- Кого-то ждала? - стащив с большого стоявшего на полу подноса ломтик мяса, оборотень руками отправил его в рот.

- Тебя, - лишь усмехнулась, наблюдая за мужчиной, так иногда напоминавшего мне близнеца. - К твоему сведению, мне тоже было известно, что ты обязательно последуешь за мной. Не замерзнешь?

- Если замерзну - перекинусь, - он плотнее закутался в теплый меховой плащ.

В отличие от меня, гончий не чувствовал холода лишь в звериной ипостаси, поэтому предпочитал дожидаться окончания ежедневных занятий за дверью.

- На твоем месте я не стал бы столь демонстративно игнорировать его приказы.

- А он может мне приказать? - отвернувшись от оборотня, я обхватила прижатые к груди колени, скрытые мягкой тканью платья, в которое успела переодеться, пока слуги собирали поднос. - Я равна ему, как бы странно это ни звучало. Кайллан не может запретить мне покинуть замок, если я этого хочу. Я не нарушаю его правил, не причиняю вреда местным жителям, не устраиваю проблем, просто слежу за мертвыми. Это мое право, это мое предназначение, и он не может мне в этом отказать.

- Действительно веришь, что такого как он могут остановить твои доводы? Поверь тому, кто многое повидал в жизни - если этот Хранитель действительно захочет, ты и шагу не сделаешь из замка. Кем бы ни была.

- В таком случае мы просто уйдем на Грань.

- Для меня Грань означает смерть, не говоря уже о том, что ты до сих пор не научилась с ней связываться. Как собираешься уходить?

- Не говорю, что для этого не потребуется время, но в конечном итоге все равно уйду. А для тебя Грань безопасна, ты должен был уже понять, Аллан, что можешь находиться везде, где могу я, - заворожено наблюдая за засыпающим городом, я в который раз подумала, как же мне здесь было хорошо и спокойно. - Никогда больше не позволю кому-то решать мою судьбу, никогда вновь не окажусь во власти мужчины.

- Кто знает, девочка, кто знает...

Но я его уже не слушала, подобравшись и пристально взглянув вниз. Все повторялось. Плач. Я словно вновь оказалась в поместье, словно перенеслась на пять месяцев назад, когда проснулась в комнате мужа. Испуганный плач новорожденного младенца. Но на этот раз все было несколько иначе - я знала, что плакал не мой ребенок, не ощущала затуманившего разум зова, более того, чувствовала, что это была девочка, маленькая малышка, которой было страшно и очень больно. И она была мертва.

- Ты слышишь? - вскочил на ноги Аллан.

О да, Призрачный гончий не мог не услышать ее крика, не мог не почувствовать того, что ощущала я.

- В этом городе нет алтарей, - встала рядом с оборотнем.

- Причем здесь алтари?

- Я слышала такой же плач, когда нас убили, и это был зов алтаря.

- Что собираешься делать?

Обернувшись, я с благодарностью посмотрела на мужчину, который не стал отговаривать, прекрасно понимая, что я обязана была разобраться, откуда исходил этот призыв о помощи.

- Прогуляемся?

- А как же ворота?

- Разве тебя могут остановить какие-то ворота? - со значением произнесла, предвкушающее улыбнувшись.

И Аллан понял, судя по ответному смешку. Что значили высокая каменная стена и огромные кованые ворота для того, кто был Призрачным гончим? Он с легкостью преодолеет это препятствие, даже не заметив на своем пути. А я впервые прокачусь на спине огромного волка.

Новый крик заставил нас обоих вздрогнуть и посмотреть вниз, а потом мы побежали, поддавшись отчаянию, боли и ужасу, что чувствовался в плаче маленького создания, уже покинувшего мир живых. Я не помнила, как оказалась на улице, очнулась лишь на миг, врезавшись в незнакомого мужчину, поднимавшегося по ступеням замка, и, коротко извинившись, устремилась вперед, еще какое-то время чувствуя направленный в спину изумленный взгляд. А потом оказалась на спине оборотня, и мир растворился, слившись в череду огней и темных домов. Аллан бежал невероятно быстро, так быстро, что местные жители должно быть нас даже не замечали, однако я успевала все рассмотреть, каким-то образом перейдя на зрение гончего. Видела мир его глазами, ощущала невероятную смесь запахов. Вперед, еще немного.

