В новом мире информация играла решающую роль, определяя, выживешь ты или нет. На локальном уровне мне требовалось решать сотни задач, чтобы мои люди тупо не сдохли от голода, холода и прочих угроз. На уровне стратегии требовалось сплотить людей и сформировать новое общество, которое выживет в изменившемся мире. А если смотреть ещё дальше, то требовалось нечто большее, чем просто сплочённость нескольких тысяч выживших.

Рано или поздно проблемы доконают человечество в том виде, в каком оно есть. Эта простая мысль повергла меня в шок. Если ничего не изменится, люди — вымрут. Имею ввиду современного человека, не зараженного. На их смену как раз они и придут. Заражённые, да мёртвые. Но назвать их настоящими людьми уже будет нельзя, потому что они переродятся. Не уверен, что у новых видов будет собственная воля. Возможно, ими продолжит управлять Пасть.

Эта мысль, что людям конец, заставила думать о будущем. Требовалось найти решение. Когда удалось разобраться с основными проблемами, навести порядок хотя бы на своей земле, помочь Шелия решить вопрос с отоплением и электричеством, усилить оборону — после этого я выдохнул и задумался о более глобальных вещах.

Что делать, чтобы сохранить человеческий вид? Следующая мысль поставила в ступор ещё больше.

А надо ли его сохранять?

Ведь если говорить по правде, в чём-то люди сами виноваты, что пришли к такому итогу. Их тяга к насилию, войне и разрушению научила Пасть жестокости и то, что человеческая жизнь не имеет ценности. Зато война и убийства — имеют.

Так надо ли спасать человечество в том виде, в каком оно есть, если это человечество уже обречено на исчезновение?

Сколько не думал, не смог найти ответ на этот вопрос. Зато нашёл на другой. Если обычные люди должны исчезнуть, то я не хочу, чтобы их потомками стали заражённые и мертвецы.

Разве это достойное наследие? Нет.

В большинстве своем люди алчны, глупы, полны гордыни, эгоизма и невежества. Но также в некоторых людях, пусть их и не много на фоне общей массы, есть высшие качества. Способность любить, создавать, сила воли, доброта, сострадание, великодушие и прочие.

Если человеку суждено переродиться, то пусть следующее поколение будет лучше предыдущего, а не отражением его самых тёмных начал.

Так я сформировал то, чего хочу добиться. Пока не знаю как, но это не мешало мне приступить к реализации цели.

И первое, с чего я начал, запряг свою новую разведку. Когда Первый пришёл ко мне, я ожидал чего угодно, кроме того, что он попросится на службу. Его сослуживцы подтвердили это намерение и тоже захотели остаться. Просто так им было бы трудно доверять, но Первый согласился на максимальную откровенность и слил все секреты организации, про которые я спрашивал.

Когда допрашиваешь человека несколько часов подряд и можешь чувствовать его эмоции, то вероятность обмана снижается в разы. Допускаю, что его могли подготовить к этому, но… А зачем такие сложности? Убить меня? Так это глупо. В смысле глупо плодить сущности и внедрять в мою команду изменённых. Проще было послать их, чтобы они перехватили меня при выезде с родовых земель. Тем более сейчас я мотаюсь по городу часто, а времена лихие, убить меня не так уж и сложно, если подумать. Чтобы следить за мной? Тут аналогично, не вижу в этом смысла. Нет у меня больше выдающихся секретов, чтобы внедрять элитных солдат в окружение.

Из того, что я узнал… Косвенно подтвердилась информация, что организация существует давно. Первый знал, как минимум о последней сотне лет. Ну как знал, это скорее обычная логика и понимание, что такие эксперименты, которые проводились над людьми, чтобы создать их отряд, не могут взяться из ниоткуда.

