– Я вижу здесь огонь, – произнес один из слушателей, – Скажите, как скоро он перейдет во влагу?

Хороший вопрос, отметил Саймон. Незримо присутствуя при споре двух философов, он стал догадываться, кто они.

– Сказанное мною, образно понимать надобно. Мир един, и все в нем взаимосвязано.

Бессмертные – смертны, смертные – бессмертны. Смертью друг друга они живут, жизнью друг друга они умирают.

– Стало быть, вы причисляете себя к бессмертным, – вновь вступил в спор человек с бородкой.

– Человек смертен, как все в этом мире.

– Не согласен с вами, цифры, имеющие божественную сущность, бессмертны. Есть числа священные, лежащие в основе устройства всего, что есть в мире.

– Цифры есть порождение человеческого разума. Разум присущ лишь человеку. Нет человека – нет мира цифр.

– Мир цифр – это мир Магии, а она вечна. Тот, что находится выше всех, имеет число один, все материальное – число два, тогда Вселенная, объединяющая первые два, обозначена цифрой двенадцать. Бог имеет душу. Это – истина, тело же его – свет.

Саймон открыл глаза. Видения его исчезли, вместо этого материализовались вполне реальные люди: Мина, джентльмен, который назвался врачом. Рассеянно Саймон смотрел на них со своего места в салоне самолета, одновременно теряясь от назойливого любопытства окружающих.

– С возвращением вас, с того света, – то ли шутя, то ли на полном серьезе произнес «врач».

Саймон лишь благодарно кивнул головой, больше всего он боялся встретиться взглядом с собственной дочерью из опасения, что она начнет расспрашивать, где ее любимый Гуффи? Но девочка ни на кого не обращала внимания, увлеченная новой игрушкой.

– У вас прелестный ребенок. Как жаль, что в свое время я не обзавелась детьми, – Саймон обратил взор на пожилую женщину, любительницу собак. Он готов был слушать любую самую глупую болтовню, лишь бы интерес к его собственной судьбе сошел на нет. – Поразительно, как дети напоминают своих родителей, – продолжала, разглагольствовать дама.

– Тебя нашли в бессознательном состоянии, лежащего на полу, – тихо шепнула ему Ведмина, – Кстати, куда ты дел Гуффи? – еще более тихо спросила она.

Занятая прической длинноволосой куклы, Эмма расслышала знакомое имя и сделала то, чего более всего опасался Саймон.

– Папа, где моя собачка?

Саймон постарался притвориться спящим, но Эмма повторила свой вопрос, намеренно растягивая и коверкая последнее слово. Прежде, чем ребенок вновь открыл рот, изобретательная Ведмина сказала, – Гуффи спрыгнул с парашютом вниз. Когда мы приземлимся, он обязательно тебя встретит. Это правда, милая.

Мина широко улыбнулась, и малышка поверила ей. Саймон облегченно вздохнул, одной проблемой меньше. Мина – молодец, в школе Магии ей цены бы не было, так ловко, а, главное, уверенно внушать окружающим невероятное. Кажется, ей поверила даже эта болтливая дама. Такие, как она – опасны, хорошо, что ее вниманием целиком завладела Эмма. Как-то удивительно легко он выпутался из всей этой истории или ему только хотелось верить в это. Как знать, может быть, в аэропорту его уже будет ожидать полицейский патруль с предъявленным обвинением в распространении наркотиков. Саймон опасливо оглянулся, мысли, как известно, могут материализоваться. Обошлось. Во всем виновата плюшевая игрушка, так внезапно исчезнувшая. Надеюсь, навсегда, подумал Саймон. Впредь он будет более разборчив в выборе развлечений для Эммы.

– Когда мы приземлимся, ты отправишься в магазин игрушек и найдешь Гуффи замену, – шепотом произнесла Ведмина.

Успокоившись, Саймон задремал. Скоро подойдет к концу его отпуск. Он снова оставит близких людей, для того, чтобы полностью посвятить себя любимой работе.

