«Затаился от дружков…» Затаился от дружков, От сватов и от соседей, Ото всех, кто пить готов В будний день и воскресенье. Час держался и второй. Глядь, до чертиков напился! Промах сделал небольшой: От себя не затаился! Дед
День-деньской он мается без дел, То в жилье, то вылезет во двор. Ограниченный его предел — Дальше черный от дождей забор И в раздробленных осколках лужа, Очертанья призрачных теней. Среди них окажешься, закружат В глубине безжизненных полей. Он же разумеет: все бы бросил И калитку вдарил головой… С поднебесия старуха просит: «Избу, дед, не оставляй пустой…» «Никого не грабил…» Никого не грабил И не поджигал. Второпях на грабли Он не наступал. Замечал баклужу, Обходил он пень. Нужен. И не нужен. И ни свет, ни тень. Следом – ни пылинки, Смятого цветка. …Белый хлеб с горчинкой Злого полынка. «Устами тянется Христос…» Устами тянется Христос К Земле, где был рожден… На ней война, в потоки слез Свет белый погружен. Святая выживет Земля И смоковницы куст? Сутемки потеснит заря, Сойдет с небес Иисус, Дабы враждующих обнять, А на челе – звезда? И будет мир весь ликовать. И это – навсегда?! «Случится это несомненно…» Случится это несомненно, И сомневаться нет причин: Застынет кровушка по венам, В глазах обуглятся лучи. Но волноваться зря не надо И слезы горькие точить. Ведь смерть – желанная отрада, Ведь после смерти будешь жить И ничего ты не забудешь. И, не впадая в злой каприз, Тогда смотреть на звезды будешь Не снизу вверх, а сверху вниз. «Мы обманываем младенца…» Мы обманываем младенца, Заставляем улыбаться: «Детка, зубик покажи!» Он показывает зубик — Ротик широко открыт! Если б говорить умел, Он сказал бы: «Вам зачем Это надо, ведь у вас Много есть зубов своих?» И продолжил со значеньем: «Глупенькие вы еще! Ничего. Как подрастете, Повзрослеете как вы, Уж не будете младенцев Заставлять, чтоб улыбнулись…» «Я живу в стране свободной…» Я живу в стране свободной, И свободно все живут. Ясным днем и принародно Здесь свободно в морду бьют, Изнасилуют на клумбе, Разломают в щепки дверь, Заберут последний рубль, На прощанье рявкнут: «Верь, Мы живем в стране свободной, И свободно мы живем, Наши земли, наши воды, Наше солнце, снег с дождем!» И кулак в крови покажут, Мол, смотри, не возражай! И на всякий случай свяжут Руки: место свое знай! И Россия место знает — «Замыкающей» слывет! Кто-то нищим пребывает. Кто-то золото гребет. Всяк свободой обеспечен, Всяк в стране родной герой! …И горят в России свечи За ее же упокой. «Снег – валом! А у старика…» Снег – валом! А у старика Минуты жизни не осталось, Его холодная рука К груди слабеющей прижалась. Вздохнул последний он разок. И вот глаза ему закрыли, В ладонь вложили образок, Чтоб в небо воспарил на крыльях. «Не надо прятаться от лжи…» Не надо прятаться от лжи, От тех, кто смертью угрожает, Коварные слова, ножи Всевышний им же возвращает. Они, почувствовав удар Совсем обратного значенья, Вскричат панически: «Пожар! Спасите! Душит привиденье!» Для них – карающий ответ: Они начнут страдать и чахнуть, И враз поблекнет белый свет, Объемлет душу хладным страхом. В чем подлость их – они поймут, Пройдя дорогою рутинной. Еще рога не прорастут, На голове же – не щетина… «Не прячьтесь, – скажут им, – от лжи, От тех, кто смертью угрожает. Вон васильки цветут во ржи, Хотя их сорняком считают». «Как жизнью нам распорядиться…» Как жизнью нам распорядиться? Она – ни деньги, ни вино, Она то на куски дробится, То – высь, то – сумрачное дно. Ее ты взором не окинешь И не окликнешь невзначай. Пред ней смиренно ты поникнешь, Она ж – сурово: «Не играй!» Нет для нее земных законов, Запретов, всяческих преград. Ее не выставишь иконой, Разочарован или рад Ты ею – вида не покажет, А словно мимо норовит Незримо проскользнуть. Не скажет, Что беспокоит и болит. Она – явление? Стихия? Иль призрак странный? Тишина. Но в будни светлые ль, лихие Такая (видит Бог!) одна. |
