Разговор выдался длинным и очень сложным для меня, потому что мне пришлось выбирать, что можно рассказать родителям, а что следует утаить с целью сохранения тайны о земных ангелах. К счастью, они ничего не заподозрили, им даже наши наряды не показались странными. Пришлось придумать версию о традиционной одежде жителей Хайскайвилля – места, в котором якобы обитали Эван и остальные подобные ему представители древней народности. Я объяснила родителям, что они также, как и воители, сохранили доброе сердце и силу духа и не подчинились Оуэну. Но ради спасения своего немногочисленного рода вынуждены скрываться в горах долгое время, потому что у них нет такой физической силы и выносливости, как у нас. Особенно трудно было рассказывать о моем отравлении ядом и нахождении на грани смерти, но касательно этого я должна была сообщить родителям правду. Они должны были понимать, насколько опасны наши враги. Несомненно, их очень огорчила новость о том, что Кейтлин до сих пор не пришла в себя. Но также, как и в случае со мной, мои родители верили в благоприятный исход событий. Как же мне хотелось тоже наполниться этой святой верой в лучшее, этим оптимизмом и надеждой на то, что и я, и Кейтлин, замечательно со всем справимся.
Когда уже практически начало светать, Эван дал мне понять, что нам пора возвращаться:
– Эмили, тебе все еще нужна моя помощь, и ты знаешь, что нам надо вернуться, чтобы ты могла продолжить все необходимые процедуры.
– А разве ты не можешь о ней заботиться здесь? Вы могли бы остаться, ведь дома и стены лечат, – заботливо предположила мама, и в ее печальных глазах я прочитала грусть из-за скорого расставания.
– Мама, понимаешь, там, в Хайскайвилле есть особые растения, из которых изготавливают лекарства, и здесь их не достать. К тому же там намного спокойнее. Тут война и разруха, а там… благодать… Это скорее я вас с папой хотела забрать с собой, так мне будет за вас спокойнее. А когда я вылечусь окончательно, мы вернемся домой.
В этот момент я не думала ни о том, как объясню родителям наличие крыльев у жителей этого таинственного места, ни о том, как вообще родители туда попадут. Я просто не хотела их оставлять одних. Я боялась, что вернувшись домой в следующий раз, уже могу не увидеть их. И от этого мне становилось страшно.
– Нет, детка. Это исключено. Здесь наш дом и мы никогда его не оставим. Даже если нам суждено умереть здесь, мы с гордостью встретим смерть, мы будем до последнего защищать нашу землю от врага, – с гордостью о всем роде воителей говорил мой отец.
Тогда у меня созрел новый план. Я попросила Эвана поговорить наедине, и мы вышли на улицу.
– Нет, – сухо сказал Эван, едва мы переступили порог дома, словно читая мои мысли, – Я не оставлю тебя здесь. Ни за что. Только не сейчас.
– Но Эван. Как я могу оставить своих родителей после того, как только что их обрела после долгой разлуки и когда уже думала, что больше никогда их не увижу? Ты же видишь, как сильно повлияло мое отсутствие на них? И ты понимаешь, какой опасности они подвергаются?
– Я все вижу и все понимаю. Именно поэтому и не оставлю тебя. Еще слишком рано. Тебе надо окончательно окрепнуть и набраться сил прежде, чем ты сможешь дать достойный отпор своему врагу.
– Но я хорошо себя чувствую!
– Правда? Ты только и делаешь, что плачешь, периодически «почти» падаешь в обмороки и зеленеешь от усталости. Я, конечно, могу делать вид, что не замечаю этого, но факт остается фактом. Ты еще недостаточно сильна, чтобы воевать. Вспомни ту девушку, которую мы сегодня спасли, ты хочешь быть на ее месте?
Ужасная картина Грейс, сгорающей в огне, предстала перед моими глазами. Мурашки покрыли все мое тело, и я невольно поежилась от сковавшего тело холода. Да, Эван был прав. От некогда бывшей смелой, храброй и сильной, всегда побеждающей воительницы мало что осталось. Теперь я стала не только плаксой, хотя раньше мне эти эмоции были незнакомы, я к тому же сильно ослабла и мне потребуется не один день тренировок, чтобы восстановить прежнюю форму. А тренироваться тут, в обстановке вечной войны было невозможно. Конечно, я должна была вернуться с Эваном. Но я так боялась оставлять родителей. Я не могла принять верное решение в данной ситуации. Однако Эван, видя мои сомнения, предложил блестящий вариант:
– Эмили, наши ребята из патруля могут ежедневно навещать твоих родителей. Ну не в прямом смысле, конечно, они сами об этом и подозревать не будут. Просто каждый день на рассвете к их дому будет прилетать один из наших ангелов, проверять, все ли у них в порядке и, если вдруг что-то и случится, оказывать им необходимую помощь. А если им потребуется твоя поддержка я всегда смогу доставить тебя к родителям при первой же необходимости. К сожалению, большего я предложить не могу.
