Жил на свете простодушный Витя,
Раздавал, сам ничего не брал.
Он носил из толстой пряжи свитер,
Кто связал, об этом он не знал.
Уж давным-давно он был ребенком,
Шестьдесят ему… а он дитя,
Телом бледен и ужасно тонок,
Шепчет: «Вихри снежные крутя…»
Только эту строчку он запомнил,
Значит, в школу тоже он ходил
В хуторок соседний через поле,
Мимо скопищ праздничных могил.
Он всегда, сближаясь со кладбищем,
Матери завидовал, она
Спит в земле, там безопасней, тише,
Там бульдог (с клыков течет слюна!)
Не рычит, с разбега не сбивает
С ног и не елозит по груди
Мордой слизистой… Там защищает
Душу Бог. А Витя – во плоти…
Но осталось ждать совсем немного,
Может, год, а может, три денька.
Словом, как расколется над долом
Высь… И огненной волной река
Из отверстого вдруг жерла хлынет
На сробевший мир, как мщенья знак.
Витя засмеется… И остынет.
Перед тем свой грязный сжав кулак.
Так спасет он бабочку лесную —
Завязь новой жизни на земле,
Он ее в сознанье нарисует:
Лето, Божья Матерь на крыльце…
