Я, как обычно возвращалась с тренировки. За спиной, надёжно упрятанная в чехол, болталась катана, а в голове было пусто и легко. Временами я начинала напевать, но из всех известных мне песен я помнила строчки по две-три, а потому быстро сбивалась, смеясь над собственной беспамятностью, и во все глаза таращилась на полную луну.

В тот момент мне казалось, что я могу всё, а тренировочная катана добавляла мне плюс сто очков к самоуверенности, и идея срезать через кладбище не казалась такой уж плохой.

Старые ворота скрипнули, закрывшись за моей спиной, и все звуки внезапно стихли, будто кто-то невидимый нажал на кнопку выключения. Я насторожилась. Градус оптимизма слегка понизился. Я поёжилась от холода, несмотря на то, что на дворе стояла тёплая майская ночь.

Послышался шорох, и я постаралась подбодрить себя весёлой песенкой, но голос мой сорвался ещё на первой строчке, и я подавленно замолчала. Уловив краем глаза движение недалеко от себя, я резко повернулась в ту сторону и отступила на пару шагов назад.

Из-за ближайшего надгробия поднялась фигура и медленно, покачиваясь, двинулась в мою сторону. Я застыла в ужасе — выйдя на свет луны, она поразила меня бледно-зелёным цветом кожи и струпьями, покрывавшими полуразложившееся лицо. Костюм, некогда шикарный, висел полуистлевшими лохмотьями. Большего я рассмотреть не успела и вынужденно отвлеклась — точно такие же силуэты начали появляться из-за других надгробий, и я прокляла свой неуместный авантюризм, когда, обернувшись, узрела целую толпу восставших мертвецов, отрезавшую путь назад.

Я вспомнила всё, что когда-либо читала или смотрела на зомби-тематику и смутно припомнила, что их слабое место — голова. Если её отрезать или любым другим способом повредить мозг, они больше не встанут. Дрожащими руками я принялась расчехлять катану. Лезвие у неё было деревянным, но самым кончиком вполне можно было что-нибудь проткнуть — например, череп полуразложившегося трупа. Или можно попробовать, хорошо замахнувшись, перерубить шейные позвонки. Не бог весть какая защита, конечно, но в то же время лучше, чем вообще ничего.

Я пообещала себе больше никогда не ходить через кладбище. Даже днём. Даже в компании.

Полная луна издевательски скалилась с неба.

Я покрепче перехватила рукоять катаны и даже собралась издать какой-нибудь героический вопль, чтобы погибнуть не в тишине, как вдруг…

— Па-а-аберегись! — взвизгнул кто-то совсем рядом, и мимо меня пролетел маленький ураганчик, разбрасывая во все стороны светло-голубые искры. Правда, когда эти искры прилетали мертвецам в голову или другую часть тела, становилось понятно, что на самом деле это льдинки. Маленькие и смертельно острые. Я почти машинально отмахнулась от одной твари, чтобы поближе подобраться к другой и получше разглядеть необычное оружие моего неожиданного союзника, но перед глазами вдруг полыхнуло, и утыканный льдинками зомби осыпался пеплом. Я даже удивиться не успела. Испугаться, впрочем, тоже.

— Если достала оружие — пользуйся им, — послышался из-за спины ровный голос. Секунду спустя его обладатель встал плечом к плечу со мной и поднял правую руку. На кончиках пальцев заплясал огненный шар, который через мгновение отправился вперёд и обратил в прах ещё одного живого мертвеца.

Сверхъестественно спокойный молодой человек слегка повернул голову в мою сторону, и я встретилась взглядом с его глазами цвета тёмного янтаря. А потом он слегка улыбнулся уголком губ и зачем-то кивнул мне, прежде чем пойти в атаку на толпу нежити.

Меня внезапно захлестнула волна уверенности, густо замешанной на стремлении не облажаться перед обладателем красивого голоса и потрясающих глаз. Я всё-таки издала боевой клич и взмахнула катаной, снеся голову первой твари.

В ходе сражения меня несколько раз прикрывал ещё один боец — высокий афроамериканец с дрэдами до пояса и двумя короткими кинжалами; с ним мы даже перекинулись парой фраз.

