— Я ведь говорил, что тебя легко обмануть? — Спросил вампир. — Надавить на жалость?

«Да к чему он опять ведет!?» — Охотница передернула плечами.

— Допустим, и что? Я же сказала, что знала заранее — он врет!

Лаурен покачал головой.

— Не староста. Я.

Она недоуменно обернулась.

— Чего?

Взгляд у вампира оказался тяжелым.

— Это я. Тебя обманул. И это оказалось слишком легко.

***

Отступление. За тринадцать дней до этого.

Сначала все было именно так, как он рассказывал.

Он понял, что завершился ритуал жертвоприношения, проводимый так близко, что он чувствовал тепло от огней. Жертва закричала и стихла, напевный речитатив жреца возвысился, сменил ритм… И тут случилось нечто.

Сначала послышался отдаленный раскат, как от грозы. А потом звук ворвался в пещеру и сотряс воздух с землей. Вокруг плеснуло жаром, словно в дыру на потолке дохнул дракон, и ударом неизвестной волны Рена прижало к стене. Жрецы были ближе к алтарю, и им не повезло куда больше. Тела разметало по всему залу. Он слышал удары и крики. А потом — звенящая тишина.

«Это шанс. Если не выберусь сейчас — не выберусь никогда».

Он пошевелился и постарался сесть. Кружилась голова, все тело ломило. До сих пор не отошел от обращения… Плевать! Сейчас же бежать!

Труднее всего было перетянуть руки вперед через голову. Он слышал, что такое возможно, но на себе никогда не испытывал. Плечи заломило, руки словно уперлись в невидимую преграду, но он стиснул зубы и зарычал, выворачивая суставы. Один, другой. Перевести вперед, осторожно… Снова хруст. Плечи встали на место.

Не каждый день такое…

Не расслабляться!

Рен торопливо нащупал узел на горле, рванул за нужный конец веревки и сдернул мешок с головы. Помотал ею, пытаясь прийти в себя, и подняв глаза, замер.

Жрецы, то ли оглушенные то ли мертвые, лежали кто где. Кого-то ударило в стену, и фигура в черном лежала на полу с неестественно подвернутой рукой. А жертвы не было. Вместо нее на треснувшем алтаре угасал светлый, почти белый огонь.

Сгорела?

Снова помотав головой, упрямо встал, поднес к лицу обмотанные веревкой запястья и вгрызся в узел, уже не пытаясь его развязать, а просто разрывая волокна. Есть! Руки свободны. Вампир на слабых ногах развернулся в сторону выхода. Бежать, как можно дальше отсюда бежать…

Но затем случилось то, о чем он не рассказывал.

Одна из лежащих фигур подняла руку. Его скрутило невидимыми путами и швырнуло на пол.

— Далеко собрался? — Слабо прокашлялся жрец и попытался встать. Стащил с головы капюшон и с недовольной гримасой пощупал затылок, измазав пальцы в крови.

Обездвиженный вампир поймал себя на том, что не может оторвать от этого глаз. Сглотнул и зажмурился, ощутив первые позывы голода.

Остальные фигуры тоже стали приходить в себя. По пещере разнеслись стоны, озадаченные возгласы и слабые ругательства.

Ползти не удавалось. Вязали на совесть, чтоб им провалиться…

— Что за……? — Донеслось от ближайшей к вампиру фигуры. Человек тоже откинул капюшон, оказавшись оборотнем, и вскочив, побежал к алтарю. — Какого…………, это было!?

Мрачный маг повернулся, и увидев цвет его глаз, Рен даже перестал вырываться.

Пока остальные приходили в себя, этот уже все понял.

— Не удалось нам ничего. — Хрипло отозвался некромант. — Не знаю, какой мизер ушел в кристаллы, но она нам почти ничего не отдала. Как-то выбросила в пространство, все заклятие разнесла в лохмотья. Твою мать…

Он прижал ладони к вискам, пытаясь унять головную боль.

— И что это значит? — Настороженно поинтересовался еще один в балахоне, осторожно осматривая алтарь. — Камень… лопнул. Знаки больше не работают! Что нам теперь делать, Арис!?

— Не орать! — Осадил его тот. — Сейчас подумаю…

Маг присел на алтарь, продолжая массировать виски. И постановил:

— Алтарь заменить. Срочно, до полнолуния осталось недолго. Эту плиту вынести, и очистить пол от малейших крошек. Клинки целы?

