Первый урок было решено провести на площадке для тренировок молодёжи, с которой открывался потрясающий вид на бесконечное небо. В тот день она пустовала, и нам никто не мог помешать.

— Начнём с простого, — произнёс мой киаму, взявший на себя обязанности учителя, — с алфавита. В моём языке всего сорок четыре знака…

У меня отвалилась челюсть.

— Сколько-сколько? — переспросила я, надеясь, что он оговорился.

— Сорок четыре, — терпеливо повторил Нэйт, — и не смотри на меня так, эльфийский алфавит состоит из шестидесяти трёх знаков и считается самым сложным для изучения.

— Ну спасибо, — буркнула я, — теперь я точно знаю, какой язык выбрать следующим.

Нэйт расхохотался.

— Мой сначала осиль, — сказал он, отсмеявшись, — а потом на другие замахивайся. Итак, сорок четыре знака, но при этом вторая половина состоит из различных сочетаний знаков первой половины.

Я облегчённо вздохнула и вытерла со лба метафорический пот.

— Первый знак — «У» или «Урх». Второй — «К» или «Кэрс», третий — «Н» или «Нриргх»…

— Как, прости? — переспросила я, чувствуя, как мозг потихоньку плавится и вытекает из ушей, — у вас весь язык состоит из чего-то трудновыговариваемого?

— Ну’ун-да кра’аг никс, — произнёс мой киаму и, не дожидаясь вопроса, перевёл, — уходящее солнце создаёт ночь. «Ну» переводится как солнце, но с приставкой «ун» оно становится закатным. Окончание «да» придаёт действию регулярный характер. Кра’аг — делать или создавать, а «Никс» — ночь.

— Красиво, — восхитилась я, — давай дальше про алфавит, я тоже хочу так уметь!

— Первые три запомнила?

— Да.

— Четвёртый знак…

Мы просидели до самого вечера или, если переводить на язык Нэйта, ну’ун. Иногда, если я не могла чего-то понять, полудемон переходил на родной язык и страшно ругался, но, в целом, всё прошло более чем хорошо.

— Ты поговорил с отцом? — поинтересовалась я, пока мы неторопливо возвращались в здание Корпуса.

— Пока никак, — честно признался он, — отправлюсь в Ад во время ближайшего отпуска и попробую поговорить с ним.

— Удачи, — от всей души пожелала я, и он кивнул.

Я кинула взгляд на изображение дракона на стене. Мне показалось, ящер улыбнулся, но, возможно, всему виной неверный свет и моё бурное воображение. Но я на всякий случай улыбнулась ему в ответ.

— Ста’аш никс ху-тек, — медленно произнёс Нэйт, проводив меня до моей комнаты.

Я повторила, и мой киаму улыбнулся.

— Это значит «Спокойной ночи без кошмаров», — перевёл он, — продолжим завтра?

— Продолжим, — с готовностью согласилась я.

Он ушёл к себе, а я ешё полночи не могла заснуть. Лежала в постели и улыбалась, как дура, в темноту.

Мы встретились на следующий день, но уже в библиотеке. А ещё через день вернулись обратно на площадку. И продолжали встречаться регулярно, так что через некоторое время я уже могла вполне сносно изъясняться на ломаном демоническом.

А ещё год спустя, когда мы всей командой сидели в общей столовой и маялись дурью, случилось то, ради чего меня когда-то разрешили оставить в Корпусе.

Вспышка некротической энергии.

Когда мы прибыли на кладбище, сорвавшись по первой же вспышке сигнального амулета, там уже не было никого и ничего. Только остаточный след тёмной магии — ритуал если и проводили, то дистанционно. Или его последствия неведомый незарегистрированный некромант успел ликвидировать до нашего эффектного появления.

Нэйт одним прыжком преодолел границы портала, как только тот перестал светиться зелёным светом и полностью дезактивировался. На обеих ладонях нашего командира уже наливались агрессивным багрянцем боевые пульсары, с каждой секундой становясь всё ярче. Хирд без слов шагнул в сторону, принимая боевую стойку.

— Варлэйн маар, — пробормотал он.

