Подполковник наклонился к переговорному устройству, спросил:

— Что сказал капитан Гребенюк!

— Только что капитан передавал, товарищ подполковник, в районе островка никого не нашли. Докладывает старший сержант Таиров.

— Ну что ж, — сказал Аверьянов, — поскольку визуально ничего не установили, обратимся к технике.

Все один за другим спустились с вышки, вошли в помещение ПТН. Прямо против входа Воронцов увидел приоткрытую дверь, ведущую в небольшую комнату. В щель между косяком и дверью виден был угол накрытого к ужину стола, что было весьма кстати: хоть и на самой границе, и во время «обстановки», а его и Ковешникова все-таки встречали по правилам.

Но вошли все не в эту комнату с накрытым столом, а в операторскую, и Ковешников, судя по всему, не обиделся: хороши были бы начальники, если бы вместо выяснения, какая там цель, уселись бы за ужин.

Воронцов заметил, как майор Ковешников быстрым взглядом окинул операторскую — сравнительно небольшую комнату, уставленную агрегатами с решетками для охлаждения, разными приборами. Перед экраном локатора — старший сержант Таиров. Рядом, склонившись над планшетом, солдат.

— И всего-то двое, — вполголоса сказал майор Ковешников, — а видать, — вскинул он глаза на схему побережья, — держат под контролем вон какой участок!..

Аверьянов взял журнал дежурного, вслух прочитал запись:

— «Цель неопознанная, обнаружена в четыре часа восемнадцать минут, пеленг сорок семь градусов, удаление от берега восемь кабельтовых…» А последняя запись, — сказал он, — совсем в другом секторе наблюдения… Посмотрите-ка, лейтенант, — сказал Аверьянов Воронцову, — у вас глаза помоложе…

Алексей приник к козырьку экрана, напрягая зрение, попытался уловить слабый импульс, обозначавший непонятную цель, замеченную радиолокационной станцией.

Воронцову было уже хорошо известно, что неподвижные светлые точки в центре экрана — труба завода в поселке, отдельные высокие сосны, опоры электропередач, ближе к берегу — башня водокачки. Выстроившиеся в ряд мелкие светлячки — рыбацкие суда на берегу, причалы с наблюдательными вышками, и — самая большая отметка — эллинг яхт-клуба у береговой линии Финского залива, скованного льдом.

Никакого импульса, о котором говорил начальник поста технического наблюдения старший сержант Таиров, Алексей не увидел.

— Настройте поточнее, — сказал Воронцов.

Таиров занял его место, приник к экрану. По стриженному затылку старшего сержанта и его напряженной позе было видно: Таиров понимает, что значит приезд на ПТН самого начальника политотдела, который еще в прошлом году был начальником мангруппы[17], да еще приезжего майора, прибывшего, судя по загорелому лицу, откуда-то из южных краев, да еще выход на лед вместе с нарядами самого начальника заставы капитана Гребенюка… Некоторое время старший сержант внимательно всматривался в экран, затем отстранился и доложил:

— Настройка точная. Подвижный круг дальности наведен на цель. Импульс слабый, но вижу его отчетливо. Цель движется хаотично, сейчас в направлении к северо-западу на островок. Пеленг и дистанция записаны верно.

— Глянь-ка еще ты, Геннадий Михайлович, — попросил подполковник Фомичева, продолжая рассматривать запутанный, лишенный всякой логики график. — Ну скажи, пожалуйста, — продолжал он, — какому дураку вздумалось так расхаживать по заливу? Или там сумасшедший, или…

Возможно, он хотел сказать «или станция врет», но от таких выводов воздержался.

Фомичев сел на место оператора, быстрыми и уверенными движениями подрегулировал лимбы, на мгновение приник к резиновому тубусу, защищающему от света экран, тут же отстранился и встал со стула.

— Цель в районе островка вижу ясно, — сказал он. — Курс и пеленг определены правильно, последнее ее местоположение на планшете отмечено точно.

— Вызывайте вертолет, — распорядился подполковник. — Благо, ночь лунная и пока что обещанный буран не пришел. Район обнаружения цели блокировать до рассвета, с рассветом будем действовать по обстановке.