Его звали Хирд. Он был воином, но — похвастался он между делом — скоро станет бирххом. Что это значит, я так и не поняла, но пожелала ему удачи. Хирд после этих слов просиял и принялся с удвоенным рвением кромсать нежить.

Мне казалось, мы сражались целую вечность, но когда последний живой мертвец снова стал мёртвым, а я утёрла пот со лба и бросила взгляд на наручные часы, оказалось, что прошло всего полчаса с того момента, как ворота кладбища закрылись за моей спиной.

Маленький боевой отряд собрался недалеко от меня. Я испытала за них настоящую гордость, немного иррациональную, учитывая то, что они не имели никакого отношения ко мне, а я ничего не знала о них. Я оглядела поле боя и даже успела облегчённо вздохнуть, прежде чем снова занервничала. А как же остальные кладбища? На них тоже отправились отряды? А если они не справятся?

Вместе с вопросами на меня внезапно нахлынуло вполне закономерное, хоть и запоздавшее, удивление. Я только что сражалась с толпой живых мертвецов. Хорошо, это я могу принять. В конце концов, я прочитала и посмотрела на эту тему достаточно, чтобы воспринимать зомби-апокалипсис как что-то неизбежное. Но плечом к плечу со мной шли в атаку настоящие волшебники, появившиеся буквально из пустоты. Откуда они взялись? Много ли таких, как они?

На смену слепой панике пришёл рациональный интерес, и это помогло немного успокоиться.

Несколько раз вдохнув и выдохнув, чтобы нормализовать пульс, я принялась задавать все терзавшие меня вопросы по списку. Для этой цели я выбрала того самого обладателя дивных глаз, который больше всего походил на начальника их боевой тройки. В ответ меня смерили удивлённым взглядом, но мне было не до этого — меня больше волновала судьба города, подвергшегося опасности захвата плотоядными монстрами. И, разумеется, пострадавшие в результате побоища физика и логика. Откуда берётся пламя у одного и лёд у другой? А Хирд тоже так умеет?

— А она не глупа, — присвистнул Хирд, выслушав мои излияния, — и мыслит логично. Не волнуйся, на остальные кладбища тоже отправились проверяющие. Но чисто так, на всякий случай, сигнал пришёл только с этой точки. Какой-то некромант развлекается, не иначе.

— Много ты знаешь некромантов, которые не только смогут поднять за один раз целое кладбище, но и продержать его в полной боевой готовности дольше пятнадцати минут? — подал голос янтарноглазый, повернувшись ко мне

Он слегка поклонился, и его длинные волосы, собранные в высокий хвост, переползли со спины на грудь

- Моё имя Нэйт, для меня было честью сражаться на одной стороне с тобой.

— Лара, — представилась я в ответ, — я тоже была рада сражаться на одной стороне с тобой.

Я протянула ему ладонь, и он пожал её, задержавшись взглядом на моём лице дольше, чем этого требовала банальная вежливость. Мне уже почти стало неловко, как Хирд зевнул и выдал:

— Не знаю, как вы, а я бы сейчас съел целого грааха, целиком, с костями.

— Шерстью не подавись, — с усмешкой повернулся к нему Нэйт, выпустив, наконец, мою руку.

Я не знала, кто такие граахи, но признаться в этом не рискнула. Засмеют ещё. Впрочем, что мне до их насмешек, если они сейчас уйдут в одну сторону, а я в другую, и мы больше никогда не увидимся. На душе отчего-то стало погано.

— Хирд шутит, не обращай внимания, — ухватила меня за руку невысокая девчушка со светло-голубыми короткими волосами. Она и была тем самым ураганчиком, едва не снёсшим меня с ног в самом начале, — а граахи чем-то на слонов похожи, только волосатые.

— Тогда уж, скорее, на мамонтов, — качнул головой Нэйт, — Тиана, отстань от девушки, ей, может быть, уже пора идти.

— Нэйт, пусть Лара пойдёт с нами, — заныла Тиана, всё ещё не выпуская моей руки, — пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

Нэйт зажмурился и потёр переносицу. А мне отчего-то очень захотелось, чтобы он согласился, потому что иначе совсем глупо получается — представиться-то он представился, а теперь просто бросает посреди кладбища.