Остальное тело птичье, строение близко к орлиному. Размер: с человеческого подростка. Практически всеядна, предпочитает мясо. Никогда не брезгует падалью.

Оружие: Когти на лапах. Иногда бьет руками, но на пальцах когти небольшие. Может упасть с неба и бить крыльями, чтобы повалить на землю; главная ее цель — добраться до горла. Кроме него чует другие слабые места, где можно повредить артерии.

Охотится преимущественно поодиночке, редко парами. Селятся особи большой стаей, яростно защищают общих детенышей.

(Пометка на полях: «Поодиночке степень опасности можно отнести к 3-й, т. к. их легко отпугнуть, если твари чувствуют силовой перевес.»)

Уязвимость: крылья и живот. Если повредить крыло, неяра сражаться перестанет и постарается сбежать. Если сбить на землю, становится практически беспомощна.

Бестиарий, Глава первая. Учебник по неестествознанию за 936 год.

***

— А теперь выдохни и проделай то же самое, но медленно и аккуратно.

— Аккуратней некуда! — Пробурчала я, но послушалась.

Развернувшись, не спеша повела руками по воздуху, словно в разминке перед боем. Замедлилась и изогнула ладони так, словно наматывала на них тонкую веревку. Поймала… По вершинам деревьев зашелестел ветерок.

Так же медленно и плавно повернулась вокруг своей оси, удерживая ветер, а потом завертелась, ускорилась и резко опустила руки вниз. Ветер сплошным потоком рванул ко мне, скрутился вокруг и упав к ногам, кольцом разошелся в стороны. Траву вплотную прижало к земле, а по сторонам разбросало моих гипотетических противников.

— Недурно — Оценил ястреб. А я пошатнулась и припала на одно колено от внезапного головокружения.

— Ай! — пожаловалась я, прижимая ладони ко лбу. — Голова!

— Что голова? Ну да, она у тебя есть. И что?

— Болит.

Заболела не только голова, но и все тело. Особенно худо пришлось в животе и груди: меня в них будто ударили чем-то тупым и тяжелым. По губам и подбородку покатилась теплая струйка крови.

— Пока хватит. Если полило из носа — значит, основной запас сил исчерпала. Можем закончить.

Я только изнеможенно простонала, усаживаясь на землю.

Как оказалось, без тренировок мне и в этой жизни не обойтись. Чтобы скорей вспоминались нужные знания, необходимо постоянно расходовать силу, потом быстро восполнять, и опять колдовать. Ястреб уверил, что это полезно, да и резерв таким образом понемногу увеличивается.

— Я отлучусь на охоту. А ты так и будешь валяться, или устроишься на ночлег? — Подначил меня упомянутый.

— Еще не стемнело! — Отмахнулась я и стала медленно подниматься. Пошатнулась. Зараза. Действительно пора отдыхать.

…За день я смогла преодолеть немалый путь, порядком углубившись в лес по проторенной дороге. Днем мне встречались встречные повозки и один раз спешащий всадник, по виду курьер. Но к вечеру, когда солнце уселось на макушки деревьев, дорога вымерла. Похоже, редко кому приходило в голову устраиваться в таком месте на ночь.

Значит, посплю в тишине.

Потратив около получаса на то, чтобы вспомнить лекцию на тему «ставим защитный круг на месте привала», я разожгла костер, и вытащив походный котелок, поставила разогреваться будущий ужин. Пока ужинала, возилась с вещами, устраивала будущую постель и присев у огня, расчесывала волосы, вокруг сгустились сумерки.

Отрастила на свою голову… Стоит только распустить на пару минут — все, сплошное мочало из узлов! Прямо сеть рыболовная… Что-то треснуло, и я с грустью уставилась на гребень с отломанным зубцом.

Наверное, я часто их меняю.

А вообще, процедура расчесывания успокаивала. Особенно к концу, когда пряди разгладились как шелковые, и больше не приходилось их продирать. Я медленно водила гребнем по волосам, слушая звонкий хор сверчков и наслаждаясь свежим воздухом от далекого родника, а на коленях тем временем остывала кружка с целебным отваром по орденскому рецепту. Он восстанавливал магические силы, а еще неплохо расслаблял. Так что его рекомендовалось пить как раз на ночь.

Итак, увлекшись сверчками и предвкушая отдых, я так расслабилась, что к мне бы, наверное, и пьяный орк подкрался. Не то что лесные разбойники.

