— Скорее всего, к тому моменту ты уже начнешь беситься от голода. Убить охотника не сможешь, но и она тебя трогать не станет. Ты ведь без отметин. Их на тебе точно не появится, ведь ты не можешь никого укусить. Так что думаю, она решит просто передать тебя ближайшему клану под опеку, а потом искать нас.

Маг развернулся и прошил его горящим взглядом.

— Так вот, ты расскажешь ей, что был здесь. Можешь сказать, что сбежал, но при этом запомнил дорогу. Советую и вправду ее запомнить. Скажешь, что можешь провести ее.

Он снова подался вперед словно змея, взглядом подавляющая волю добычи.

— И ты пойдешь вместе с ней и приведешь ее сюда, в это место, чтобы я довел ритуал до конца. Что хочешь делай, но она должна кинуться прямо сюда. А ты напросишься идти с ней и вдали от города вырубишь. Или найди способ предупредить нас. Тебе ясно?

Он кивнул подручным, и Рена наконец отпустили. Тот остался сидеть на полу, недоверчиво глядя на мага.

— И я должен поверить, что после ты возьмешь и отпустишь меня!?

Арис сложил руки на груди и хмыкнул.

— Врать не буду. Кровь нам нужна. Но она нужна еще месяц, не больше. Конечно, почти месяц тебе придется провести с нами. Но когда закончим, мы уйдем, а тебя отпустим живым и невредимым. Даю слово некроманта.

Об этих магах Рен был наслышан и знал, что они слово не нарушают. Не потому что страдают чрезмерной честностью, а просто связывают себя своеобразной клятвой.

— Почему именно я? Ты ее оружие мог привязать к кому угодно. Вон, к нему, например. У него хорошо получается заговаривать зубы! — Вампир бросил ненавидящий взгляд на варлака. Тот лишь польщенно ощерился.

— Сколько тебе лет? — Скривился некромант. — Шесть, семь? Да даже в таком возрасте дети понимают очевидные вещи. Потому что ты не один из нас! Да, мы были в ритуальных плащах, но она-то лежала на алтаре и отлично видела всех в лицо! Один шхар знает, как работает их память, и подойди к ней кто из нас, она может раскусить его в любой момент.

Маг вздохнул и пожал плечами.

— Если недоговаривать тебе труднее, чем врать, можешь и не говорить, что здесь был. Плети вообще что хочешь. Главное — в течение трех недель она должна быть здесь. Беспомощна. И одна.

***

Первое время она стояла, устремив глаза вниз.

Когда правда, наконец, была открыта, Рен вздохнул свободнее, словно скинув с себя мешок с камнями. Но вместе с тем почувствовал себя растерянно. Без этого груза он не знал, что делать.

— Прости. — Выдохнул он. — Мне нужно было сразу рассказать.

Она продолжала молчать, сдвинув брови к переносице и сверля взглядом листья под ногами. А он не решился окликнуть, пока не понял, что кончики ее пальцев соединились не просто так.

Она подняла твердый, мерцающий зелеными искрами взгляд, и резко выпрямила ладони, разрывая невидимую нить между ними.

Темнота.

***

Лаурен дернулся и рухнул на землю, как тряпичная кукла. Я машинально отряхнула руки, ноющие от отдачи заклинания. И вздохнув, села на землю не глядя. Провела руками по волосам, убирая с лица, да так и оставила сцепленными на затылке, уткнув подбородок в колени.

Я знала, что ястреб подлетел и тихо сел где-то рядом, но не шевельнулась, продолжая смотреть на бессознательного вампира.

А ведь я ему поверила. Я. Ему. Поверила.

Вместо того, чтобы пытаться подумать над тем, в какую кучу я могу вляпаться, очень хотелось привести его в чувство парой оплеух и устроить трепку в духе: «Да как ты мог, подлец!?»

А вот смог. Взял и одурачил самоуверенную и самонадеянную дуру. И это мои проблемы, что я купилась, а не его вина. Сам же мне говорил, нельзя быть такой доверчивой. А я даже задуматься не захотела.

Зато теперь понимаю многое.

Он не запоминал моего лица в пещере. Он просто знал, что первый встреченный им охотник будет тем самым. А потом уже оказалось, что это не просто охотник, а девушка, еще беззащитная, да к тому же знакомая.

Просчитался некромант, приходится это признать. Не того отправил.