За те два года, что он преподавал, он не разочаровался в сделанном выборе. Учить детей – это его призвание, не зря когда-то маленькая принцесса эльфов Анабель предсказала, что впереди его ждет жизнь, богатая приключениями и не лишенная трудностей. Жизнь – эта работа, как считают многие люди. Работа, от которой не хочется отдыхать, ведь невозможно уйти, не познав этот мир. Обучая маленьких волшебников, Саймон учился сам. Процесс познания бесконечен, как сказал бы Пифагор. Дети, милые дети, порой упрямые и непослушные, они все равно лучшее, что присутствует в жизни любого человека. Они отражение нашего будущего и память о нашем прошлом и настоящем. Какой же он все-таки счастливый, думал про себя Саймон.

Бестолково щебеча с пожилой дамой о ее и своей жизни, Ведмина пребывала в тревоге. То, что рассказала ей стюардесса, повергло Мину в шок, испытать который, может быть, предстоит и любимому мужу, при встрече с полицией. Эта проклятая игрушка – виновница всех их бед, кажется, попала в чужие руки. Неслучайно стюардесса искоса наблюдает за ними, а особенно за ничего неподозревающим Саймоном. Теперь не до оправданий, есть хороший выход из сложившийся ситуации, но он трудно осуществим, и требует посторонней помощи. Ведмине некогда было рассуждать, скоро посадка. Между первым и вторым салонами находился служебный отсек – обитель стюардесс. Хорошо было бы всех их выманить, но как сделать так, чтобы они одновременно покинули служебное помещение? Задача не из легких, но пора было бы вспомнить о своих способностях к волшебству, решила Ведмина. Придется рискнуть, но не собой. Направляясь из первого во второй салон, она невзначай обронила сложенный лист бумаги. Теперь остается лишь незаметно оставить сверток около входа в туалет. Кажется, получилось.

– Мама, а когда мы будем дома?

– Скоро, Эмма, ты не успеешь заснуть, как мы окажемся дома.

Как Мине самой хотелось поверить в это. Сегодняшнее путешествие готовило им немало испытаний. Саймон стал предметом пристального внимания обслуживающего персонала, пассажиры, не в пример стюардессам, ничего не помнили. Его невозмутимость бесила Ведмину: или он прирожденный циник или безалаберный человек, и то и другое было для Мины неприемлемо. Стоит только взглянуть на его лицо: так он всем доволен, даже не заглядывая в ближайшее будущее. Она, может быть, так и смотрела в его простодушное лицо, но, заметила, что, наконец, ее план сработал. Бортпроводницы забегали, забеспокоились.

– Что происходит? – заволновалась дама с собачками.

Так как она не к кому конкретно не обращалась, Ведмина взяла на себя смелость и ответила, – Наверное, самолет вынужден совершить незапланированную посадку. Когда я летела в Сан-Франциско…

Дама не дослушала, и, вскочив с места, начала оглядываться. Тот час же по рядам еще несколько назад беззаботно скучающих пассажиров прокатился рокот, перерастающий в панику.

– Просим пассажиров оставаться на своих местах, – бортпроводницы, обращаясь к людям, пытались сохранить невозмутимый вид. Ведмина благодарила судьбу, им это не удавалось. Воспользовавшись суматохой, ей удалось пройти в служебный отсек, и, конечно, на это никто не обратил внимание. Небольшое помещение: три на два с половиной ярда, где же тут можно было спрятать маленькую вещицу? Четыре микроволновых печи, шкаф-купе и дверь в служебный туалет. В запасе у Ведмины была пара минут. В шкафах пусто, но ей не удалось проверить дальние отделения. Дверь в туалет была заперта. Ведмине было нелегко сохранить спокойствие, тревожные голоса звучали совсем рядом. От отчаяния она вновь дернула ручку, опять ничего.

– Энджи, ты ее видела?

Откуда у Ведмины взялись силы, она не смогла бы объяснить. Повернув ручку в обратную сторону, она увидела то, что желала, вот оно – вещественное доказательство. Но куда же его деть? О, до подобного не всякий бы додумался, но ради благополучия своего и Саймона пришлось внести коррективы во внешний вид. Порядок, а для того, чтобы ни у кого не вызвать даже малейших подозрений, Ведмина вышла из служебного отсека, неся в руках коробку с разогретой пиццей. В пассажирском салоне эконом-класса сохранялась неспокойная обстановка.

– Только вообразите, куда смотрит служба охраны?

– Вы не слышали о распоряжении капитана экипажа?