Его вечные клинки засветились ровным голубым светом, становясь ещё более смертоносным оружием, противостоять которому не сможет ни одно порождение магии смерти. Этому заклинанию его научила я, хоть так компенсируя собственное магическое бессилие. Я в свою очередь извлекла катану из ножен на спине, чуть позади Тина окружила себя плотным полупрозрачным коконом из парящих льдинок. Мы были готовы к бою.

Было тихо, и я, воспользовавшись вынужденной заминкой, сосредоточилась на своих ощущениях. Классическая форма воинов Корпуса была тёплой, а потому определить перепад температур, сопутствующий любому проявлению некромагии, не представлялось возможным. Страха тоже не было, ведь со мной была моя команда, а в руках блестела грань отточенной стали верного оружия. Я прислушалась, вовремя вспомнив о том, что перед моим первым сражением с ходячими мертвецами было очень тихо. Я специально внесла эти три пункта — холод, страх, тишина — в свои заметки по этому делу и периодически перечитывала. Если нам снова придётся столкнуться с попытками неизвестного мага смерти провести, выражаясь сухим канцелярским языком, «несанкционированное пробуждение», я смогу мысленно вернуться к ним и сопоставить старые симптомы с новыми.

Было, действительно, тихо. Слишком тихо.

— Где мы? — спросила я, чтобы хотя бы примерно понимать, чего стоить ждать от местности, в которую нас занесло на этот раз.

Нэйт огляделся и погасил один из пульсаров, чтобы достать из кармана «сигналку» — амулет, определяющий превышение оптимального уровня магического излучения. По поверхности непрозрачного синего камня пробежали искры и последовательно вспыхнули сперва три руны, потом две цифры и снова две руны. Спустя несколько секунд комбинация повторилась. Нэйт кивнул и на секунду обернулся к нам, чтобы бросить:

— Португалия.

— Далековато от первого места, — впечатлённо присвистнул Хирд.

— Это если некромант один, — возразила Тина у меня из-за спины, — а если их несколько в разных частях света? И это только те превышения нормы, которые мы могли засечь? Может, стоит связаться с Объединённым Советом Держав?

— Ты хочешь сказать, — уточнила я, — что с первого ритуала и до этого момента могли быть ещё незарегистрированные «пробуждения»?

Хирд положил мне руку на плечо и несильно сжал. Я сбросила его ладонь, поймала серьёзный и чуточку задумчивый взгляд своего киаму и внезапно осипшим голосом поинтересовалась, стараясь скрыть дрожь, пробежавшую по телу:

— А что, если «мой» случай не был первым, и до этого были другие, просто более слабые попытки, не увенчавшиеся успехом? Наш некромант растёт и пробует разные способы…

Меня прервал негромкий рык, но команда молчала. Из-за одного из надгробий поднялась фигура. Это мы уже проходили.

Нэйт убрал амулет обратно в карман и снова зажёг второй пульсар. Сейчас, когда мы морально готовы и вооружены до зубов, всё должно быть проще, чем в первый раз. По крайней мере, так я думала до тех пор, пока живой мертвец, поднятый чьей-то недоброй волей, не сдвинулся с места. Я не сразу сообразила, что именно не так с его походкой, но когда осознала, не сдержала нескольких нецензурных выражений на языке Нэйта.

Эта тварь двигалась быстрее, чем те, что встретились мне два года назад. И она была похожа уже не на неловкую марионетку, а на существо с инстинктами, заставившими её дёрнуться в сторону от боевого пульсара, который полудемон метнул, почти не целясь. Чёрт! Если так пойдёт и дальше, нам придётся подпустить их ближе и вступить в рукопашный бой. Только бы зачарованные клинки не подвели!

— Они мутировали! — раздался панический вопль Тины у меня из-за спины. Мы все обернулись, чтобы узреть всё новых и новых тварей, полусгнившими руками прорывавших себе путь на поверхность к полной луне.

Они, и правда, мутировали. Глаза мертвецов светились тусклым бледно-зелёным светом, а ногти больше напоминали когти, кривые и загнутые, как маленькие ножи. Твари рычали, создавая резкий контраст с молчаливыми мертвецами на кладбище моего родного города.