– А бижутерия? – спросил я.

– Вас что-нибудь конкретное интересует?

– Амулеты Возрождения, например.

– Есть один, – оживился пенсионер. – Десятипроцентный шанс возрождения после насильственной смерти. На смерти от болезней не распространяется.

– И сколько?

– Всего десять тысяч.

– Всего?

– Всего, – подтвердил он. – И это еще дешево, между прочим. Ведь речь идет о вашей жизни и смерти.

– Но всего десять процентов, – сказал я.

– Я слышал, что есть Амулеты, срабатывающие с установленной вероятностью в девяносто процентов, – сказал он. – Цены на них начинаются от нескольких миллионов. Как говорят. Сам-то я такие штуки никогда в руках не держал.

Я подумал, что десять тысяч золотых за такое – это дорого, даже если они у тебя есть. А если их у тебя нет, то и торговаться бессмысленно.

– Ладно, можешь чахнуть над ним дальше, – сказал я. – А не подскажешь ли нам на прощание, где тут у вас телепорт?

– Портал? Так это вам в администрацию надо, там и портал.

– Спасибо, – сказал я, он фыркнул в ответ что-то невразумительное и не слишком дружелюбное, и мы вышли на улицу. – Администрация, это, видимо, вот оно.

Я указал на местный небоскреб, до которого было минуты две самым неспешным шагом.

– Скорее всего, – согласился Виталик. – Федор, ты как, не передумал?

– Нет, – сказал Федор. – А вы уверены, что хотите во все это лезть?

– Вполне, – сказал Виталик. Я кивнул. Лезть во все это, конечно, не очень хотелось, но на этой дороге был хоть какой-то шанс и какая-то определенность.

– Тогда давайте здесь попрощаемся, – сказал Виталик. – Чтоб здание местной администрации скупыми мужскими слезами не заливать.

– А может, вообще без этого обойдемся? – спросил Федор. – Долгие проводы и все такое… На кой оно нам надо?

– Так положено, – сказал Виталик. – мы с тобой знакомы не так давно, но ты нормальный чувак, таким и оставайся. Береги себя.

Они пожали друг другу руки.

Я протянул Федору свою. Может быть, после всего, что мы прошли вместе, стоило бы и обняться, но было как-то неловко. Выглядело бы так, словно мы прощаемся навсегда.

– Вы тоже берегите себя, парни, – сказал Федор.

– Мы будем, – сказал я.

– Не очень-то я в это верю, но ладно, – сказал Федор. – Чапай, я тебе, уже, в общем-то, все сказал. Не буду повторяться.

– Ну, ты все равно будь осторожен, – сказал я. – И зажги там в академии.

– Угу, – сказал он.

Мы обменялись еще одним крепким рукопожатием и направились к административному зданию.

Зная наших крючкотворов, я был морально готов ко всему. Открываемся в полдень, потом сразу уходим на обед, в очередь к порталу надо записываться на сайте местных госуслуг за две недели до предполагаемой даты перемещения, но портальщик все равно в отпуске, предъявите ваши документы и кто вы такие будете вообще.

Но обошлось .

В холле нас встретил такой же пенсионер, как и в лавке старьевщика. Видимо, люди менее преклонного возраста предпочитали работу все города.

Он поинтересовался, чего нам надо, сказал, что доступ к порталу работает круглосуточно, а все остальное зависит лишь от толщины нашего кошелька, и указал нам на лестницу, ведущую вниз.

Портал находился в подвале и никакой очереди к нему не было. На одного даже завалящего приключенца, желающего покинуть сей гостеприимный город. Видимо, все, кто хотел, отсюда уже свалили, а у тех, кто остался, либо не было денег, либо были какие-то другие причины длить загнивание и моральное разложение в этой затерянной в степи глухомани.

Портал наше избалованное научно-фантастическими фильмами воображение тоже не поражал. Обычная черная плита, похожая на гранитный памятник, коих полно на любом кладбище, стояла посреди вымощенного черной плиткой круга диаметров около двух метров. Все это мрачное великолепие в лучших фэнтезийных традициях освещалось чадящими факелами и выглядело так, словно кто-то решил сэкономить на спецэффектах.