— Хельдин, опасность! — Вдруг крикнул невидимый наставник, и не дав опомниться, впереди щелкнул взведенный арбалет.

Я подняла голову.

Ну, шикарно…

— Шикарно! — Повторив мои мысли, усмехнулся небритый рыжий мужик, расслабленно изучая меня взглядом. Чего ж ему нервничать, у меня-то оружия под рукой нет! Я бросила злобный взгляд на подлетающего ястреба, по чьей милости у меня сейчас и колдовать не получилось бы, и поспешила уделить внимание незваным посетителям.

— Чем-то помочь? — Угрюмо поинтересовалась я. Они переглянулись и заржали.

— Помочь-то ты можешь! Давай-ка посмотрим, что там у тебя в сумке, а потом что под одеждой! И давай не рыпайся, а то человек я нервный! — Посуровел разбойник. — Того и гляди палец на спуске дернется, да подпортит твою милоту.

— Не боишься, что я тебе тоже кое-что подпорчу? — Пригрозила я. Но недооценила их.

— Не борзей, ведьмочка. — Посоветовал другой мужик, похожий на кочевника загаром и жгуче-черной шевелюрой. Он уже присел и начал ковыряться в моей сумке. — Наш Хорек видел, как ты недавно здесь упражнялась, а потом едва не сомлела. И дитю понятно, что после этого брать тебя можно голыми руками.

Хорек, белобрысый тощий тип, оставшийся в стороне, торжествующе мне ухмыльнулся.

«Ну и что ты мне посоветуешь, всезнайка?» — Я мысленно съязвила в сторону ястреба. Он замер на ветвях изваянием, но в ответ на выпад повернулся ко мне и блеснул глазами.

— Один я ничего не сделаю. Но помочь могу.

Рыжий уловил мой взгляд в сторону и стал еще более нервным.

— А ну, встань! Встань, чтобы я видел, что ты ничего не прячешь!

Я медленно поднялась на ноги, демонстрируя пустую левую ладонь. В правой руке оставила кружку с остывшим отваром. Глядя на арбалет, пожалела что мой самострел сгинул в пещере темных жрецов.

Уже двое людей рылись в моих вещах, выпотрошив сумку: смуглый и Хорек. Оставшиеся двое, лохматый и лысый, стояли у деревьев, то следя за мной, то жадно шаря взглядами по чужому имуществу. Я с сожалением проводила взглядом вышвырнутый в кусты пузырек с загадочным червячным содержимым. Так и не узнала, что это было.

— Где кошелек? — Рыжий разбойник сурово ткнул меня стрелкой в плечо. Я медленно повернула к нему лицо, и он поспешил отскочить на шаг. На что я спокойно отпила из кружки.

— Чего ты там попиваешь? — Он снова насторожился.

— Чай травяной. — Отозвалась я и пригубила снова. — Кошелек в потайном кармане. Там, сбоку у самого дна.

Нашли не сразу: лесные крысы разодрали карман в попытках его расстегнуть. Нет, я их даже не оскорбляла. Крысами и татями сей дивный народ величают издавна.

Набитый мешочек нашли, белобрысый поспешил открыть кошелек и с выражением лица далеко от счастливого осмотрел его подкладку. Больше там смотреть было не на что. Что ж я, так сразу и сдам им настоящий кошелек?

— Я не понял. — Возмутился он. — Это ты пыталась пошутить?

Остальные на миг отвлеклись на него. Я шагнула к рыжему, вскинула ногу и с силой ударила по руке, держащей оружие, подбросив его вверх. На меня тут же с земли бросился смуглый, и тогда я выплеснула содержимое своей кружки ему в лицо.

Он отшатнулся, упал спиной на Хорька и огласил поляну диким воплем. Мужчины даже на миг забыли, что меня нужно схватить и обездвижить, ошарашено уставившись на товарища. Тот ухватился за лицо и в панике раздирал его, силясь убрать с лица едкую кислоту, которой для него являлось охотничье снадобье.

Зато я отвлекаться не стала.

Один шаг до рыжего, разворот, удар ногой в живот. Его отбросило назад, а я, выставив руку в сторону, поймала как раз упавший обратно арбалет.

Расклад тут же поменялся.

— Еще и двухзарядный. — Оценила я, взвешивая в руке оружие. — Сойдет, пожалуй.

И наставила арбалет на его бывшего хозяина: он был ближе всех ко мне.