.

Глава 5.

Я не сразу поняла, что проснулась и до сих пор лежу в гамаке среди яблонь.

Через сад продолжала литься музыка из сна, и первое время я лежала с прикрытыми глазами, тихонько мурлыкая ей в тон. А потом осознала, что уже не сплю, и едва не свалилась.

Мелодия была та самая! Я вспоминала ее все это время, с самого перерождения! Она преследовала меня во сне, звучала в моей голове с самого начала, это ее звуки я пыталась услышать в ветре, шелесте листьев и не могла вспомнить, словно все вслепую искала бусинку в песке. А теперь вот она, нашлась сама.

Надо же.

Я опустила ноги в траву, поправила сбившиеся в одну сторону волосы. Помедлила и не спеша пошла в ту сторону, ступая как можно тише.

Поутру трава и листья обросли каплями росы, и та сверкала под солнцем, создавая каждой ветви свой мерцающий ореол. То ли я иду между ними, то ли они сами плывут мне навстречу? Все так нереально, чарующе, да еще эта песня, что будто тянет, ведет за собой… Может, я до сих пор сплю?

Теперь я знала, почему привязалась к Риласу. Именно там я услышала мелодию, голос которой запал мне в душу. Я не замечала за собой сентиментальности, но стоило услышать игру музыканта, как что-то во мне изменилось. Что, почему? Не знаю. Но забыть эту скрипку я с тех пор не могла.

Впереди показался деревянный частокол, огораживающий сад.

С той стороны к нему прижалась груженая телега. Чуть поодаль стояла еще одна, за ней третья, и я вспомнила, как староста вчера упоминал о торговом караване, который выбился из графика. Купцы пропустили крупное поселение, думая наверстать упущенное, поэтому к деревне пришли уже затемно, как раз когда мы отбыли на задание в лес.

Так я все же не сплю.

А спиной ко мне, словно возникнув из сна, стоял Рен, положив скрипку на плечо. Прислонившись к борту, склонив к инструменту голову и легко двигая смычок по блестящим струнам, он и разливал по округе ту самую музыку. Казалось, даже пташки смолкли, и все кругом притихло, не смея перебить, прервать, нарушить очарование момента. Я осторожно облокотилась о забор, скрестила кисти и замерла, не торопясь его окликать. Остановить игру сейчас казалось едва ли не кощунством.

Он прервался сам. Подтянул пару колок. На пробу провел смычком по струнам и начал новую мелодию, динамичную и с широким разбросом нот. Брызги солнца стали ярче, роса засветилась словно сама по себе. Рен стоял, заслоняя от меня солнце, в снопе золотых лучей, и мне в какой-то момент привиделось, что свет исходит и от него тоже. Может, это было мифическое сияние истинного таланта. В тот момент я могла поверить во что угодно.

Музыкант снова услышал неточность и остановился, подтягивая струну. Счел инструмент достаточно отлаженным и отдал возничему. То ли он понял, что на него кто-то смотрит, то ли смог услышать мои шаги, но скрипач тут же обернулся.

Я прищурилась от ударившего в глаза солнца, и заслонила глаза ладонью. Рен наклонился, заглядывая под импровизированный козырек.

— Этот караван идет в Тавер. Возможно, стоит присоединиться. Я спрашивал, они будут счастливы получить в сопровождение охотника. И с добрым утром.

— И от охотника ничего не требуется, только присутствие! — С лукавой улыбкой добавил караванный, укладывая скрипку в футляр. Сказал он это явно с намеком, что если не будет внезапных опасностей, то платить мне не за что, и они этого делать не будут. Взаимная выгода же.

Какая дорога? Дайте мне очнуться сначала. Я помассировала виски, задумываясь.

Первым порывом было отказаться. Груженые телеги идут медленно и будут лишним обременением, но вслух я этого не сказала. Зачем же отказываться? С караванщиками удобнее, они умеют выбирать ночлег, зная подходящие места, и не будет проблем с ужином. К тому же безопаснее идти толпой, редкая нечисть сунется. А если начнут задерживать, то ничто не мешает мне с ними распрощаться.

Да и конь у нас один на двоих, так что быстрее пешего хода надолго не разгонимся.

— Присоединяемся. — Кивнула я. — Когда отправляетесь?

— Полчаса еще, позавтракаем и в путь. Успеете?