– Не будем повторять эту неловкую сцену, – сказал Виталик и хлопнул Сумкина по плечу. – Или первым, Федор.

– Угу, – сказал Федор. Когда он шагнул в портальный круг, плита начала изливать слабое серебристое свечение, а камни еле-еле, на самой грани слышимости, зажужжали, словно какой-то древний механизм был приведен в действие.

Хотя это и очковтирательство чистой воды. Чему тут жужжать?

Федор прикоснулся к плите и его окутало облако непроницаемого серебристого тумана. Портальный переход – дело конфиденциальное, в некотором роде даже интимное, и нечего тут подсматривать.

Туман развеялся примерно через минуту, и Федора в круге уже не было. Что ж, надеюсь, он ничего не напутал при вводе координат и попал действительно туда, куда и хотел.

Очень на это надеюсь.

– Пойдем? – спросил Виталик.

Я кивнул. Говорить не хотелось, по крайней мере, прямо сейчас. С уходом Федора, таким простым и будничным, хотя и обговоренным заранее, что-то в этой игре для меня закончилось. Возможно, это было просто введение, ознакомительный фрагмент.

И значит, что-то должно было начаться.

– Циферки помнишь? – спросил Виталик.

Я снова кивнул и мы одновременно шагнули на плитку портального круга. Оборудование древних опять засветилось и зажужжало, а потом я прикоснулся к плите, нас окутал туман и передо мной возник виртуальный интерфейс, предлагающий либо ввести координаты либо тупо указать точку на карте.

Трехмерная карта прилагалась. На ней было обозначено множество доступных для перемещения планет, все они вращались и масштабировались до уровня самого мелкого населенного пункта, в котором был установлен соответствующий черный обелиск.

Я немного поиграл с картой, рассматривая разное, а потом, когда Виталик, у которого доступа к интерфейсу не открылось, начал проявлять первые признаки нетерпения (Сколько, сука, можно? Дай уже я попробую, к хренам.), ввел полученные от гоблина координаты.

Система сообщила, что переброс двух рыл обойдется нам в шестьсот тридцать монет, что было несколько выше той цены, которую обещал гоблин, что эти деньги у на есть и Система готова изъять их из наших инвентарей сразу же, как только мы дадим свое согласие. Я жамкнул по кнопке, предлагающей оплатить все это дело в равных долях, и туман вокруг нас развеялся.

Мы по-прежнему стояли в портальной кругу напротив монолита, но уже ничего не светилось, не жужжало, да и подвал вокруг нас был не тот.

Здесь было заметно светлее, чадящие факелы сменились масляными светильниками, вдобавок, тут присутствовал комитет для встречи.

Низкорослый, коренастый, с длинной бородой и толстенным гроссбухом на специальной подставке.

– Сойдите с портального круга, человеки, – сказал гном и почесал бороду.

Мы сошли, и, поскольку дальнейших инструкций не поступало, продолжили стоять.

– Двое, – записал гном, с усердием водя пером по листу бумаги. – Человек и нежить. Цель прибытия?

– А это Карлсград? – поинтересовался я.

– Ну, – сказал он.

Я расценил эту реплику, как подтверждение.

– Цель прибытия – туризм, – сказал я.

– Три золотых, – сказал гном. – Налог с прибывающих. Два за человека и один за нежить, – зачем-то расписал он прейскурант.

– Держи, – я не стал вступать в пререкания и отсыпал ему три монеты. – Можем идти?

– Ну, – сказал гном и махнул рукой, предлагая нам проваливать.

Мы поднялись по каменной лестнице, миновали небольшой холл, тоже пустой, если не считать еще одного гнома, охраняющего дверь, и вышли на оживленные улицы Карслграда.

Впрочем, оживленными они были только по сравнению с предыдущим городком. Если на тех улицах нам встретилось несколько человек, то здесь – несколько десятков.

Но толпы по улицам все равно не гуляли. Может, час неурочный.

Вечерний Карлсград напоминал любой маленький европейский городок, из которого изъяли автомобили и “макдональдсы”. Двухэтажные дома с черепичными крышами, улицы, мощенные благими намерениями Собянина, много зелени и никакого намека на царящее вокруг насилие. Может, не так уж в Системе и плохо.