А мое ли это тело!?

Действуя по наитию, повернула ладонь и вздохнула с облегчением. Память выдала информацию из детства, что на правой ладони, на мизинце у меня была парная родинка. Врезалась в память такая удобная примета. Когда увидела ее наяву, стало спокойнее. Я знала, что окажись я в чужом теле, ничем хорошим это не закончится: оно рано или поздно отторгнет меня. Откуда мне это так хорошо известно, вопрос другой.

Спустила ноги с кровати и увидела валяющийся на полу ремень с оружием. Узкий меч, короткий кинжал, рядом лежит крепкая трость с острым концом. Трость изначально не моя, потому что навершие выполнено в виде змеиной головы. Мне ее подарила… Кто? На уме вертится только «белая змейка». В общем — кто-то.

Снова действуя по наитию, я завела руку за спину и нащупала еще один кинжал, спрятанный в корсете и прилегающий лезвием к позвоночнику. Рукоять, по идее, маскировалась волосами или курткой.

Ну что ж такое! Откуда у меня это оружие, и зачем?

И что это на руке?

На пядь ниже локтя, вокруг правой руки обвилась черная татуировка, похожая сразу на змей, языки пламени и замысловатый узор. У меня снова голова заболела от вопросов: когда я ее себе сделала? Что она означает?

Не хватало еще зеленых глаз к образу ведьмы! — Фыркнула я про себя.

— А ты не волнуйся, зеленые и есть! — Фыркнул в ответ некий странный голос. То, что слышать голоса, звучащие из ниоткуда, это плохой признак, я тоже знала.

Резко обернулась. Никого.

— Кто здесь?

Комната застыла в молчании. Потом раздалось задумчивое:

— Я.

Я тоже некоторое время молчала, прикидывая, не сплю ли еще. Потом решила уточнить.

— Кто это, «я»?

— Твой временный наставник.

— Какой еще наставник?

— Добрый. — Ядом в кислом голосе можно было отравить стаю волков. — У некоторых ведьм с проблемами, вот как раз у таких как ты, появляются подобные наставники.

— С проблемами?

— Угу. В том числе с головой.

— Все в порядке с моей головой. — Огрызнулась я, разглядывая татуировку. Что-то вспоминалось по ее поводу, вроде как это было очень больно, и наносилась она магически…

— Нда? А скажи тогда, милая, как тебя зовут?

Я попыталась придумать язвительный ответ, но собеседник снова фыркнул.

— Во-первых, имя твое Хельдин. Во-вторых, я не называл тебя сумасшедшей или дурочкой, а имел в виду, что у тебя стерта память и нужна помощь. Обижаться бессмысленно.

— Может, еще что интересное расскажешь? — Я закинула пробную удочку и замерла в ожидании. Но в сознании было глухо, и я разочарованно выпрямилась с ремнем в руках. Встала, чтобы его приладить… и чуть не выронила.

На окне, которое вдруг оказалось открытым, нагло сидел крупный ястреб, впиваясь когтями в дерево подоконника. «Красный ястреб, место обитания — юг Антарии и орочьи степи» — тут же вспомнила я.

Взгляд желтых глаз был до странности пристальным и тяжелым.

— Нравлюсь? — Уточнил голос, по-прежнему звучащий у меня между ушей.

Я ткнула пальцем в птицу.

— Ты!?

— У тебя есть другие кандидатуры? — усмехнулся голос. Ястреб заинтересованно склонил голову набок.

Я села обратно на кровать, забыв про пояс. Маразм крепчал, деревья ржали…

— Можешь даже не задумываться, это тоже бессмысленно. Вкратце: у меня есть это тело, но если ястреб тебя на время покинет — ему нужно спать и охотиться — я все равно смогу видеть, что с тобой происходит. Возможно, смогу с тобой разговаривать.

— И слышишь мои мысли — недовольно добавила я.

— Не стоит беспокойства. Я соблюдаю границы личного, и от меня никто ничего не узнает. А теперь послушай внимательно.

Я подняла взгляд.

— Существует орден охотников на нечисть, занимающийся сохранением жизни и баланса. Ты одна из них. Отсюда снаряжение. Орден стоит на страже мира и рас, населяющих его. Основная задача — их защита и истребление нечисти.

Орденцы курсируют по всему материку, в основном в одиночку и оказывают посильную помощь разумным расам в защите от темных сил. В исключительных случаях, в основном для зачисток, созывается группа охотников.

