— Наместник не позволит нам изменить границы. Церковь не одобряет подобное. Даже Элур соблюдает эти законы.

— Я мог бы многое сказать о том, как Элур соблюдает эти законы, но просто укажу, что у нас и так есть земли, которые мы можем заселить. И для этого не надо ни с кем воевать. Да и плыть недалеко.

— Центральное плато выглядит куда предпочтительнее. Разведчики находили там серебро.

— Шахты есть и в Сахии, владыка. Но позвольте мне привести последний аргумент.

— Слушаю тебя.

— У империи нет лишнего населения, владыка. Да, отдельные провинции перенаселены, но другие пустуют. А Алье и вовсе не показатель. Народ набивается сюда, как сельди в бочку, и оттого создается впечатление, что империя перенаселена. Это не так, ваше величество. Потому подумайте лучше о походе…

— Дракониды! Ты слышишь? Дракониды! — рассерженный император подбежал к канцлеру, — Думай лишь о них! Это приказ.

— Слушаюсь, ваше императорское величество, — Роз склонился с ехидной улыбкой на губах, отчего присутствующие при разговоре придворные стали уверены, что старый архимаг каким-то образом обманул императора, — А теперь позволите мне говорить о других делах?

— Опять об Элуре будешь твердить? — все еще раздраженный император с брезгливостью глянул на канцлера.

— Последние события на севере…

— Мне плевать. Наместник сам вляпался в это. Пусть сам и разбирается.

— Но аристократия Элура требует объявить нам войну.

— Да? Забавно. Ну пусть объявляют. Посмотрим, как они будут воевать.

— Владыка. Это безумно опасно. Архимаг Кас, нынешний король Эдура, весьма могущественен и крайне опасен. Он может…

— Всю эту кашу заварил Наместник. Пусть он ее и расхлебывает. А также платит за эту войну. Проследите за этим канцлер и закончим на этом. Больше не желаю слушать об Элуре. Наша цель лежит на юге! Туда и будем смотреть. А север оставим Церкви. Пусть о нем позаботится Всесветлый.

— Проклятые церковники взорвали под Налимом огромную гору взрывчатки и убили тьму народу. Чтобы они вечно страдали, гады!

— А я слышал, что хотели взорвать в три раза больше, но наш король не позволил. Лично бился с супостатами и даже был ранен.

— Да, наш король бравый вояка! Повезло нам. На церемонии стоял весь бледный, но мужественный. Мне как сказали, что он был ранен, так я сразу же бросился бить приезжих купцов.

— А я слуг из посольства отделала во славу короля.

— Да… Славно повеселились.

— Теперь война будет.

— Само собой. Такое спускать нельзя. Нужно показать тварям, что мы не простим смерти наших. Я как вспомню жинку без руки… кулаки сами сжимаются. Поубивал бы гадов! Слава Его Величеству, что послал магов, вырастили новую руку моей ненаглядной. Я же теперь для него… Эх!

— Давай выпьем. За нашего доброго короля!

— За Элур!

— Я слышал о планах короля по сокращению в стране посадок веселой конопли. И прежде всего это будет касаться юга.

— Эти слухи верны, Георг. Как донесли мои люди из дворца, его величество дал ясно понять канцлеру, что любое дополнительное производство марихуаны должно пресекаться и отныне выращивать разрешается лишь техническую коноплю. Причем, на всей территории Элура, а не только на юге.

— Но мы же договорились! Блад нарушает свои обязательства! Он лично заявил мне, что расширит посевы!

— Разве? Мне вот он ничего такого не обещал. Да и вам тоже, Георг. Слова его величества были слишком… туманны. Обвинить короля в нарушении договоренностей не получится. Не та у нас весовая категория и не те возможности.

— Получается, мы ошиблись, отдав корону Касу. Этот хитрый маг опять нас обманул.

— Скорее, вы сами обманули себя, поверив в его слова и не потребовал от него закрепить их на бумаге. Такие вещи нельзя поручать одним словам.