— Мне собираться недолго.

Я развернулась к саду. Придется возвращаться к реальному, скучному миру. Нужно не забыть снять и убрать гамак; хозяйка не обрадуется, если найдет его после дождя на улице.

Вампир вернулся, когда я умывалась у стены, плеская ледяной водой себе в лицо. Волосы, убранные в пучок, то и дело выбивались и липли к лицу.

— Староста пригласил тебя на завтрак. — Рен со смешком присел на лавку, которой служило ошкуренное бревно. — До сих пор не успокоится; я видел, как он заходил к соседке за медом, наверняка чтоб тебя угостить.

— Отлично, пусть у него в привычку войдет не обижать охотников. — Фыркнула я, утираясь полотенцем. — Ты как я полагаю, опять есть не хочешь?

Он скучающе пожал плечами.

— Не голодный.

— Тебе так кажется из-за заклинания, на самом деле ты слабнешь с каждым днем! Одним сном не спасешься. Нужна хотя бы обычная еда.

Он поморщился.

— Поверь, не нужна.

— Ага, как же… — Пробурчала я, совершенно не представляя, что с ним делать. Связать и кормить из ложки? Отплюется.

Он проигнорировал мои возмущения, устремив взгляд в сторону каравана, и я вспомнила, что меня еще интересовало.

— Тебя попросили настроить скрипку, или сам взял?

— Сам. Думал сыграть, а там не струны, а сущий кошмар. Любой знающий покупатель плеваться будет.

— Твоя-то, наверное, лучше была?

— Конечно лучше! — Его чуть не подбросило. — И струны в идеальном порядке, и лак первого сорта. И вообще, если бы ты увидела, сразу поняла разницу. За эту торговец собирается просить от восьми золотых, а за мою меньше сорока не давали.

Он нахмурился, добавив:

— Это одна из главных причин, почему я иду с тобой.

— Из-за скрипки? Серьезно? — Удивилась я. Он еще больше насупился.

— Эта скрипка мне как дочь родная. Они ее забрали, и чего бы мне это ни стоило, я ее верну.

Я хотела улыбнуться, но Рен добавил.

— Без шуток. Я за нее и убить могу… наверное. И их варлак об этом скоро узнает.

— Хорошо, я впечатлилась. Не пойму лишь твоих попыток побега. Или ты думаешь, у одного тебя больше шансов вернуть свою шестиструнную подругу?

— У скрипки четыре струны. — Едко поправил он.

— А у кого-то манера увиливать от разговора. Так почему ты пытался уйти?

Он помолчал, сцепив в замок руки и глядя на мерцающую росу. Лицо у него помрачнело.

— Я понимаю, что придется вернуться. Слишком много причин. Но и идти туда до одури не хочется. Будто веду тебя на гибель. — Он поднял глаза. — А ты снова не боишься, да?

— Даже не помню, чего именно бояться.

— Но ты один раз там сгинула. И снова идешь одна, меня можно не брать в расчет. — Он покачал головой. — По-моему, ты даже для охотницы ненормальная.

— Это не тебе судить. А я не собираюсь врываться к ним с лезвием наголо, а иду с разведкой. Ритуал можно сорвать и мелкой диверсией, а не открытой атакой.

— Думаешь им в зелья плюнуть, или подкинуть дохлую крысу в костер? — Развеселился он. — Не помешаешь, так подпортишь настроение. Может, еще рогатку сделаешь, будешь обстреливать камушками из засады? Страшная вредительница! — И вампир захохотал. За что и получил по шее мокрым полотенцем.

***

Теоретическое отступление.

Химера островная.

Зверь. Степень опасности — 5, разумности — 2. (Пометка на полях: самая мелкая, и самая пакостная из всего подвида. Может напасть, даже будучи сытой и не защищая логово.)

Обитает на островах Закатного Ожерелья, исключительно в лесах.

Размером с крупную собаку, очень юркая и гибкая. (Пометка на полях: пролезет всюду, куда сможет протиснуть голову). Морда смахивает на волчью, но уши поворачиваются по-кошачьи. Тело очень гибкое. Мех палевый, пятнистый и переливается оттенками. Зверь может менять окрас и сливается с желтоватым лишайником на скалах. (Пометка на полях: Да так, что шхар заметишь, пока не пошевелится)