Он вошёл в почту, и я без труда отыскал письма Ксении. Проверил, отсылались ли копии (не отсылались), и куда качались приложения (не качались, только распечатка). А потом снёс всю почту. Просто так. Из вредности.

— Кому вы показывали эти документы?

— Слесарю, — сквозь зубы процедил Баюшев. — Обещал сделать точно такой же.

— Вы же знали, что работать не будет. Зачем делали?

— Собирались «уронить» в порту Лиссабона. Я был уверен, что ваши люди прилетят самолётом и попытаются вернуть изобретение в Лейбаград.

— Сколько вы платили Ксении?

— Что? — впервые он растерялся. — Я ничего не платил Ксении. Она работает на Никанорова, а не на меня. Они, вроде бы, вместе…

— Слесарь! Где искать?

— Понятия не имею! — неожиданно взорвался Баюшев. — Я понятия не имею, где живут люди, которые на меня работают.

Я немедленно вернул его на ледник и безмятежно продолжил:

— У кого спросить?

Он выругался. Он ругался долго, бессильно и зло. Я не мешал. Температуре и давлению его изощрённая брань до лампочки. Мне, вообще-то, тоже. Если станет скучно, пойду, потрясу Джонсона: откуда у амеров фото бленкера? А этот пусть стоит босиком на льду и продолжает упражняться в сквернословии. В конце концов, кто я такой, чтобы мешать знатным людям заниматься любимым делом?

Когда я уже был готов отправиться в Чили, Баюшев назвал имя — Митрич и его адрес.

Я оставил его на леднике и отыскал этот адрес в Лиссабоне. Престижное, наверное, местечко. Далеко от моря, зато в центре города рядом с древним храмом.

Вернулся за Баюшевым и принёс его на один из балконов храма, в прямой видимости нужной мне двери.

— Здесь?

Наконец-то я увидел в его глазах смятение. До него начало доходить, что происходит.

— Вы — дьявол?

— Рад, что вы это поняли. Здесь?

— Не знаю, — сказал Баюшев. — Я в городе не ориентируюсь, и в гостях у него не был.

Не говоря ни слова, я вернул его на ледник, а через минуту принёс к нему человека, который спал за дверью. Там была ещё женщина, но я надеялся обойтись без неё.

— Это Митрич? — спросил я Баюшева.

У Митрича был настолько обалделый вид, что я сомневался, сможет ли Баюшев его опознать.

— Игорь Петрович! — завопил Митрич, — это всё Панкратий. Я не виноват!

— Да, — устало кивнул Баюшев, — это Митрич.

Я почувствовал, что ему до колик интересно, в чём Митрич не виноват, и что натворил неведомый мне Панкратий. Только меня это не интересовало. Я сместился с Митричем на край ледника и шепнул:

— Скажи, как найти слесаря, который делал прибор Никанорова, и свободен.

— Что?

Я терпеливо повторил вопрос. Но Митрич крепко подсел на Панкратия, и не мог поверить, что его спрашивают о каком-то приборе. Только через три минуты в его глазах забрезжило понимание.

— Секретная разработка Мегасоца? «Аркадия»? Да-да-да… конечно. Жозе! Вам нужен Жозе. Игорь Петрович распечатал и дал мне, а я всё передал Жозе, чтоб сделал точно такой же.

— Куда спрятал копии?

— К-копии? — Митрич икнул и съёжился. — Нет-нет, не было копий. Зачем? Нужно было просто сделать что-то очень похожее. По сценарию я должен был встретить Никанорова в порту и при выносе с парохода грохнуть муляж с трапа. А настоящий прибор мы собирались спустить с противоположного борта верёвками…

— Адрес Жозе? — перебил я его.

— Не знаю, — сказал Митрич, а потом испугался, что мне не понравится ответ, и быстро добавил: — Но я так могу показать. Он живёт над своей мастерской.

— Разумеется, покажешь, — сказал я. — Только с чего начинать? С какого места будешь показывать?

Он объяснил, куда нам следует переместиться, а в Лиссабоне бежал впереди меня, показывая дорогу.

Наверное, со стороны это выглядело комично: полуголый человек босиком бежит по ночному городу, но я боялся случайного патруля или облавы. То ли повезло, то ли город по ночам плохо охранялся, но через минуту мы без приключений добрались до нужного места.

— Жозе, — сказал Митрич. — Он здесь живёт. Тут.

И для верности, хлопнул ладонью по воротам.

