— Они хотят сражаться, — угрюмо заметил Ваэлин. — Если послать их домой — быть беде.

Дарена молча стояла рядом. Ее лицо не выражало ровно ничего.

— Я поговорю с ними и объясню, что каждый взмах кайлом сейчас важнее сотни ударов меча, — пообещала Лирна. — К тому же разве они не достаточно сражались, чтобы заслужить славу и честь?

— Достаточно, ваше величество, — произнесла Дарена прежде, чем Ваэлин смог что-либо сказать. — Я сожалению о необходимости вашего приказа. — Она искоса глянула на Ваэлина, потупилась. — И не вижу причин не последовать ему.

«Какое удачное решение, — подумала Лирна. — Ведь я бы не потерпела возражений от тебя».

Но эту мысль она спрятала за очередной улыбкой, встала, подошла, сжала маленькие ладони Дарены.

— Ваша роль в этой войне огромна и удивительна. Ваши труды не будут забыты — и прошлые, и будущие. Миледи, принесите мне богатство, чтобы я смогла оплатить справедливость.

Она выпустила руки Дарены, отступила, заставила себя посмотреть в прищуренные, полные холодной ярости глаза Ваэлина. Выдержать его взгляд было трудно.

«Это не ревность, — захотелось сказать королеве. — Ты же знаешь меня, я выше ревности».

— Наверное, вы хотите попрощаться, — сказала Лирна вслух. — Я более не задерживаю вас. У меня дела с нашими новоприбывшими.

Новоприбывшие отличались от всех пришедших за последнюю неделю в Варнсклейв тем, что привели много детей. Одним из самых жутких зрелищ во время марша было обилие маленьких трупов. Детей загоняли в дома и сжигали живьем либо забивали, словно ненужный скот, и оставляли гнить под открытым небом. А тут — столько малышей! Лирна обрадовалась всей душой, хотя дети выглядели изможденными и напуганными и молча смотрели на королеву, бродящую по бедняцкому лагерю.

Брат Холлан представил тощего мужчину в бурой рясе:

— Это брат Иннис, мастер приюта в Рансмилле. Он много недель прятал своих подопечных в лесу.

— Брат, я всем сердцем благодарю вас, — поклонившись в ответ, произнесла королева. — Ваши дела — великое свершение во славу Веры.

Брат Иннис, ослабевший от голода, не привыкший видеть королей и королев, даже зашатался от волнения. Вокруг него сгрудились дети, вцепились в рясу и уставились на Лирну так, будто она навредила хозяину приюта.

— Ваше величество, мне очень помогали. — Брат Иннис указал на горстку оставшихся взрослых. — Эти люди голодали ради того, чтобы могли поесть дети, и увели прочь воларцев, чтобы те не смогли обнаружить наше укрытие. Многие дорого заплатили за свою доблесть.

— Они будут справедливо вознаграждены за нее, — заверила королева. — Если вы нуждаетесь в чем-либо, скажите брату Холлану.

— Спасибо, ваше величество, — сказал Иннис и снова поклонился.

— Я ищу женщину по имени Трелла Аль-Орен.

Иннис побледнел, глянул искоса на ближайшую хибару, сооруженную из остатков сарая, с дощатой крышей.

— Она, э-э, так много сделала, чтобы согреть этих детей, — заикаясь, пробормотал Иннис. — Ваше величество, простите меня. Я умоляю не наказывать ее.

— Наказывать? — удивилась Лирна.

— Ваше величество, чем могу служить? — спросили за спиной.

Лирна обернулась и увидела стоящую у входа в хибару высокую женщину со сложенными на груди руками. Слегка за пятьдесят, седина в волосах, еще симпатичная, но в глазах страх.

— Миледи, я принесла новости о вашем сыне, — сказала королева и поклонилась.

Госпожа Аль-Орен умудрилась сквозь все невзгоды пронести чайный набор: две крошечные чашечки и шарообразный чайничек, украшенный орхидеями и позолоченный. Наливая из него чай, госпожа пояснила:

— Это альпиранская работа. Подарок тети на мое замужество.

Лирна отхлебнула чай с удивительно богатым вкусом.

— Миледи, вы просто поразительны, — стараясь разрядить обстановку, произнесла королева. — Вы сохранили такое сокровище и нашли чай подобного качества.

