– Нет, а что они собираются делать?

– Дорогая. Пока вас не было, произошло ужасное, – любительница собак спешила поделиться с Ведминой последними новостями, и была крайне довольной, когда на лице у последней появился неподдельный интерес, – В салоне самолета запрятана бомба, – дама закатила глаза.

– Вы не желаете? – Ведмина протянула ей упаковку с пиццей. Больше всего она хотела, чтобы ее оставили в покое. Необходимо было поразмыслить, как с меньшими усилиями выпутаться из щекотливой ситуации.

– Нет, ну, что вы, сейчас не до этого. Я так волнуюсь. Подумать только, я с детства боялась самолетов, и зачем я согласилась подняться на борт? Лучше бы отправилась морем.

Коробочка с пиццей перекочевала в соседний ряд.

– Мама, я хочу кушать, – Эмма требовательно протянула руки к заветной коробке. В отличие от большинства пассажиров ей была безразлична вся эта суета вокруг поисков бомбы.

– Эмми, потерпи, дорогая, скоро мы будем дома.

– Я хочу сейчас, – ребенок готов был разреветься, для того, чтобы получить желаемое.

– Сейчас мама посмотрит, по-моему, в сумочке есть вкусное яблочко. – Ведмина никак не могла вспомнить, где оно.

– Нет, я хочу то, что кушает тетя.

То ли от переживаний, то ли от голода, но с соседнего ряда последовал неутешительный ответ, – Бедненькая девочка, я уже все съела, милашка. Чем же мне тебя угостить?

– Уж, конечно, не собачьими колбасками.

Ведмина почувствовала легкое нажатие слева. – Мина, где Гуффи? – спросил, как можно тише, Саймон.

– Вспомнил про эту чертову собаку, будь она не ладна, лучше помолчи, иначе я рожу раньше времени, – Ведмина провела по своему располневшему животику, который невозможно было скрыть даже под кофтой, на два размера больше.

Молодчина, Мина. Я бы не догадался, подумал про себя Саймон, а вслух произнес, – Может быть, пока не показывать, что мы состоим в супружеских отношениях.

Трудно было понять это вопрос или просьба, но сообразительная Ведмина все поняла без объяснений, иначе обыску могут подвергнуть и ее. Присмиревшая неожиданно Эмма, молча наблюдала за немым диалогом родителей. Ведмина наклонилась к самому ее уху и что-то тихо прошептала. Девочка перевела испуганный взгляд на Саймона. Тот, ничего не говоря, кивнул. Начавшаяся четверть часа назад суматоха, прекратилась. Бортпроводницы вышли к пассажирам, невозмутимые, как и прежде. Слова их звучали бодро и вселяли надежду, что все плохое когда-нибудь кончается, – Дамы и господа, наш авиалайнер совершает посадку в аэропорту Хитроу. Просьба оставаться на своих местах и пристегнуть ремни.

Сейчас начнет закладывать уши. Неприятные ощущения посещали его и при взлете. Впечатление создавалось такое, будто они падают, когда самолет пока не на земле, но и воздушная подушка его более не удерживает. Страшно, когда начинаешь понимать, что от тебя ничего не зависит, и благополучный исход целиком проистекает от приятного стечения обстоятельств. Волшебникам самой судьбой дано, преодолевая силу земного притяжения, покорять воздушный эфир. Вспоминая свои ощущения во время полетов на метле, Саймон отметил, как с наслаждением он встречал порывы ветра, чувствуя, как средство передвижения безропотно послушно его воле. Что поделаешь, метле Саймон доверял больше, чем пилоту самолета. Когда корпус самолета накренился, пассажиры крепче вцепились в подлокотники кресел. Саймона это положение ничуть не успокоило, лишь привлекло к нему внимание стюардессы, – Сэр, вам нехорошо?

– Нет, спасибо, ничего страшного, немного подкачал вестибулярный аппарат, – он виновато улыбнулся.