Орден бессмертен, и это не метафора. Убитый охотник иногда возрождается в прежнем теле, чтобы продолжить свое дело. Но тут не обходится без минусов, в числе которых временная потеря памяти.

Я помолчала, потом снова рассеянно провела руками по волосам, отбрасывая их с лица. Хрипло спросила:

— Меня убили?

— Да.

— И я просто этого не помню?

— Именно.

Я подумала.

— Так… Орден… Как его охотник, я должна уметь драться и иметь обширные знания о нечисти, нежити, призраках и прочей бесовщине. Знать все о защитных и боевых заклинаниях, разбираться в зельях и амулетах. Те же браслеты, что на мне, наверняка непростые.

Но что-то мне подсказывает, что если сейчас я надумаю метнуть нож в дверь, то он, скорее всего, вырвется из рук, улетит в окно и убьет кого-то из кур. Выходит, без своей памяти я не охотник, а щенок беспомощный?

— Именно поэтому я здесь. И прежде всего напоминаю, что ты не беспомощна — ты охотник-маг. И пусть сейчас заклинания помнишь не лучше себя самой, всегда способна на интуитивные реакции.

В уме словно щелкнуло.

— Специализация — боевой стихийник?

— Да. Вспомнила?

Я покачала головой, морща лоб.

— Только термин, и что примерно он значит. Я управляю четырьмя стихиями, и заклинания творю на их основе. Силу тоже могу черпать из них… точнее, смогу делать это напрямую, когда получу статус магистра первой ступени, а у меня пока только вторая. Имею развитую интуицию и второе зрение, но способности к ним слабые. Как у любого мага третьего ранга, чья сила направлена на воздействие, а не видение. Помню, что помимо боевой есть специализация теоретика и алхимика. Помню, что алхимию ненавижу всеми фибрами души. Что кроме стихийников к третьему рангу относятся некроманты. И кто-то еще… — растерянно протянула я. Небольшая порция информации, прорвавшись, тут же иссякла.

— На этом все? Насколько мне известно, ты будешь вспоминать понемногу. То, что необходимо в данный момент, или по цепочке ассоциаций. Больше ничего не пришло в голову?

— Мое имя Хельдин, оно звучит еще и как «Хаэлд». Но второй вариант, кажется, нельзя даже вслух не произносить… а я только что это и сделала.

— Второе имя тайное, и я никому его не передам. Но на будущее — да, никому его не открывай.

Я подождала пару минут, но внезапные озарения кончились.

Вздохнула, наклонилась и подняла пояс с оружием. Встала и вдела его в петли, для чего с одной стороны пришлось отстегнуть кинжал. Подумав, я решила оставить трость в комнате. Тяжелая палка с заостренным концом и массивной рукояткой, конечно, вселяла оптимизм, но в данный момент вряд ли пригодится.

Правда, оставляя это оружие, я не могла лишить себя остального. То ли жадность, то ли привычка. Меч в руках я держала еще неуверенно, однако его вес уже придавал уверенности.

Вынула его из ножен, поднесла к лицу, чтобы лучше рассмотреть лезвие. Вытянувшись по долу телами и раскрыв крылья, на нем застыли силуэты трех птиц. Под углом они были белыми, при другом наклоне выцвели почти до прозрачности. Кажется, это что-то значило. Какие-то три качества? Три заповеди?

— Тяжеловато — пробормотала я.

— Ничего не вспомнила?

— Нет. Похоже, пока с меня хватит.

Я обернулась к сумке, которая лежала на стуле у входа, и рискнула сделать к ней пару шагов. Ломота уже отпустила, но движения все равно давались с трудом.

— А что это со мной? Все тело крутит, как… как после отравления!

От ястреба донесся щелчок клювом.

— А ты думала, перерождаться легко?

В сумке обнаружился набор метательных ножей в чехлах, полировочная мазь для лезвий, связки сушеных трав в мешочке и пара пузырьков с подозрительным мутным содержимым. В одном даже какие-то червяки плавали. Варила я это, наверное, для заклятого врага.

Обнаружив походное одеяло и посуду — маленький котелок, пару чашек и ложку с вилкой — я вздохнула. Даже не обращаясь к памяти, точно могу сказать, что не люблю готовку в полевых условиях.