– Приближаемся к Старухани! – заявила метла. – Выхожу на цель.

– Ур-ра! Приехали! – хором закричали богатыри, и их крик, словно гром, раскатился по всему небу.

В целях безопасности Курсы государевых богатырей разместили на окраине города и окружили высоким бревенчатым забором. Напротив многоэтажного терема, где, собственно, и располагались курсы, была устроена специальная площадка для обучения богатырей строевому шагу и прочим премудростям культуры. Чуть в стороне виднелись странные и страшные сооружения, от одного вида которых бросало в дрожь. Это была знаменитая полоса препятствий. За полосой препятствий располагался богатырский парк, где витязи должны были гулять, размышляя о прекрасном, но, чтобы балдение не победило бдение, на дорожках были вырыты волчьи ямы, в кустах расставлены хитроумные капканы, а в ветвях вековых деревьев прятался целый полк специально тренированных обезьян. Нахальные твари выжидали удобный момент, чтобы забросать замечтавшегося богатыря яблоками или булыжниками.

Именно в этом парке, на тихую с виду аллею и опустились богатыри.

Яромир вдохнул свежий воздух, с хрустом потянулся и, мечтательно подняв глаза к синему старуханскому небу, произнес:

– Красота!

И тут же получил осколком кирпича в лоб.

Это было очень больно, обидно, а главное, неожиданно. Яромир чудом сдержался, чтобы не взвыть, и принялся оглядываться в поисках обидчика. Косматая нахальная морда тут же высунулась из кустов, нагло ухмыльнулась и показала Яромиру язык.

– Блудослав! – ахнули богатыри. – Ну сволочь, погоди!

Пока Яромир растирал ушибленный лоб, Илья смело шагнул в кусты, но обидчик словно на крыльях взлетел на самую высокую ветку и принялся на ней раскачиваться, зацепившись хвостом.

– Блудя, иди сюда! – ласково поманил его Муромец. – Я тебе по морде дам!

– Урр! Вохрр! – грозно зарычала обезьяна и запустила в Илью булыжником. Илья увернулся, но стоящий за ним Добрыня не успел. Булыжник сочно впечатался ему в правый глаз, и парк культуры и отдыха огласился свирепым богатырским матом.

– Все! Терпение лопнуло! – заявил Муромец. – Сейчас я тебя достану!

– Это не Блудослав, – предостерег его Попович.

– А кто же это, по-твоему? Его харя, отвечаю!

– У Блудослава нет хвоста, – терпеливо принялся объяснять Алеша Попович. – Это обезьян. Он, наверное, случайно приблудился. Кто-нибудь привез и бросил. Может быть, это даже политэмигрант.

– А это что за хрень? – испугался Илья. – Ты имеешь в виду, что он – заразный?

– Я говорю, что он сбежал из-под гнета туранского Салтана.

– Это не повод, чтобы пуляться камнями, – сурово заявил Яромир, – Надо его достать и убить на фиг!

– Да как его достанешь, он на ветке качается!

– Эй, Блудя, иди, конфетку дам, – снова поманил его Илья. «Блудя» извернулся, сорвал с ветки яблоко и точным броском угодил Илье прямо в рот. Муромец с трудом прожевал яблоко и, смахнув суровую богатырскую слезу, заявил:

– Кислое!

Богатыри покатились со смеху.

– А может, хворосту под дерево положим и запалим? – предложил Яромир.

– Пожар устроишь, чудило! – сказал Муромец и, спохватившись, что его могут увидеть лысым, надел на голову парик.

И тут произошло нечто совершенно необъяснимое. Раскачивавшийся на ветке обезьян отцепил хвост и шмякнулся на землю. Вслед за ним, как горох, посыпались другие обезьяны. Богатыри в первый момент опешили, но тут же пришли в себя и весело засучили рукава.

– Стенка на стенку! – весело заявил Илья и шагнул вперед. Но драки не получилось. Обезьяны как одна повалились на колени и, воздев к нему мохнатые лапы, хором взревели:

– Повелитель! О-о-о!

– Может, они бешеные? – насторожился Илья, но умный Попович покачал головой:

– По-моему, они принимают тебя за вожака.

– Я что, обезьян? – оскорбился Муромец. – У меня что, хвост есть?

