Маленькая часовенка, куда вошла Сильвандир, была полна людей. Печальные вздохи, тихие перешептывания, смутили девушку. Здесь с кем-то прощаются. Место у аналоя все еще было свободным. Где-то рядом с ним лежал в гробу тот, с кем пришли проститься все эти люди. «Какой красавчик и такой молодой», «Смерть никого не щадит», – вторили рядом. «Его место в раю, он погиб с мечом в руках, как настоящий герой». «Какая теперь, разница, человек умер, да воздастся ему по заслугам». Сердце Сильвандир сжалось от дурных предчувствий, неслучайно приснился ей страшный сон, о том, как бросается она с высокой башни, узнав, что любимый пленен, а Ланселот направляет меч, который сразил ни одного вражеского воина прямо себе в сердце. Какие-то люди отталкивают ее, продвигаясь вперед, зацепившись за них своей накидкой, Сильвандир была вынуждена последовать за ними. Вот уже она видит заплаканные лица людей и его, лежащего в гробу…Ланселота. Сильвандир без чувств упала на холодный каменный пол.

День 30 июля обещал быть жарким. Поздним утром Ларри удобно расположился в беседке, которая находилась в старом парке Нориджа. Солнце начало припекать, но возвращаться в душные комнаты Ларри не хотелось. Наслаждаясь буйством красок, он с интересом поглядывал по сторонам. Беседку окружали заросли азалии, соседствующей с аралией черноплодной. Кустарники, если бы не уход садовника мистера Тотджа, могли создать неприступную живую изгородь. Чуть подальше причудливым узором на зеленом ковре расположились ярко розовые пионы, изящные ирисы стройной шеренгой тянулись к солнцу. Им было совсем безразлично, что Ларри уже два часа корпел над рукописью. Все сегодня выходило из рук вон плохо, созданные образы выглядели нереальными, это обстоятельство больше всего огорчало Ларри. Сюжет романа был захватывающим, но развитию событий не хватало динамизма. Может быть, причина этому – предчувствие скорой беды, а, может быть – глупая болтовня маленькой дочери садовника, мистера Тотджа. В голове Ларри все перепуталось: и мысли о недавнем преступлении, невольным свидетелем которого он стал, и переживания за Патти, которая, на свой страх и риск, отправилась на поиски преступника, и сожаление о печальной судьбе девочки Джинни из детской песенки, которая стала жертвой Теней. Ларри закрыл глаза. Вот он уже на берегу моря, в неприметной лачуге бедняка. «Время близилось к рассвету. Меркли одна за другой звезды, будто потухшие фонарики. Наступающее утро поило его свежестью. Нуранг-ши тихо, чтобы никого не разбудить вышел из хижины. Прохладный песок запечатлевал каждый его шаг. Привычные, размеренные движения, и лодка уже спущена на воду. До этого Нуранг-ши тщательно осмотрел ее, чтобы не получилось, как у его соседа, Кирамби, который, выйдя в море на лодке, с подгнившим днищем, едва не утонул». Что же будет дальше? В любом литературном произведении должна присутствовать интрига. Что надобно придумать Ларри, для того, чтобы вызвать интерес у читателей? Размышляя, он вспомнил о печальных событиях почти шестилетней давности, которые вернули его в прошлое. Может, не стоит ничего выдумывать, а за основу романа взять реальные события? Знаю точно, что все повториться, жизнь несложная закономерность. Сколько раз ему на ум будут приходить строчки из собственного стихотворения? Наверное, это также трудно назвать случайностью. Когда Ларри создавал образ несчастливого Нуранг-ши, то неотступно вспоминал своего погибшего друга Рона. Похоже, что главного героя «Цунами» ожидала незавидная участь.

– Мистер, а вы опять скоро уедете?

Ларри рассеянно взглянул на дочь садовника, – Еще не знаю, маленькая мисс.

– Вы отвечаете совсем, как Мэри Поппинс. Она улетала всегда, когда менялся ветер.

А что, это – идея. «Ветер перемен» – вполне подходящее название. Ларри чувствовал на себе пристальный взгляд девочки. А она настойчивая, эта малышка, совсем непохожа на своего отца. – А ты не хочешь, чтобы я уехал?

– Не хочу, – милое личико девочки скрывало очень многое, но, пожалуй, более всего здесь было неподдельного любопытства, которое она выдавала за детскую непосредственность.

Почему большинство людей считают, что дети не умеют притворяться? Многим взрослым стоит у них поучиться актерскому мастерству, – Почему, маленькая мисс? – Ларри попытался придать своему лицу строгое выражение.

– Потому, что вы не прогоняете меня и позволяете играть в саду.

– Кларисса, иди ко мне.