— Ага…

— Вроде целы. — Донеслось со всех сторон.

— Уже лучше. А с охотницей… — Арис мрачно посмотрел на закопченный алтарь. — С ней нужно что-то делать.

— Так умерла же… — заикнулся кто-то. Некромант метнул в него взбешенный взгляд, и подчиненный схватился за горло. Но долго душить его Арис не собирался. Так, лишь напомнил, что надо сначала думать, и еще раз думать, а потом уже говорить.

— А ты, можно подумать, об охотниках на своем болоте ничегошеньки не слышал? Она не просто умерла, а сгорела! Как пить дать, вернется! На перерождение уходит не больше недели, а потом она снова начнет нас искать. И на этот раз, когда будет время подумать, одна сюда уже не сунется! А у нас кровь из носу, но еще два ритуала нужно провести. Так… сейчас я что-нибудь придумаю.

Он посмотрел на вампира одновременно с оборотнем, который наверняка ходил у мага в помощниках. В глазах у мага блеснуло что-то нехорошее.

— Ну-ка подайте его сюда.

Вампира схватили с двух сторон под руки, и прежде чем он успел даже подумать о сопротивлении, подволокли к алтарю. Арис отошел к столу и вернулся, держа в руках длинный кинжал из голубоватой стали.

— Мне нужна его рука.

Лаурен дернулся, но другие неумолимо прижали его спиной к каменной плите и растянули руки в стороны. Подошедший маг примерился, блеснул глазами и зашептал что-то. Медленно приблизил лезвие к бледной коже, коснулся им сгиба локтя и провел линию, набухшую красным. Пара капель скатилась на камень.

Жрец закончил читать заклинание, и Рен озадаченно замер. Никаких изменений он не почувствовал, неудобств тоже, а боль от пореза можно не принимать в расчет. Рана все равно уже начала затягиваться. У вампиров, наверное, всегда так.

— Это ее оружие? — Поинтересовался оборотень, глядя на кинжал. Некромант отложил его в сторону и усмехнулся.

— Именно.

Потом обернулся к Рену.

— Что ты сделал? — Процедил тот.

Арис наклонился так, чтобы их лица оказались на одном уровне.

— Слушай внимательно. Я сейчас заклял тебя на голод. Отныне ты не сможешь его утолить. Ни выпить крови, ни принять другой пищи. А если попробуешь — поверь мне, пожалеешь что родился на свет. Так что пока я не сниму проклятие, ты не сможешь есть. Вампиры крепкие существа; ты протянешь недели три, пока не загнешься.

Рен рванулся в его сторону, и маг выпрямился, поднял ладонь и начал замысловатый жест.

— А чтобы ты понял, что тебя ждет, я не буду описывать страшные мучения. Просто покажу.

Вдох, и ему отпускают руки, но прежде чем он успевает броситься наутек, или на некроманта, его ломает судорога. А когда падая, он касается земли, приходит страшная боль.

Она везде: в голове, животе, горле и каждой жилочке. Она рвет и сушит, ломает и мучает, и не собирается отпускать. Боль растет и растет, пока он не начинает хрипеть, рычать, впадает в безумие и пытается грызть собственные руки.

— Довольно. — Послышалось сверху, как сквозь пелену. Боль начала отпускать. Но она как злобный мучитель, обещает непременно вернуться. И тогда так быстро все не закончится.

Арис склонился над ним и спокойно выдохнул:

— Запомни. Именно таким будет твой конец. — И выпрямляясь, бросил в сторону: — Держите его.

Вовремя. Собравшийся с силами вампир кинулся на него с пола, но тут же упал обратно, прижатый с двух сторон фигурами в черном. Одну он даже узнал в лицо и переключился на варлака.

— Ты!!?

Тот довольно оскалился, но оставил выпад без ответа. Рен тяжело дышал, приходя в себя, и перевел уже осмысленный взгляд на мага.

— Чего… ты хочешь.

Тот кивнул, подтверждая, что это не для развлечения.

— Сейчас тебя опустят. Иди куда хочешь. — Маг кивнул на кинжал, блестящий в полумраке. — Я заклял тебя ее оружием. Теперь куда бы ни пошел, ты выберешь направление к этой охотнице. А она направится сюда, как раз тебе навстречу. Так что рано или поздно ты на нее наткнешься.

Вампир непонимающе нахмурился. Некромант тем временем убрал кинжал к другим вещам, и продолжил: