— Огонь из всех стволов! — взревел тревожной сиреной голос полковника. Ветеран уже понял, что его механические инвалиды уже никогда не выползут из чёрного коридора.

Клубы дыма прошил сноп плазменных молний. Оглушительно грохнули взрывы. Местами плиты перекрытий рухнули, похоронив сцепившихся в смертельной схватке роботов— своих и чужих.

— Откуда в этой проклятой тюрьме столько роботов! — торопливо перезаряжая разряженную батарею бластера, посетовал бывший связист, прячась за углом коридора.

Взрывная волна протолкнула клубы дыма дальше по тоннелю, а пыль вскоре сама осела. Вот тогда и открылась удивительная картина.

— Майерс, а это и не роботы наскочили на наших, — наконец рассмотрел поверженных врагов полковник. В темноте прибор ночного видения не передавал всю палитру красок, но в размазанных кляксах на корпусах поверженных боевых машин явно угадывался поджаренный мясной фарш. — Гляди кровище — то сколько!

— Смертники, в противогазах и форме тюремных конвоиров, вооружены плазменными резаками, — подтвердил догадку полковника выдвинувшийся разведчик и показал остатки убогого оружия, коим вскрывали боевого робота, как консервную банку.

В следующее мгновение из пролома в стене высунулось копьё и ослепительно вспыхнувшим плазменным наконечником ужалило разведчика в затылок. Злое пламя прорезало гибкое сочленение шлема с панцирем.

Труп солдата гулко стукнулся бронёй об груду камней на полу.

Рой молний ударил по стене за спиной разведчика, но подлый партизан даже не высовывался из пролома, бил исподтишка.

— Ну, вот и закончились роботы… у всех. Начинается настоящая бойня, — даже с каким — то облегчением вздохнул полковник. — Плотнее держать строй! Медленным шагом, вперёд!

Полковник встал в середину колонны. Из тёмных коридоров позади и шахт лифтов сверху доносилось гулкое эхо не стихающего боя. Связи с отрядами не было, но, судя по шуму, соратники продвигались параллельными курсами. А вот враг, точно, наблюдал из всех углов за карателями, устали уже видеокамеры расстреливать. Очередная засада могла притаиться за любым углом. Вскоре её и дождались— в середине длинного коридора возвышалась баррикада из пластиковой мебели. Тепловизор показывал укрывшееся за ней скопление человеческих тел.

Полковник решил ослепить дикарей и приказал выпустить по баррикаде рой осветительных ракет. Белый неживой свет высветил бледные лица смертников. Лишь глаза горели адским пламенем на масках мертвецов, никакого следа страха не проглядывалось на серых мордах истуканов. Плотный строй, как будто из искусственных манекенов, прикрывшись прозрачными щитами, ощетинился острыми пиками стальной арматуры.

— Пехотной броне их штырьки не страшны, а вот оружие и навесное оборудование повредить нам могут! — вслух дал анализ для всех полковник. — Ребятки, бережём оружие и не жалеем зарядов! Устроим бойню!

— Командир, сзади по коридору движение, — пришло известие от арьергарда. — С тыла прёт похожая толпа мрачных придурков, только ещё с зажжёнными факелами.

Огни загорелись и за спиной мумий, охраняющих баррикаду. Красные дрожащие блики заплясали по гладким панелям длинной погребальной камеры.

Полковник сразу разгадал коварный замысел врага. Зэки хотят зажать отряд в тесном коридоре и навязать рукопашку. Если сходу не прорвать заслон, то тысячи одурманенных наркотиками смертников могут попросту задавить отряд карателей живой, или пусть даже уже мёртвой, массой плоти. Ведь могучих механических бойцов у наёмников не осталось, а сумасшедших дуриков у зэков, похоже, в избытке— расстрелянные перебежчики, помниться, упоминали о трёхстах тысячах берсерков. Тут уж и не важно, чем вооружены борцы, в тесноте— главное масса плоти и бешеный напор.

— Не стоять! Всем вперёд! На прорыв! — полковник ужаснулся перспективе быть заживо похороненным в подземном склепе и погнал отряд в атаку.

Каратели дали дружный залп по баррикаде, но гора пластика лишь злобно зашипела в ответ и презрительно выдохнула вверх клубы вонючего дыма. Строй мумий встал на колено, подняв щиты над головой, словно прикрылся прозрачным панцирем. Из переднего строя вывалилось лишь несколько замешкавшихся обезглавленных «манекенов».