— Покажи, Дмитрий Дмитриевич, присланные нашим округом фотоснимки отравленных нарушителей, — попросил Ковешников.

— Вот смотри, — расстегивая планшетку и передавая пачку фотографий, сказал Аверьянов. — Целая выставка покойников. Затевается, видать, серьезное дело, коль и пособников не щадят… Думал ли ты, что иной раз проведешь поиск и не знаешь, кого ищешь, кого задержал? Может быть, такого, что раз в десять дет через границу бегает.

— Кого задержали — известно, — ответил Ковешников. — Кто к вам прилетел — тоже знаем. А кого ждем, сам аллах ведает. К тому же пойдет ли через границу на вашем участке — опять-таки неизвестно. А вот фотокарточки — что надо, — рассматривая снимки, отпечатанные в нескольких экземплярах, сказал Ковешников. — Я еще немного сердился на лейтенанта Воронцова, что тратит зря время. А выходит, хорошо, что он двух этих топтунов сфотографировал еще при жизни. Вот здесь они — живые, а здесь — уже мертвые…

— Пока не знаю, для чего эти фото могут понадобиться, — сказал Аверьянов.

— Точно не скажу, но на всякий случай, — ответил Ковешников. — Если не возражаешь, по одному экземпляру оставлю у себя.

— Ладно, — отозвался Аверьянов. — Послушаем капитана Гребенюка. Он там, на месте, ему виднее.

Радист передал подполковнику микротелефонную трубку. В телефонах хриплый голос начальника заставы:

— «Ласточка», «Ласточка»…

Услышав ответ Аверьянова: «„Ласточка“ слушает», Гребенюк доложил:

— Двенадцатый! Обнаружены только лисьи да заячьи следы. Солдаты проверили все торосы вокруг островка — нигде никого…

— А островок? Там, где впервые засекли эту цель?

— Островок просматривается вдоль и поперек.

— Дай команду проверить еще раз и доложи.

— Есть.

— А что, наш Петро Карпович замотался небось? — спросил Ковешников.

— С утра готовился к встрече и на заставе и здесь, да вот какая-то непонятная история… Слушай, Петр Карпович! — вызвал снова по радио Гребенюка Аверьянов. — Майор Ковешников прибыл… Здесь у нас, на ПТН… Передаю трубку…

На всю операторскую зазвучал в мембране растроганный голос капитана Гребенюка:

— Товарищ майор! Яков Григорьевич! Ну вот какая незадача! Мне бы дорогого гостя встречать, а я на участке! Здоровье-то как?.. Долетел хорошо?.. Ну все! Теперь нашего полку прибыло! Мы, конечно, и сами бы распутались с этой канителью, но с тобой, ясно дело, веселее!..

Алексею слышно было, что Гребенюк и обрадован и огорчен одновременно: хорошо встретить старого друга, но если друг — специалист со стороны, грош цена самому Гребенюку.

Резко загудел зуммер телефона. Дежурный ответил, встал со своего места:

— Товарищ подполковник, у телефона начальник отряда.

Аверьянов взял трубку.

— Приветствую, Дмитрий Дмитриевич, Пересветов… — послышалось в мембране.

Подполковник доложил о прибытии Ковешникова и Воронцова на ПТН, сообщил, что выход тревожной группы во главе с начальником заставы в район обнаружения непонятной цели не дал результатов.

— Поиск продолжается, товарищ полковник, — сказал он. — Я думаю вместе с майором Ковешниковым выйти на лед. Условия для Якова Григорьевича здесь непривычные, но опыта не занимать.

Начальник отряда ответил не сразу:

— Действуй, Дмитрий Дмитриевич, как найдешь нужным. Только с максимальной осторожностью и тщательной маскировкой. Если уж в Средней Азии так обставляли переход отравителя, то и здесь организаторы этого дела наверняка приготовили нам какие-то сюрпризы. Не нарваться бы вам на них.

— Постараемся не допустить такого.

— Звони мне каждый час, а в случае осложнения обстановки — немедленно…

Прежде чем выйти на лед, Ковешников попросил у майора Фомичева и подполковника Аверьянова:

— Покажите мне, как ваш локатор работает? У нас на заставах тоже есть свои РЛС, но не такие, что занимают целый дом.