Где она? Где девочка? Растерянно оглядываясь вокруг, я не могла понять, откуда раздавался безудержный плач. Никого. Ни душ, ни живых, абсолютно пустая улица. Но она здесь, я чувствовала присутствие ребенка, знала, что она где-то совсем рядом, ждет, когда же я ее замечу. А я не замечала. Да что такое? Почему я не могла ее найти? Опустившись на заснеженную дорогу, закрыла глаза, как учил Кайллан, и погрузилась в мир ощущений, где зрение не мешало по-настоящему смотреть на мир, где главную роль играли чувства. И лишь тогда поняла, где находилась маленькая душа - в ближайшем доме, где в порыве страсти слилась воедино пара, мужчина и женщина. Но при чем здесь ребенок? Почему девочка боялась? Почему молила о помощи? Почему испытывала нестерпимую боль? Возможно ли, что женщина беременна и малышка умерла еще в утробе? Но нет, та, что наслаждала обществом своего мужчины, никогда не носила в себе другую жизнь, я не видела ее в ней. Но тогда почему?

"Как только поймешь живых - узнаешь мертвых" - так недавно выразился Кайллан. Ну что ж, попробуем. Отстранившись от малютки, я сосредоточилась на тех, кто еще был в этом доме. Мужчина. Вор и убийца, имевший определенную репутацию на Темных Землях, полукровка, наполовину человек, наполовину наг, темнокожий, безволосый и отдаленно напоминавший змею. Не самый приятный собеседник, что, учитывая, сколько людей загубил, было вполне естественно. Удивляло то, что уже сорок три года он проживал в этом городе, оставив прежнее ремесло и действительно желая создать семью. Впервые я видела плоды труда Хранителя.

Женщина. А вот на ней я задержалась, не в силах понять, почему ощущала ореол дара, коконом окруживший ее тело, в то время как твердо знала, что дара у нее быть не могло. Падшая женщина, каких слишком много на Закрытых Землях, человек. Она родилась в одном из борделей Срединных Земель и всю свою жизнь хотела выбраться из той грязи, вырваться из обители разврата и порока, и, после того, как оказалась избитой одним из клиентов, решилась. В Харланде она прижилась сразу, открыла с помощью приближенных Хранителя небольшой цветочный магазин и впервые в жизни стала ощущать себя не мразью, грязной шлюхой, а молодой уважаемой женщиной. И даже полюбила. Вот только тот, кто сжимал ее в своих объятиях, не был тем возлюбленным. Почему же? Почему она отдавалась другому, когда в сердце горел образ одного-единственного мужчины? Зачем мучила себя? И почему все-таки я ощущала дар?

Плач раздался вновь и меня словно окатили ледяной водой. Артефакт. Образ слившихся в страсти тел отступил, выделив одну единственную вещь - пылающий браслет на руке женщины. Именно от него исходили волны отчаяния и боли, именно его плач не давал покоя. Душа младенца, запертая в этой красивой вещице.

- Зови Кайллана, - едва смогла произнести, чувствуя, как застилает глаза пелена ярости. - Быстро.

Ответом стал возмущенный рык, разозливший еще больше.

- Я сказала быстро!

Я сделала ему больно. Своей яростью, желанием разорвать на части ту, кто использовала не принадлежащую ей силу, своим стремление высвободить заточенную девочку, своей ненавистью, ударила по оборотню, словно кнутом. Еще одна грань силы, которую мог ощущать лишь Призрачный гончий, ослушавшийся хозяйки. Аллан не заскулил, даже видом не показал, насколько ему больно, просто исчез, помчавшись за Хранителем. Но я знала. И ни на секунду не жалела о сделанном. Не в том положении он был, чтобы спорить, да и ситуация не располагала к промедлению.

Пелена отступила, оставив после себя лишь холодную злость. Я не имела права вредить обитателям этого дома, живые мне не подчинялись, против них я была бессильна, но это не мешало мысленно представлять, как медленно сворачиваю шею этой блондинке. Никогда раньше у меня не возникло бы подобного желания, а сейчас я едва сдерживалась, чтобы не ворваться в спальню. Изменилась, ожесточилась, стала совсем другой. Да. Но изменить этого уже не могла и не хотела.