— А если я к тебе шел?

— Тогда иди от меня.

Вампир демонстративно сделал вид, что не замечает эльфа, и стал обводить внимательным взглядом площадь которую он патрулировал.

Захватить, а точнее, взять под контроль эльфийские поселения оказалось неимоверно легко. Ушастые даже не думали оказывать никакого сопротивления. Появившихся на своих улицах солдат они встретили равнодушием. Даже Каларгон, который всю дорогу на север твердил о необходимости решительных и жестких мер, полностью изменил свою точку зрения и теперь уговаривал офицеров не предпринимать никаких необдуманных действий.

Терроризировавший его молодой эльф наконец то отошел, и Фушон вздохнул свободнее. Эти разглядывания его немного нервировали. Вампир чувствовал себя экземпляром музея и от этого было не по себе.

Неожиданно забегали офицеры, которые стали быстро и решительно перемещаться между домами поселения, заходить в них и тут же выходить. Подошедший Каларгон, встал рядом с Фушоном и принялся наблюдать за происходящим вместе с ним.

— Что такого случилось, что наши так забегали? — нарушил молчание Фушон.

— Одного не хватает.

— Старого или молодого? — бывший рыцарь сразу понял, что речь идет о том, что проверка поселения была завершена и по ее результатам стало ясно, что не все жители находятся на своих местах.

— Молодого.

— Плохо. У молодых эльфов мозги странно работают, — Фушон передернулся, вспомнив все изучающие взгляды, которые получил за последнее время, и все они как один были именно от молодых представителей ушастого племени.

Спустя два часа офицеры стали бегать куда как быстрее и вновь обходить уже пройденные дома.

— Не нашли, — прокомментировал увиденное Каларгон.

— Не нашли, — подтвердил выводы друга Фушон и задумался о том, что возможно невольно стал свидетелем того, как круто меняется жизнь всех вампиров и происходит это под обычную суету офицеров и философское разглядывание ситуации им самим.

А хуже всего, что исправить уже ничего нельзя. По крайней мере, это не в силах скромного рядового обычного вампирского полка, в данную минуту стоящего в обычном дозоре.

— Кудай-то солдатики герцогские все делись? Не слышала чего? Али война где?

— Молчат все. На рынке никто ничего не знает! Дружинники лютуют.

— Жаль… Интересно же…

— И не говори, дорогая! Столько солдатиков, молоденькие, красивенькие, стройненькие.

— А злющие то! Глаза аж сверкали, когда по улицам бежали. Так и хотелось спрятаться.

— Так чего не спряталась? Ты же чуть ли не под ноги им лезла! Я же видела.

— Под ноги… Скажешь тоже… Так… Покрасоваться хотела. Вдруг какой меня приметит.

— А муж?

— Что муж? Муж от меня никуда не денется. А эти молоденькие… злые… Соседки повезло с одним познакомится. Рассказывала, что на вино даже не посмотрел. Как в дом зашел, так подол задрал и… Всю ночь… Повезло…

— Завязывала бы ты с этим. Муж узнает — убьет.

— Не убьет. Он у меня бесхребетный. Не то что эти, герцогские. Сразу видно, что знают с какой стороны к бабе подходить надо. Жаль познакомиться не удалось.

— Грех то!

— Отмолю! Лишь бы вернулись! Я тогда… ух! И помирать не жалко!

— Вернуться. Куда они денутся?

— А если это война?

Две городские кумушки испуганно замолчали и, тяжело вздохнув, подхватили тяжелые корзины и не прощаясь пошли по домам. Думать, а уж тем более разговаривать о войне им совершенно не хотелось. Лучше уж помечтать о стройных красавцах в блестящих доспехах. Так оно правильнее. А война никому не нужна. Плохое это дело. Неправильное.