– Эван, это отличная идея! Спасибо тебе огромное! – и я бросилась на шею моему ангелу, от души радуясь найденному выходу из положения. Наши объятия деликатно потревожил мой отец, вышедший на крыльцо:
– Дочь, у нас с матерью есть к тебе просьба. Во-первых, будь осторожна, родная! Не кидайся ты больше в логово врага, ничего не обдумав и не собрав достаточно большую армию. А во-вторых, поскорее возвращайся. Мы знаем, что раз ты смогла убить Оуэна, это не просто так. Помни, Эмилия, мы с матерью гордимся тобой и верим в тебя.
К речи отца присоединилась мама:
– Дорогая, самое главное – береги себя. И не думай о плохом, в твоем сердце всегда должны жить вера в себя, в добро и в справедливость. Не беспокойся за нас с отцом. У нас своя судьба, у тебя своя. Идите с миром, и пусть души наших славных воителей, которые уже покинули этот мир, оберегают вас каждую минуту!
– Я позабочусь о лошади, Эми. Когда вернешься, она станет твоей верной спутницей. Я успел осмотреть кобылку, хоть она сейчас и слаба, но поверь мне, из нее выйдет славный друг в бою – быстрый, выносливый и преданный. К сожалению, довезти вас обратно она не сможет. Но я могу предложить вам свою лошадь. Когда доедите до нужного места, просто похлопайте ее два раза по левому боку и один раз по загривку. Так вы дадите ей знак возвращаться домой. И каким бы длинным ни был путь, лошадь всегда его запомнит и обязательно вернется ко мне, – отец продумал и это. Он, конечно, не знал, что добираться до дома Эвана нам придется воздушным путем, но я была благодарна своим родителям за заботу.
– Вот это чудесный конь! – искренне восхитился Эван, когда отец привел лошадь.
Лошадь, и правда, была на славу хороша. Ухоженная, крепко сложенная, намного больше той лошадки, на которой мы прискакали сюда. Но, как пояснил отец, его конь была менее поворотлив из-за своего веса и размера. В бою это был бы минус, зато до дома он нас донесет за считанные минуты. Мы попрощались с моими родителями. Мама, конечно же, не удержалась от слез, но я смогла стойко выдержать минуты расставания, ведь я знала, что теперь они будут под присмотром земных ангелов и это немного меня успокаивало. К тому же, я надеялась, что мое пребывание в поднебесном доме не затянется надолго и совсем скоро я смогу вернуться в свой дом и продолжить то дело, ради которого я была рождена воительницей.
Мы бы могли отпустить лошадь сразу же, как только скроемся из виду родителей, но тогда они могли бы что-нибудь заподозрить из-за того, что лошадь вернулась обратно слишком рано. Поэтому мы проехали подольше и прежде, чем спешились, я успела вволю насладиться захватывающей дух ездой. Эван похлопал лошадь, как его учил мой отец, и она ринулась в сторону дома. Удивительно, как папа смог ее выдрессировать? Впрочем, я всегда считала лошадей исключительно умными и сообразительными животными, которые не только легко поддаются обучению различным трюкам, но и замечательно чувствуют настроение хозяина. Это очень хорошо помогает как в бою, так и в повседневной жизни, когда просто хочется проскакать по чистому полю, избавляясь от дурных мыслей и насущных проблем. Раньше у меня тоже была любимая лошадка Сквирел, но она заболела чем-то неизлечимым. Удивительно, но новоприобретенная кобылка, которую папа обещал сделать моей, была очень похожа на Сквирел – такая же миниатюрная и такого же окраса – настолько белая, словно созданная из первого снега. Она скакала так шустро, будто белка, отсюда и пошла ее кличка. Надеюсь, новая лошадка не подведет моих ожиданий.