Садовник громко звал дочь. Кажется, он был недоволен. Девочка подняла с земли мяч и убежала. Ларри этот короткий разговор немного отвлек, и пробудил былое. Провожая взглядом удаляющуюся Клариссу, Ларри вспомнил другую маленькую девочку, Тэссу – дочь его брата Рокки. Ей сейчас было бы четыре года. Если бы, если бы она выжила. Трагедия произошла почти два года назад, когда праздновали двухлетие Тэссы. Она впервые сидела со всеми за столом. Как говориться в этой детской считалочке: «Ей спасенья не дождаться, с жизнью ей пришлось расстаться». Получилось, совсем, как в этом бестолковом стишке. Творожный пудинг с изюмом пришелся Тэссе по вкусу. Подавившись изюмом, девочка начала сипеть. Подоспевший доктор заявил встревоженным родителям, что он ничем не может помочь маленькой Тэссе. На руках у матери ребенок умер. Безутешные родители долго горевали, все в доме им напоминала о погибшей дочери. Они надумали сделать ремонт, полностью изменяя интерьер, убрали все детские вещи. Но это помогло лишь частично. С тех пор Патти не желала видеть ни чьих детей у себя в Норидже. Запрет касался и дочери садовника. По его указанию, Кларисса старалась не попадаться на глаза мистеру и миссис Мал,Истфайе. Лишь к Ларри ее необъяснимо влекло, но витавший в облаках, он не обращал на нее никакого внимания. Как она ответила ему: «Вы хороший». Ларри улыбнулся, может быть, так оно и есть. Кларисса напоминала ему еще одну девочку, с которой он познакомился в десятилетнем возрасте, и расстался навсегда через шесть лет. Вьющимися светло каштановыми волосами, открытым взглядом больших ореховых глаз, природным любопытством, которое ей не удавалось замаскировать под маской видимого безразличия, Кларисса в точности повторяла ту, другую. Наверное, переселение душ, все-таки, существует, иначе, как объяснить эту взаимно возникшую симпатию? Ларри почувствовал рядом чье-то присутствие. Последнее время он стал слишком чувствительным, целиком полагаясь на свою интуицию. Он насторожился. Тихое покашливание успокоило его. Сзади стоял мистер Тотдж.

– Извините Клариссу, сэр. Она маленькая и не ведает, что творит. Обещаю, что она больше не станет вам надоедать.

– Она мне не мешает, мистер Тотдж.

Ларри не обманывал садовника, дочь которого не выходила у него из головы «….Он обличьем безобразен. Клык, что нож, конец ужасен». И вновь Ларри вспомнил о глупом детском стишке. Что-то здесь не так. Как только Ларри увидит Клариссу, он попросит еще раз пересказать ему считалку. Садовник с секатором в руках продолжал стоять рядом, пытаясь загладить вину.

– Кларисса – умная девочка. Она знает, что делает.

В отличие от вас, мистер Тотдж, подумал Ларри. Садовник, однако, оказался более навязчивым, чем его дочь, и понятно, не собирался уходить.

– Мистер Ланкастер, может быть, это – не мое дело, но полицейский инспектор вами интересовался.

Худшие опасения Ларри оправдались. Сейчас, главное ни чем не выдавать своего беспокойства. Даже примитивного умишки мистера Тотджа хватит на то, чтобы сделать соответствующие выводы, – Я обратился за помощь в полицию, для того, чтобы мне помогли обнаружить пропавшую рукопись, – Ларри опустил глаза, уткнувшись в страницу, наполовину исписанную мелкими неровными буквами…

– Этот полицейский из Лондона, мистер.

Видимо, садовнику показалось, что он слишком долго разговаривал. Поклонившись Ларри, он вернулся к благоухающим кустам жасмина. Ларри машинально следил за ним взглядом. Значит, все уже начинается. Несчастье не пришлось выдумывать, оно само постучалось в двери. Что делать? В отсутствие владельцев Нориджа, за хозяина остался Ларри. Любой из прислуги, в случае внезапного приезда полиции, сразу же укажет, где его найти. Не в силах более усидеть на месте, Ларри отправился на берег пруда. Идти было недалеко, около двухсот ярдов, но расстояние это показалось Ларри длиною в день. Шевелились кусты, скрипел песок и галька под ногами, и ему уже слышались шаги полицейских. Хорошо, еще, что он, как в прошлый раз, не позабыл свою рукопись. Выбрав местечко поукромнее, среди зарослей лещины, Ларри присел, предварительно подстелив джинсовую куртку. Здесь, на солнечной стороне, было много рыжих муравьев, чьи укусы весьма болезненны. На частично исписанном листке рука Ларри неосознанно выводила незамысловатую схему: Инесса – Джереми – Ланселот – пятница 13 -… Существовало какое-то пропущенное звено, вероятно о нем знала Инесса. Именно ее Ларри поставил в центре, что-то в изображенном его не устраивало. То, что должно было быть передано неким Ланселотом, скорее всего, имело большое значение во всей этой истории. До сих пор Ларри ориентировался на дату: «пятница 13», и некто, по имени «Ланселот». А если подходить к разгадке гибели Инессы с другой стороны? Что должен был передать Ланселот и кому? Голову Ларри сверлила одна и та же мысль: вымышленное и или настоящее имя «Ланселот». За всю свою жизнь Ларри не удавалось встретить человека с таким редким именем, если только в литературных произведениях. Стоп, Ларри со всей силой ударил ладонью по коленке, так, что расположившееся неподалеку семейство славок, в тревоге вспорхнуло с насиженного места. А если преступление было задумано для того, чтобы заманить Ларри в ловушку? Ланселот – имя героя из его романа, его собственное имя было на слуху у многих. И, может быть…