Яромир на всякий случай заглянул ему за спину:

– Вроде нет… а может, в штанах?

– И в штанах нет! – взревел Илья. – Я человек! Я звучу гордо!

Обезьяны с большим уважением прислушивались к разговору богатырей.

– Постойте, – сказал Яромир, – я понял. Им понравился твой парик. Но это же здорово! Если они тебя так зауважали, значит, ты можешь им приказать все что хочешь! Скажи им, чтобы перестали пуляться, у них вон у каждого по кирпичу.

Илья откашлялся.

– Ладно, попробую, – согласился он. – Эй, гвардия!

– Воххр! Урр!

– В шеренгу по два стано-вись!

Обезьяны переглянулись, мгновенно разобрались по ранжиру и выстроились в шеренгу по два. Образовался целый взвод.

– Ну прям стрельцы! – умилился Илья. – А теперь шагом… марш! И больше нам на дороге не попадаться!

Чеканя шаг, обезьяны двинулись по аллее.

– Запе-вай! – скомандовал им в спину Илья. «Взвод» вздрогнул, как от удара током, но ослушаться не посмел.

грянули они хором и скрылись за ближайшим поворотом.

– Ну вот, путь свободен! – заявил Илья Муромец, шагнул вперед и тут же провалился в волчью яму. Бросившийся ему на выручку Добрыня попал в капкан: его защемило между двумя соснами. Пришлось Яромиру с Алешей растаскивать сосны, чтобы освободить богатыря. Потом вытащили Илью Муромца.

– Безобразие! – возмущался слегка помятый Добрыня.

Яромир оглянулся и поежился.

– Пошли отсюда поскорей, пока не пришибло чем-нибудь покруче! Обезьяны пошли туда, значит, нам – сюда, – решительно сказал Яромир, и друзья направились в противоположную сторону. Один раз на них сверху свалилось бревно, но тут на высоте оказался Попович. Он поставил блок и отбил бревно прямо в кусты. В кустах кто-то утробно вякнул, завывая, бросился в чащу и через минуту свалился в хорошо замаскированную яму.

– Что и требовалось доказать! – сказал Илья, со значением подняв палец. – Как там в пословице?

– Не рой другому яму, – откликнулся Яромир, – сам в нее попадешь!

Богатыри развеселились.

– А здесь не соскучишься, – прогудел Добрыня, потирая помятые бока. – Сейчас, небось, еще что-нибудь учудят!

Никитич как в воду глядел. Не успели они дойти до поворота, как из леса, похабно кривляясь, выскочил самый настоящий великан, весь заросший густой черной шерстью. Почесав мохнатую грудь, он оскалил желтые выпуклые зубы и с интересом уставился на богатырей.

– Эй вы, шелупонь, новенькие, что ли?

Друзья переглянулись.

– Слышь, чего делать будем? – испугался Добрыня. – То ли начальство, то ли людоед, не разберешь!

– Попробую его удивить, – тихо сказал Попович и вышел вперед.

– Простите, сэр, – произнес он на чистом английском языке, – но не пошли бы вы к чертовой матери, пока вам не выбили зубы и не сломали челюсть.

– А заодно не оттоптали хвост! – добавил Илья Муромец по-французски.

Чудовище на секунду замерло. Затем его пасть раскрылась в широчайшей улыбке.

– Господа иностранцы? – произнес великан с придыханием. – Насчет вас у меня особые распоряжения. Ведь это ваша первая прогулка, не так ли?

– Ну так! – сказал Яромир по-немецки, чтобы поддержать друзей. Великан ему нравился все меньше и меньше. До морды не дотянуться, – размышлял он. – А вот ниже пояса можно так двинуть, что придется у кузнеца новое хозяйство заказывать.

– Просто отлично! – обрадовался гигант. – Вас я буду дубасить поодиночке. Одного бью, другие ждут. Просьба встать в порядке очереди.

– Моя твоя не понимэ, – продолжал прикалываться Попович.

– Сейчас поймешь! – мрачно пообещал великан, сжимая кулаки. – На всю жизнь запомнишь.

Он замахнулся, словно хотел вбить богатыря в землю, но в этот момент из-за спины Алеши высунулась голова Добрыни Никитича.

– А драться нехорошо! – сказал богатырь, вытаскивая из-за голенища нунчаки.