— Тогда…, - герцог Ремский понизил голос, — Синод не желает короновать Блада. И это твердая позиция патриархов, которую они не изменят. Мне это известно доподлинно. Нам надо объединиться и… ну, вы понимаете.

— Нет. Не понимаю. И не буду понимать.

— Но почему, Мур вас побери? Блад не оправдал наших надежд и ожиданий. Или вы думаете, что дальше он будет соблюдать взятые на себя обязательства? Надеетесь, что вам повезет?

— Мне надеяться не надо, Георг. Все обещания его величества, данные герцогству Тифонскому, увековечены на бумаге с королевской подписью и печатью, а также с подписями и печатями свидетелей, — герцог с нотками снисходительства посмотрел на Ремского, — Я понимаю, что сокращение посевов конопли сильно ударит по вам, так как из-за измельчения Великой канал к Рему пока не функционирует, но это не повод устраивать заговор.

— Но вы же сами… Вы при мне дерзили и хамили Бладу! И сейчас заявляете такое?

— Дерзил, — кивнул Тифонский, — Но заговоры надо устраивать так, чтобы получать от них выгоду. Вот, например, от своей дерзости я выгоду получил, а что вы планируете получить от нового заговора? Плаху?

— И что вы получили? — герцог Ремский решил проигнорировать вопрос про плаху.

— Деньги.

— Деньги?

— Да, презренный металл. Серебро и золото. Никаких векселей и прочего.

— Но за что?

— За что? — Тифонский ухмыльнулся и решил немного поиграть с собеседником в загадки, — Скажите, ваше сиятельство, сколько овечьей шерсти я произвожу на своих землях в год?

— Много. Очень много. Куда больше кого-либо из нас.

— Уверены?

— Э-э-э… Ну, да. Как мне докладывал в прошлом году управляющий, вы поставляете шерсти больше всех в королевстве.

— Точно, я?

— Я вас не понимаю! — разозлился Ремский и с негодованием уставился на Тифонского, решив что тот над ним издевается.

— Понимаете, мой друг, я вообще не произвожу ни одного мешка шерсти, — усмехнулся тот.

— Но…

— Овец выращивают мои вассалы, но не я. Вообще ненавижу этих тупых, блеющих животных. Мои предки их не выращивали, я не выращиваю и потомкам своим завещаю не связываться с овцами!

— Тогда, как вы зарабатываете? — в голосе Ремского послышались заинтересованные нотки.

— О, это просто. Я зарабатываю тем, что не выращиваю овец.

— Э-э-э…

— Ха-ха-ха! Не хмурьтесь так сильно, я не пытаюсь вас запутать или обмануть. Вы, Георг, зарабатываете на канале и конопле. А я… С давних пор моя семья получает королевскую компенсацию за то, что мы не выращиваем овец и не занимаем пашни под пастбища. Таким образом земля приносит мне двойную выгоду. Я продаю урожай и получаю за это компенсацию. Вот только в последнее время размер компенсации перестал меня устраивать.

— Получается, дерзко разговаривая с его величеством, вы таким образом банально торговались ради повышения компенсации? — догадался герцог Ремский.

— Верно. И моя дерзость полностью окупилась. Его величество увеличил размер компенсации, о чем я имею именную королевскую грамоту. Так что, теперь я верный слуга нашего славного короля. И буду таковым дальше.

— «Изумруд» утонул.

— И как же это случилось?

— Эскадра переходила из Александрии в Ур и… Ну… Утоп в общем.

— Подробности лишними не будут, — Леонид не сводил глаз с зашедшего к нему в кабинет Геннадия и сходу сообщившего столь плохую весть.

— Налетел шторм. Как сказали, ничего необычного или чрезвычайно сильного, так что никто даже не волновался. Вдруг с «Изумруда» передали, что у них течь. Никто опять не обратил на это внимания, все же наносы на броненосцах установлены мощнейшие, а экипажи привычны к заделке мелких повреждений, новичков в походе не было.

— Так-так.

— Потом неожиданное сообщение о том, что течь усилилась и больше связи с кораблем не было. С «Алмаза» и «Рубина» наблюдали как «Изумруд» внезапно разломился на две части и быстро ушел на дно.