Молодой эльф и сам не знал, почему и зачем он скрылся из поселка, стоило только появится первым слухам об отрядах вампиров, идущих к ним в гости. Ничего плохого никто не ждал, и все были спокойны. В конце концов, именно вампиры спасли беглецов из Великого Леса и приютили их на собственных землях, дав надежду на будущее. Так что, опасности приближающиеся солдаты, по общему мнению, не несли.

Зато они были преисполнены спеси и надменности, и это очень сильно задело молодого эльфа, буквально заставив его разум закипеть от возмущения. Существа, вынужденные скрываться в ночи и тайком пить кровь всех подряд ради того чтобы жить, страшно сказать, жалели эльфов. Как?! Как можно жалеть тех, кто живет и счастливо трудится на будущее своих детей? В голове эльфа это не укладывалось, а как оказалось, для вампиров это вполне нормально. Эльфы трудятся и в поте лица работают, а кровопийцы их жалеют.

Вот только кровь собирать не забывают. Их жалость им это позволяет.

В голове эльфа впервые стали появляться нотки ненависти. И впервые он задумался о том, а так ли уж правдива информация, что именно вампиры век назад спасли эльфов от голодной смерти? Что если вся история ложь? Что если никакого бегства из Великого Леса не было? Что если их обманом завели на север Элура?

Ненависть и обида полностью вытеснили из разума эльфа даже намеки на логику. По какой-то причине он забыл о том, что почти половина его соплеменников является очевидцами и непосредственными участниками исхода из Великого Леса, и они не раз в подробностях рассказывали о происходивших век назад событиях. Забыл и скрылся в ночи, разминувшись с отрядами вампиров буквально на один час.

Вспомнил об этом беглец лишь когда темной ночью голодный, уставший и немного обессиленный прятался на задворках какой-то человеческой деревеньки недалеко от Каса. Сюда он попал спрятавшись в грузовом вагоне и был уверен, что даже лучшие ищейки эльфов его не найдут.

Но несмотря на восстановление некоторой логичности в мыслях, к этому времени решимость доказать самому себе, что он не дурак и его бегство имеет смысл, уже перевесили любые доводы разума.

Молодой эльф решил лично проверить информацию о том что творилось и творится в Великом Лесу, и если она не будет соответствовать тому, что говорили старшие товарищи, он вернется в родной поселок и уничтожит всех вампиров! Осталось решить лишь проблему перемещения себя до Великого леса и обратно. Ведь в прошлый раз его предки проделал этот путь чуть ли не за год.

И именно в этот момент до слуха эльфа донесся так хорошо знакомый рык с шипящими нотками, заставляющими испытывать непроизвольный страх. Так рычат лишь ездовые драконы! Видимо, рядом с деревней временно разместились всадники на драконах, что были призваны вампирами в свою армию

Решение, как добраться до Великого Леса и вернуться назад, возникло само собой.

Александр устало протер глаза и уже хотел позвать Колет, но вспомнив, что сам час назад отпустил вампирессу отдыхать, с кряхтением поднялся из кресла и, налив из «самовара» крови, задумчиво уставился на картину с умиротворяющим пейзажем, что висела рядом с таким важным для каждого вампира артефактом. События последних нескольких суток стали чертой раз и навсегда отделяющей бытие герцога Каса от бытия короля Элура.

Маленький мирок северной провинции остался в далеком прошлом, и чтобы понять это Александру пришлось пережить несколько не самых приятных часов своей жизни. Зато теперь он в полной мере, а не на словах, ощущал себя королем Элура, то есть тем, на чьих плечах лежит ответственность и забота за судьбы и благополучие жителей гордой северной страны. А ведь вампиры никогда не стремились брать ответственность за людей и их будущее! Но страх за собственное благополучие заставил Александра вспомнить и о тех, кто куда слабее, чем его соплеменники. И, как проклятый, он впрягся в работу и выполнение своих королевских обязанностей, даже тех, что уже успел переложить на придворных. Ведь как минимум часть из этих самых придворных уже завтра могла стать враждебной королю. Впрочем, этот момент был еще далеко.