Поскольку проблем с Митричем у меня не было, я отнёс его не на ледник, где замерзал Баюшев, а к ваттовым островам. Всё-таки теплее.

Сам же пошёл искать умельца, изготовившего макет липового бленкера.

Он не спал. Работал.

Мастерская действительно была на первом этаже, а покои мастера, судя по всему, располагались выше.

— Оки восе пресизе, — неприветливо сказал хозяин.

Я ничего не понял, но на всякий случай уточнил:

— Жозе? Я от Митрича.

— Что вам нужно? — сказал человек уже на русском.

— Мне нужен Жозе.

— Это я, — сказал человек. — Что дальше?

— Митричу срочно понадобились бумаги, которые он вам передал для изготовления прибора Баюшева.

— Сейчас? Среди ночи?

— Да. Сейчас. Странно, правда?

— Почему сам не пришёл?

— У него неприятности с Панкратием… сказал, что не может разорваться.

— А позвонить? — Жозе заметно расслабился.

— Вы не знаете Митрича? — я закатил глаза. — Всё на нервах и всегда в последнюю минуту.

Жозе пожал плечами, подошёл к книжной полке и снял оттуда папку.

— Держите. Здесь всё. Листы я не вынимал. Но хоть скажите, как вы вошли? Теперь замки менять…

— Не нужно, — сказал я. И уточнил, принимая папку. — Это я о замках. Не думаю, что в городе найдётся ещё один такой умелец, как я.

Я раскрыл папку и внимательно просмотрел странички. Очень похоже на то, что мне показывала Ксения. И, вроде бы, в полном комплекте.

— Копии не снимали?

Он рассмеялся. Немного нервно, но искренне.

— Посмотрите, что у меня на столах делается…

Я посмотрел. В мастерской стояло три огромных длинных верстака. На двух — остовы разобранных мотоциклов, на третьем лежали инструменты.

— Сами видите, чтобы закончить в срок, приходится по ночам работать. Мне только ваших копий не хватало!

Он не врал. Это чувствовалось и по досаде, и по раздражению. Жозе говорил, что думал, я в этом не сомневался.

— Сколько вы сделали приборов?

— Два, — без размышлений ответил Жозе. — Митрич сказал делать два. Один только наподобие, без электрических цепей. А второй по-настоящему. Чтобы было в точности, как на фото и эскизах.

— Оба ящика вывозил Митрич?

— Ну, да… Вы — фокусник?

Я вопросительно поднял брови.

— Папка, — пояснил своё недоумение Жозе, указывая на мою руку. — Папка исчезла.

Я посмотрел на пустую руку и поразился, насколько вжился в роль повелителя пространства: я положил папку в камень, даже не задумавшись об этом! Туда же перенёс и флешку. И папку с оригиналами от Ксении. Если бы время в камне не стояло, Штаб уже сейчас наслаждался бы «самбой» президентов.

«Не забудь забрать из Эрмитажа флешку с записью, — напомнил Демон. — Хочу глянуть, что там обсуждают».

— Да, Жозе. Я — фокусник. Прошу прощения за вторжение. Мне неловко, что отнял у вас время.

— Пустяки. Хорошо представляю работу на Баюшева. Удачи вам.

Я поблагодарил и попросил провести до дверей. Жозе очень хотел, чтобы я вышел тем же способом, что и вошёл. Но я был неумолим. Уже за порогом ещё раз попрощался и зашагал по улице. Только свернув за укол, посетил Митрича.

— Кому передал второй муляж?

Он не стал отпираться. Рассказал о двух мужчинах, один из которых был в ковбойской шляпе и невыносимо гундосил. Мне стало скучно, и я только уточнил:

— Если скажешь сейчас, что вместе с муляжом отдал им копии документов, вернёшься домой и больше никогда меня не увидишь. Но если обманешь… — через секунду мы стояли в ста метрах от жерла вулкана Этна. — Я не стану тебя бросать туда, Митрич. Просто оставлю здесь. А через час приду посмотреть на твои обугленные кости…

Мы вернулись в Северное море, и Митрич упал на колени.

— Нет, — прошептал он, глотая воздух. — Только муляж… клянусь…

Не проронив ни слова, я совершил серию возвратов: слугу в дом Баюшева, а Митрича — к женщине, в спальню. Заодно заглянул в порт Дублина, как там морячки с угнанных подводных лодок? Поразительно, но они по-прежнему топтались на пирсе, где я их оставил. И я ещё боюсь куда-то опоздать?