Я вздохнула в который раз и выпрямилась. Потянулась к браслету на левой руке.

— Думаешь, так нужно? — Ястреб подал голос.

— Теперь уже ничего не хочу думать. — Отозвалась я и сдернула бусину из черного агата.

***

Отступление.

Он пришел в себя к вечеру, когда солнце покатилось к лесу. Голова кружилась, перед глазами плясали мутные белесые пятна, но в целом состояние было терпимое.

А он-то уж подумал, что Хельдин его замысловато покалечила. Или просто шваркнула о ближайшее достаточно крепкое дерево.

Рен вздохнул и прикрыл глаза от облегчения. Можно сколь угодно говорить о том, что хочешь смерти и не боишься ее. Но когда понимаешь, что все еще жив, то даже воздух кажется таким вкусным, что удивительно, как не замечал этого раньше.

Но почти сразу он открыл глаза и поднялся на локтях. Потянулся к горлу, будто мог нащупать на нем невидимую удавку.

Нет, не показалось. Под вечер воздух заметно посвежел, но ему стало зябко не от этого.

Блокировка голода продолжала работать — никакого беспокойства, головокружения или болезненного спазма в горле. А вот «сетей» не было.

Он оглянулся, проверяя догадку, но не увидел ни буланого жеребца, который был привязан к третьей с конца телеге, ни фигурки с рыжими волосами. Показалось, что вокруг стало пусто и серо.

Вампир медленно спустил ноги вниз, соскользнул с телеги и подумав, зашагал вперед, обгоняя ее ход и приближаясь к знакомому вознице.

— Да уехала она, третий час как! — Тот даже удивился его незнанию. — Тебя вон, сомлевшего из леса приволокла, наказала не трогать, коня собрала да и помчалась.

— В какую сторону уехала? — Ровно поинтересовался Лаурен, оглядывая пологие холмы с редкими белыми камнями.

Возница замялся: видно было, что он сомневается, стоит ли рассказывать какому-то вампирюге, куда скрылась охотница. Кто его знает, что у них за разлад. Может, из-за мелочи поцапались, может не поделили чего, а может он и вовсе враг ее!?

Хотя врага она бы сама закопала в лесу, а не оставляла на соломке под присмотром…

— Это очень важно, и в первую очередь для нее. — Как можно убедительнее, но при этом мягко добавил Лаурен.

Мужчина пожал плечами и махнул вперед.

— Да прямо она поскакала… ну в смысле, жеребец ее. Там-то дальше путь надвое расходится. Однако далеко дотуда было, не видели, куда потом свернула.

Рен кивнул, стараясь оставаться спокойным и пресекая попытку хотя бы раз сжать ладони в кулаки. Дурная привычка, сразу выдает его растерянность.

Он дошел с караваном до поворота на поселок, в котором они раньше собирались остановиться на ночлег вместе с торговцами. Но еще не дойдя до этого места понимал, что она изменила планы.

Попрощавшись с возницами, вампир, пока люди не скрылись из виду, присел на придорожный валун. Сделал вид, что собирается есть презентованный ему на прощание пирожок. Наклонился и перевязал обувь покрепче.

…Помнится, из пещеры с ее жрецами и алтарями он рванул едва ли не со скоростью зайца. Но вовремя остановился в проходе и обернулся.

— Верните вещи. — Процедил Лаурен.

Арис обернулся и неприятно удивился.

— Ты еще здесь?!

— Вещи. Куртка, обувь, сумка. Все, что было при мне.

Некромант покосился на ноги варлака и понял о чем речь, оценив обновление гардероба.

— Отдай одежду.

Тот хотел огрызнуться, но под взором некроманта послушался и стал стягивать куртку.

— И остальное. — Напомнил скрипач.

Арис хищно ухмыльнулся, понимая, что заботит его больше всего.

— Остальное заберешь потом.

На том его уступки и кончились.

— Паскуда… — Пробормотал Рен, закончив со шнуровкой. Конечно, ходить в своей обуви было удобнее, нежели босиком, но злило то, что ему видите ли, сделали одолжение.

— Так уж и быть, снизойдем и отдадим тебе твои же вещи, мы ж добрые… — Передразнил вампир и сплюнул.

Потом взъерошил себе волосы, встал и не спеша прошелся вдоль дороги. Словно размышлял и прислушивался к тому, как заканчивают петь дневные пташки. Остановился на обочине и медленно повернул голову.