— Мы наткнулись на торговый фургон пару недель назад. Хозяин погиб. Воры забрали все, кроме чая. Хотя для нас мешок зерна был бы гораздо лучшей добычей.

Она отхлебнула свой чай и наконец собралась с силами.

— Ваше величество, скажите, как он умер?

— Спасая мою жизнь и жизни всех, кто сейчас в моей свите.

— Но своей он не спас…

— Миледи, если бы был хоть какой способ помочь ему…

Госпожа Трелла покачала головой, потупилась, зажмурила глаза.

— Я всегда цеплялась за надежду, — сказала она. — И во время бегства из Варинсхолда, и долгими днями на дороге, и когда встретила брата Инниса с детьми. Я не оставляла надежду. Фермин был такой умный, хотя ему не хватало мудрости. Если бы существовал способ пережить падение города и удрать из темницы, Фермин наверняка отыскал бы его.

Лирна подумала об акуле и о битве. Стоит ли делиться догадками насчет того, что Фермин все-таки нашел способ бежать и отомстить? Но королева не могла подобрать подходящих слов, не могла объяснить. Стал ли Фермин человеком в акульем теле? Или акулой с памятью о человеческом прошлом? В любом случае, не стоит мучить храбрую женщину странной тайной.

— Я желаю в честь его подвига сделать Фермина посмертно мечом Королевства, — сказала Лирна.

— Спасибо, — поблагодарила госпожа Трелла и улыбнулась уголками губ. — Думаю, Фермина бы такое известие, хм, позабавило.

Лирна обвела взглядом лагерь. Взрослые хлопотали: обустраивали жилье, готовили, суетились, лишь брат Иннис и группа ребят подле него по-прежнему беспокойно глядели на королеву.

— Брат Иннис говорит, что вы помогали им согреться, — сказала она.

— Кто угодно может разжечь костер, — пожав плечами, заметила госпожа.

— И притом выжить при падении города и бегстве на юг. Это само по себе немалое достижение.

— Ваше величество, я не знаю, сколько и как Фермин рассказал о наших обстоятельствах, но, вопреки нашему имени, мы не вели жизнь знати. Бедность понуждает к находчивости.

— Не сомневаюсь. Но все же одинокая женщина, так долго выживающая среди войны и голода…

Госпожа Трелла заставила себя отпить, судорожно сглотнула.

— Возможно, вы слышали, — продолжила королева, — что я сняла все запреты на использование Тьмы в этом Королевстве. Одаренные теперь занимают почетное место в моей армии. Из разговоров с ними я выяснила одну общую черту: у них у всех матери тоже были Одаренными, хотя отцы — не всегда. Забавно, не правда ли?

Госпожа Трелла посмотрела ей в глаза, медленно подняла руку, растопырила пальцы.

— В ту ночь воларский солдат вышиб дверь моей спальни, нашел меня в платяном шкафу, рассмеялся, схватил меня за волосы и захотел перерезать мне глотку.

На кончике большого пальца заплясал милый голубой огонек.

— Тот солдат недолго смеялся, — сказала госпожа Трелла.

Пламя стало желтым и полыхнуло, обняло руку по локоть.

Королева уставилась на него, будто зачарованная, вскочила, попятилась.

— Ваше величество! — обнажив меч, крикнул Илтис.

— Ваше величество, я знаю о вашем эдикте. Но обыкновенные слова не могут так запросто побороть многовековой страх. Моя мать приложила немало усилий, чтобы я осознала опасность своего Дара, ужас, который он вызывает, и крайнюю неприятность внимания со стороны Верующих.

Госпожа сжала кулак, и пламя угасло. Лирна глубоко вдохнула, постаралась перебороть дрожь в руках и ногах, кивнула Илтису и села пить чай. Вид огня разбудил жуткую память, смрад горелой кожи — ее кожи, — когда языки пламени лизали ее.

— Седьмой орден связан моим словом, — успокоившись, сказала Лирна. — Я не позволю им понуждать кого-либо к вступлению. Отдельно от них существует небольшой отряд Одаренных из Северных пределов, подчиненных лишь лорду Ваэлину и мне. Они с радостью примут вас.

— Ваше величество, я старуха.

— Я думаю, вы не так уж стары. И, мне кажется, душа вашего сына обрадуется, если вы употребите свой Дар во благо Королевства.

— Ваше величество, я должна заботиться о них. — Госпожа Трелла указала на детей.