Авангард отряда, броском вперёд, занял гребень баррикады и сверху пальнул по панцирю подземной многоножки. Плазма легко прожигала дыры в хлипких щитах. Коленопреклонённые «мумии» смердели жжёным мясом, но, прижатые плечо к плечу, оставались в плотном строю смертников. Зловещую тишину погребальной камеры нарушало лишь шуршание шагов карателей и шипение бластерной плазмы.

Зэки умирали шеренга за шеренгой— недвижимо и молча.

С леденящим душу страхом, каратели ступили армейскими ботинками на оседающий панцирь, словно взошли на шаткий мост в загробный мир. Белый свет догорающих ракет утонул в сгущающемся сумраке, озарённым лишь далёким неверным огнём чадящих факелов.

Сержант Майерс увидел с хребта баррикады, как в подсвеченном кровавым заревом конце коридора, из — за спин поднимавшихся с колен мумий, взметнулись к потолку огни факелов. Через миг он понял, что это летящие по пологой дуге огненные шары.

Колдуны в зачернённых мантиях, почти сливающихся с мраком подземелья, раскручивали над головой бликующие в неверном свете шары на проволоке и метали в голову издыхающей многоножки, которую попирали ботинками каратели. Ручные бомбы наполняла смесь из порошка и стружек быстрогорящей пластмассы. Зажжённые фитили ныряли вглубь уже летящих шаров, и снаряды, бешено шипя, вспыхивали. За колдовскими фаерболами тянулись густые шлейфы чёрного дыма. Клубящаяся мгла окутала тесное пространство узкого коридора.

Каратели пытались достать плазмой колдунов, трусливо прячущихся за спинами дальней шеренги, но лишь укорачивали поднимающийся хвост многоножки из рослых молчаливых смертников.

Колдуны, прикрываясь телами стойких «манекенов», скрываясь в клубах дыма, подкрадывались всё ближе к карателям. Их дымящие фаерболы накрывали уже середину отряда. Огненные шары редко попадали в бронескафандры солдат, а, даже поразив цель, отскакивали им под ноги, разбрасывая шипящие искры. Осколки горящей смеси злобно шипели, разъедая пластик прозрачных щитов под ботинками штурмовиков.

Наконец огненные шары упали на склон баррикады, и… гребень медленно пополз под ногами Майерса. Сержант попытался сбежать вниз, но кто — то крепко ухватил ботинок. Майерс в панике пальнул под ноги. Однако, опустив взгляд, не увидел руки мертвяка. Ботинок провалился в прозрачную крышку перевёрнутого стола! Провалился и застыл, словно в глыбе льда! Сзади грубо двинули в спину, и сержант упал плашмя на склон баррикады. Попытался встать, но локоть— приклеился к расплавленному пластику. Опёрся прикладом бластера о пластик щита передовой мумии и… тоже прилип. А уже через секунду пластик под локтем затвердел— сержант влип окончательно. Ещё пока шевелилась правая рука, но бластер застыл стволом к потолку, и оторвать его от щита не получалось— дохлая мумия вцепилась намертво.

Огненный дождь накрыл отряд карателей, осыпая шипящими пылающими каплями пластмассы. Она плавила пластик баррикады и «моста в ад» из прозрачных щитов. Каратели увязали в липкой, быстро остывающей массе, как в мгновенно застывающем клее. Ноги проваливались сквозь тонкие щиты мумий, и высвободить ботинок из цепкой хватки мертвецов уже не получалось. Кое — кто пытался стрелять плазмой под ноги, но щит на мгновение плавился, и нога проваливалась по колено. Если бы не воцарившийся хаос и паника, то, конечно с помощью товарищей, можно было бы выбраться из кровавого болота. Однако обстановка к душевному спокойствию не располагала. Мумии ожили!!!

Второпях, каратели не всех зомби убили наповал. А, как неожиданно выяснилось, смертельные раны не останавливали берсерков. Шаткий «помост в ад» развалился, и из — под прозрачного покрытия полезли недобитые зомби. Нечеловечески сильные руки вцеплялись в тела карателей и валили на шипящий пластик. От потолка отскакивали всё новые и новые огненные шары. Искры пластмассы плавили щиты, превращая копошащееся болото в ад.