И не одному Рокки, отметил про себя Ларри.

– Ты тоже так считаешь? – обратилась к нему Патти.

– Пожалуй, – Ларри обратил свой взгляд на троюродного брата. От его ответа будет зависеть очень многое. – Рокки, попытайся вспомнить, когда ты получил это наследство?

– Это было в июле, недели полторы назад, примерно, и, кажется, в пятницу. Да,

точно, в пятницу. Мистер Уотсон торопил меня, так как, на следующий день должны были наступить выходные. Ларри, что ты делаешь?

Где он? Черт возьми, из-за рассеянности нужные вещи, как назло, не оказывается под рукой. Когда все ящики письменного стола были опустошены, Ларри пробежал внимательным взглядом по стеллажам книг. Нет, и там ничего.

– Пятницы в июле приходятся на 2, 9, 16, 23 и 30 числа, – Ирида предвосхитила его дальнейшие поиски.

«Пятница 13», об этой дате говорила умирающая Инесса. Разгадка ее гибели находится в Норидже, эта мысль словно обожгла Ларри.

– Утром можно будет заглянуть в сундук, а сейчас, прошу вас, пойдемте спать, – не терпящим возражения тоном, произнесла Патти.

Никто не имел ничего против подобного предложения. Все разошлись по комнатам.

Ларри сел разбираться в ящиках. Больше всего от беспорядка пострадала рукопись «Цунами». Все листы были перепутаны, кое-где испачканы чернилами. Пробегая глазами один из листов, он прочитал: «С детства ему твердили, что ведьмы, творящие во тьме свои заклинания, вампиры, встающие из могил, для того, чтобы напиться крови, шорох в траве, быстрая тень, метнувшаяся меж стволов, обнаженная красавица колдунья, летящая по небу, кровь невинных младенцев, ядовитые зелья – все это мерзость и ужас. Но как мало походит все это на настоящую магию! На то доброе, живущее по принципу – никому не причинять зла – волшебство, главным источником которого является Природа, скрытая в ней энергия, неопознанные силы и законы окружающего нас мира. Десятки тысяч лет назад природа была для человека таинственной силой. Вода, земля, растенья и звери, огонь, ветер, пища и кровь – таинственные силы. Эту скрытую от непосвященных магию удалось познать десятилетнему мальчику-сироте. Научившись использовать энергию Природы, прибавляя к ней собственную, он стал магом. Никогда не уповавший на талисманы, заговоры, тайные ритуалы, юный волшебник пытался подчинить энергию живого и не живого и бросить вперед, заставляя исполнить задуманное доброе дело…» Все перепутано, сага о Нуранг-ши и жизнеописания юного мага. Хватит, кое-как придав видимость порядка, Ларри решительно захлопнул ящик. Жаль, что точно также нельзя поступить со своей жизнью, в одночасье избавившись от всего лишнего. Он щелкнул по выключателю, и комната погрузилась в темноту. Ощущение было такое, что чернее ночи нет, и еще никогда не было. Теперь ночи становятся все длиннее и темнее, лето идет на убыль. В полумраке привычные очертания становились неузнаваемыми. Лишь слабый свет звезд напоминал Ларри, что он не один. Где-то там, далеко, в небесной выси сверкает маленькая звездочка, которую он назвал именем любимой девушки. Да, он до сих пор ее любит и верит, что когда-нибудь они обязательно встретятся снова. Зубайдат теперь 23 года, но для него она осталась все той же стесняющейся и, наверно, не догадывающейся о своей красоте шестнадцатилетней девчонкой, с отзывчивой душой и благородным сердцем. Семь лет назад они не хотели расставаться, а сейчас – не успели встретиться. Влекомый магическим светом, Ларри подошел к окну. Кто-то невидимый будто читал его мысли.

В темноте угрюмого вечера,

Под прикрытием лунного света

Зажигаются звезды, как свечи

Прощаюсь я с солнечным летом.

Вдаль уходят жаркие, летние,

В небытие улетают птицами,

Так желанные и незабвенные,

Перелистанными страницами.

Так и я хочу, словно птица

Вдаль взлететь, там, где ветер бродит

Чтоб увидеть знакомые лица,

Их портретами на небосводе.

Небосвод утопает в звездах,

Здесь не место мне, просто смертному,

Здесь оставлю я свои слезы,

Опущусь на грешную землю.

В темноте угрюмого вечера,

Под прикрытием лунного света

В час, когда делать мне нечего,

Я прощаюсь с солнечным летом.

У окна он чувствовал дуновение прохладного ветерка, и представлял себе, что именно так целомудренно и робко, могла касаться его милая Зубайдат. Это не правда, что любовь делает человека раскованнее и смелее, истинное чувство способно вспыхнуть лишь на расстоянии, когда оно проверено долгими неделями, месяцами и годами разлуки. Слияние душ – вот вершина любви. Как знать, если бы Ларри было дано испытать с Зубайдат то, что он пережил с Женевьевой, смогли ли они сохранить те чувства и желания, которыми живут все влюбленные в разлуке? Та, мерцающая в ночи Зубайдат, казалась Ларри ближе, чем ее земная тезка. Ворочаясь в постели, он представлял черноволосую стройную девушку в длинном свадебном платье, расшитом жемчугом. Смущение, застенчивость Зубайдат привлекали Ларри более, чем навязчивая вседозволенность современных Джульетт. Святой Годрик, маленькая звездочка никогда не выставляла напоказ свои девичьи прелести, но видит Бог, ей было чем порадовать Ларри. Во сне он был настойчив, но Зубайдат всегда ускользала. Вот и сейчас его смелые ладони скользнули по красивому изгибу, что ограничивает широкие бедра, и, поднимаясь вверх, обозначает выпуклые возвышенность, которая зовется женской грудью. Изогнутая линия тонкой шеи обнажает трепещущую жилку, которую хочется поцеловать. Агатовые глаза смотрят страстно, так, что он не выдерживает, протягивая к прелестнице руки, но она, тихо улыбаясь, убегает. Зубайдат просто играет с ним, как охотник с добычей, но роли могут поменяться местами. Она уже близко, Ларри касается ее пышного белого платья.

Солнечный свет ударяет по глазам. Перевернувшись на другой бок, Ларри продолжает оставаться в плену сновидений. Целый ураган, растрепавший его волосы, он чувствует совсем близко от своего лица. Ну, вот еще это непреодолимое препятствие. «Ларри, Ларри», – слышится ему в песне ветра. Милая Зубайдат, зовет его, она также не желает расставаться с ним. Звонкий смех раздается над самым ухом Ларри, но любимая не станет смеяться над ним.

– Открывай глаза.

Он, с сожалением, подчинился, и на этом чудесный сон закончился. На него, улыбаясь, смотрела Ирида. – Привет, тебя не добудишься. Уже почти одиннадцать часов.

Ларри едва успел протереть глаза, как в комнату, без стука вбежала Патти. – Случилось невероятное. Вы ночью ничего не слышали?

– Что произошло? – почти одновременно спросили Ларри и Ирида.

– Кто-то залез на чердак и все там перерыл.

– Что-нибудь пропало?

– Я пришла к тебе, Ларри, только для того, чтобы поинтересоваться, крепко ли ты спал?

О своем чудесном сне он, пожалуй, никому не расскажет, все равно не поймут, а его излишняя сентиментальность вызовет лишь насмешку. Чердаки, сундуки – все это не имеет для него никакого значения. Сейчас история с нежданно свалившимся наследством уже не казалась Ларри окутанной тайной.

– Я бы, на твоем месте, Патти, отправилась прямо на чердак, а не врывалась в комнату к мужчине.

– А я бы, милочка, на твоем бы месте, вообще, молчала. С закрытым ртом ты гораздо симпатичнее.

– Прошу вас, перестаньте, – Ларри решил вмешаться, кажется, вовремя. Ирида уже была готова вцепиться Патти в волосы, – Если вы обе покинете комнату, я оденусь, и мы все вместе отправимся на чердак.

Ирида не сомневалась, что поиск мифических сокровищ – процедура довольно скучная, а вот свести счеты с Патти, припомнив ей старую обиду – дело стоящее.

– Можете не торопиться. Это я побывала на чердаке. Там было много интересного, и такого, о чем вы даже не подозреваете, особенно ты, Патти.

– Ты лжешь. Просто не знаешь, как обратить на себя внимание.

– В качестве сумасшедшей, я уже давно нахожусь в центре вашего внимания.

– Замолчите, а еще лучше отправляйтесь-ка выяснять отношения за дверь, – Ларри все еще сидел на кровати, завернувшись в одеяло.