В следующее мгновение самолет выровнял курс, и резкая встряска возвестила, что испытание высотой успешно завершилось, чего нельзя было сказать о похождениях семьи Финниганов. Для того, чтобы отвлечь внимание от Ведмины и Эммы, Саймон с сумкой в руках первым направился к выходу, вскоре смешался с толпой пассажиров. В подданный к трапу автобус, он зашел одним из первых. Казалось, ничего не предвещало неприятностей. Пассажиры не вспоминали о досадном происшествии, многие из них беззаботно щебетали, обсуждая излюбленную тему всех англичан – погоду. В этой области каждый считал себя специалистом, свободно комментируя особенности местного климата, его непостоянство, постепенно переходя на другие, не менее интересные темы. Намеренно не прислушиваясь, Саймон уловил знакомое ему имя, это побудило напрячь слух. Что такое говорят две молодые девушки? Ларри Ланкастер – преступник? За одного из самых лучших своих друзей Саймон мог поручиться, как за самого себя. О том, что пресса живет скандалами и ни чем неподкрепленными слухами, он догадывался давно. После всего услышанного, пожалуй, стоит изменить планы. Решено, он задержится в Лондоне на несколько дней, вместо запланированных одного-двух. Он имел весьма озабоченный вид, когда двери распахнулись, и у выхода из автобуса Саймон натолкнулся на хмурые лица полицейских. Жертвуя собой, Саймон добровольно направился прямо к ним, обращаясь с невинным вопросом, – Вы не подскажите, какая самая ближайшая станция метрополитена?

– Мистер Саймон Финниган?

Он кивнул головой, широко улыбаясь. Пускай его сочтут недалеким, но Ведмину оставят в покое.

– Прошу вас пройти с нами.

– А что случилось? Я должен связаться с транспортной службой для приобретения билетов.

– Мы посодействуем вам, прошу, – один из провожатых указал ему на служебное помещение аэропорта. Саймон ликовал. Все предъявленные обвинения разрушатся, как карточный домик, лишенные доказательств. Ведмина, наверное, уже успела получить багаж и сесть в такси. Незадолго до расставания они с ней договорились,встретится в условленном месте. В небольшой комнате, куда сопроводили Саймона, его ожидали две бортпроводницы с рейса Барселона-Лондон.

– Мистер Финниган, где игрушка, которую вы пытались спрятать?

– Господин комиссар, я уже вышел из возраста, когда любят развлекаться с мягкими игрушками, – как ни в чем, ни бывало, произнес в ответ Саймон. Его простодушная физиономия ввела бы в заблуждение кого угодно, но не полицейских.

– Не иронизируйте, сэр. Когда вы узнаете, в чем вас обвиняют, клянусь, серьезней вы будете выглядеть разве что на своих похоронах.

– В чем же меня подозревают, господин комиссар?

– В распространение наркотиков. Вам известно, кому принадлежала игрушка, в которой был обнаружен белый порошок подозрительного вида?

– Не знаю.

– Расскажите, о своих действиях в салоне самолета. Постарайтесь припомнить все в подробностях.

Саймон призадумался, его стала забавлять вся эта комедия. – Не знаю, что побудило меня взять билет на самолет, с детства, знаете ли, боюсь высоты. Но желание посмотреть мир, вполне оправдывало мои действия. В полете у меня прихватило живот, это часто бывает, когда мне страшно. Я отправился в туалет, надеюсь, вы не станете спрашивать, что я там делал. На полу я увидел что-то похожее на кусок плюшевой материи, я его не рассматривал. Уже тогда у меня закружилась голова, а после я ничего не помню. Видимо, я потерял сознание.

Полицейский замер, ситуация складывалась, отнюдь не так, как он рассчитывал. Как хорошо было бы, обезвредить наркомана, тем самым, заслужить поощрение от начальства. Старому комиссару Литтлу давно снилось повышение по службе. Удастся засадить этого симпатягу парня за решетку и порядок. Как ни странно, но он не испытывал неприязни к задержанному, парня, скорее всего, подставили. Он лишь винтик, в сложном механизме наркомафии.

– Вы отдаете себе отчет, в чем вас подозревают? Это – серьезное обвинение, имеются свидетели, – комиссар показал рукой на стюардесс.

– Да, господин комиссар, но мне не в чем сознаваться. Я не только не употребляю наркотики, но и не интересуюсь ими, – Саймон не сводил с полицейского простодушного взгляда.

Тот, видимо, что-то обдумывая, постукивал костяшками пальцев по столу. Закон был неумолим, доказательство вины задержанного отсутствовало, стало быть, – Мистер Финниган, распишитесь, пожалуйста, и можете быть свободны, и вы, – добавил комиссар, обращаясь к стюардессам.