я решила-таки отыскать ту самую середину.

Решение принято, теперь нужно было лишь понять, как действовать. Возможно, стоит поискать среди неизвестных мне способов магической связи, может, и найдется что-то интересное. Или даже поговорить с Хексом, возможно, он найдет способ, как мне сохранить наш секрет, но при этом поговорить с мамой.

А может даже…

Нет, сама я точно не могу появиться дома, иначе меня потом оттуда не выпустят, завалят вопросами, да и мне самой будет так сложно снова оставить дом.

Я воскресила в памяти столь знакомые мне пейзажи Тельвара, наш с дом и мою комнату. На миг я настолько окунулась в свое воображение, что практически ощутила тепло солнечных лучей, проникающих в окна моей спальни поутру. Запах лосьона на травах, которым мама ополаскивает волосы…