Сам Первый изначально шёл на службу государству. Детдом, кто родители неизвестно, весёлое детство, кадетская школа, потом служба в армии и где-то там он записался добровольцем в секретный проект. Итог известен. Первый стал первым удачным экспериментом. И не постеснялся мне рассказать, как именно это происходило и что перед удачей были сотни неудач. Мда, лихие раньше времена царили. Правда, я так и не понял, почему Первый считает себя первым. Блин, раздражает его имя, вечная путаница с ним. Насколько помню из архивов Патриарха Асов, эксперименты над людьми проводились ещё во время войны, то есть больше шестидесяти лет назад. Был перерыв? Потеряли разработки и начинали заново? Ещё одна загадка истории, которая сейчас не играла большой роли.

За прошедшие с момента создания Первого тридцать лет, многое изменилось. Изменённые являлись собственностью организации, не имели права на имя, семью, детей и нормальную жизнь. К ним относились, как к оружию. Что являлось одной из основных причин, почему они хотели свалить. С сыном у него отдельная история вышла. Со своей драмой, интригами и жизнью в постоянном страхе, что это вскроется. Сын — главная личная причина, почему Первый решил «завязать». Он давно об этом мечтал и конец света дал ему такую возможность. Информацию больше не утаить, слишком много свидетелей, а значит лично ему возвращаться обратно никак нельзя. В новых условиях интерес к ребенку изменённого, что вполне мог унаследовать его мутации и гены, только возрастёт.

Когда Первый это мне рассказывал, его глаза напоминали две льдины, в которые запаяли детекторы, отслеживающие мои реакции. Ведь и у меня мог возникнуть интерес как к созданию изменённых, так и к сыну мужчины.

У меня интерес возник, ещё какой, но обо всём по порядку.

Отряд изменённых называли «Призраками». За умение оставаться незамеченными и за специфику их работы. Первый рассказал, как за мной следили, какие технологии и приёмы использовали. Рассказал в том числе о попытках влияния, когда меня хотели настроить против магов.

Я слушал, кивал, сопоставляя то, что мне известно с рассказом и только диву давался, насколько плотный за мной контроль шёл. В основном с помощью технологий, которые как раз поставлял Нойманн Рихт.

— Что ты о нём знаешь? — спросил я тогда Первого.

— Не многое. Знаю, что он имел большое влияние на организацию.

— Не в курсе, он жив?

— Без понятия. Этого человека я один раз вживую видел. Зато знаю, что он смоделировал твои способности, когда Константин тебя к нему привёл.

Как я и думал. Надо же было так попасться… Но винить себя смысла нет, потому что я не предполагал, что в этом мире есть технологии столь высокого уровня, что всего за пару часов общения смогут меня просканировать вдоль и поперёк. Воистину, этот Нойманн гениальный учёный.

За время расспросов я многое узнал, о тайных делах организации. В том числе о подготовке свержения магов. Этот проект давно разрабатывался и вот, наконец, они собирались достичь значительного успеха. Саммит — это вовсе не прикрытие. Его реально собирали со всеми заявленными целями.

— Там собирались выставить несколько важных проектов, — делился Первый, — Основное — это, конечно же, разработки Нойманна. Изначально был план, что его устройства покажут, как образцы всем заинтересованным. Общественность через сми специально готовилась на тот случай, если маги воспротивятся. Было разработано несколько десятков сценариев восстания.

— И тебя не смущало таким заниматься? — спросил я, желая понять, что за человек передо мной сидит.

— Меня всю жизнь натаскивали, что маги это зло. И по большей части я с этим согласен. В силу своей работы я всякое повидал.

— Ты до сих пор хочешь свергнуть магов?

— Думаю, это больше не актуально. Мир слишком изменился.

— Кто ещё планировал выступить на саммите? И что там хотели показать? — спустя минуту обдумывания ответов вернулся я к теме.

— Следующее по важности — оружие против демонов. Против магов оно тоже хорошо работает. Всё это оружие значительно превосходит то, что есть в общем доступе, так что само по себе бы вызвало фурор. Насколько мне известно, у Нойманна склады забиты этим оружием под завязку.

Логично, что тут скажешь. Если намечается война, то почему бы на ней не заработать?