После распределения я вернулась во дворец, где все снова понеслось, затягивая в свой торнадо еще и меня.
Пролетел месяц. Я более или менее разобралась в жизни дворца. Иннет была тут как рыба в воде, Баджер окопался в моих покоях, не желая выходить никуда, лишь изредка делая мне одолжения. Иерентак приезжал дважды в неделю с докладами о делах Ордена, фактически руководя им в последние дни.
Ночью я проснулась от морозного дыхания в воздухе. В комнате был посторонний, я сразу призвала в ножны стил. Да, во дворце я их не снимаю.
— Моя королева. — Мои руки оказались в плену ледяных пальцев, теплые губы коснулись запястья.
— Зарвин, — выдохнула я и тут же оказалась стиснута в объятьях.
Если я думала, что с его возвращением все станет проще, то жестоко ошибалась: многие вопросы действительно вернулись к королю, да только у королевы есть своя зона ответственности и власти. В отсутствие короля меня не трогали или решали срочные вопросы с Иннет, которую единодушно приняли как мою первую фрейлину, вокруг которой уже начал формироваться двор. Так вот теперь поддержка малоимущих и пострадавших, например, «вернулась» ко мне. Вместе с вопросами меню для всех приемов пищи, содержания двора, развлечений, домоуправления всеми королевскими резиденциями, включая этот дворец и гора всякого другого. Вроде бы обычная роль главной женщины в семье, просто в масштабе королевства.
При всем этом старый двор не особенно-то желал меня принимать, потому как я не соответствовала внешне их стандарту красоты — ростом не вышла, да и в моде были совсем другие лица и длины волос; магически не одарена (благоволение богини не в счет); понравиться им не стремилась, одаривая королевскими милостями, еще и одевалась не так, как «принято». Эти курицы устраивали мне мелкие пакости вроде подкинутого в комнату паука, магически увеличенного до огромных размеров, чем несказанно меня накаляли. Только благоразумная Иннет удерживала меня от разгона этого скотного двора, уговаривая меня, что знать не переживет такого потрясения. Изменять привычному гардеробу я не собиралась, но манеру поведения честно пыталась смягчить. Не помогало.
За этими заботами незаметно прошла подготовка к свадьбе, за ней и сама свадьба, которую я даже не запомнила, и вот я тут. Стою глубоко беременная, рожать не сегодня — завтра. За окном бушует снежная и ветреная зима, Зарвин опять пропадает где-то по делам королевской важности.
Граница все это время находится в глухой обороне от соседа, который что-то не спешит нападать. Как только наши маги во главе со своим королем подготовили границу и ближайшие поселения к обороне, Ловос внезапно решил вернуться к дипломатической переписке. В чем был смысл всей предыдущей акции я так и не поняла, а Зарвин комментировать отказывался.
Каждое утро он дожидался, пока я проснусь, целовал сначала живот, потом меня и убегал, оставляя свежую каллу у постели. Поздно вечером возвращался в наши покои, на ходу скидывая одежду, чтобы уснуть, едва накинув на себя одеяло, разместив ладонь на животе.
— Двойня. — С опаской поглядывая на меня объявил лекарь пять месяцев назад.
— Не говори пол. — Тут же подняла руку я. — Не хочу знать.
— Ваше величество? — Позвала Иннет и продолжила на мой вопросительный взгляд. — Вы ничего не скажете?
— О чем? — Не поняла я.
— Детей сразу двое, а вы недавно…
— Нет, Иннет, ничего не скажу. — Оборвала я очередное «недавно вы совсем не хотели ничего такого». — А ты переезжаешь в собственные покои.
Ко мне не так давно подходил начальник королевской гвардии, чтобы испросить дозволения на ухаживания за Иннет. Ухаживания я позволила — даже если не получится из этого ничего, ей будет приятно; и сразу решила ее переселить, тем самым утверждая ее статус при дворе.
— В делах время быстро летит, — прервала мое погружение в воспоминание Иннет.
— Не настолько же. — Тут же возразила я. — У меня ощущение, что прошла максимум неделя, а я уже замужем, беременна на сносях, не продвинулась на своем пути ни на йоту и…
— И не накручивайте себя, ваше величество. — Прервала меня женщина. — За мной когда Немар начал ухаживать, я тоже все время нервничала…
— Передергивала. — Поправила эпитет я.
— Хорошо, передергивала. — Легко согласилась она. — И ничего, все наладилось.
Отношения Иннет и Немара Делея развивались стремительно. Смуглый уроженец Керомата предпочитал не растягивать вопросы: принял решение, следуешь ему. Так что, как только он постановил, что ему приглянулась моя Иннет, он тут же пошел штурмовать эту крепость. Крепость была очень даже не против, но поскольку достаточным опытом не обладала периодически перебегала от одной крайности к другой. Стоило мужчине понять эту нехитрую истину, он сменил лейтмотив своих ухаживаний, усилив при этом напор и бастион пал в считанные дни. Теперь женщина запоздало училась быть желанной, а мужчина вспоминал молодость при дворе.
— Завтра уезжаем в обитель. — Сообщила ей. — Рожать здесь я не намерена.
— А его величество в курсе? — Настороженно уточнила она.
— А его величество не маленький мальчик и в состоянии побыть без жены пару дней. — Ответила ей, малодушно не сообщая о том, что его величество на другом конце страны решает какие-то вопросы и вообще ни сном ни духом о моих намерениях сбежать, бросив Иннет руководить скотным двором.
— Подготовлю все к полудню. — Улыбнулась Иннет, которая все прекрасно поняла.
Тут же изнутри меня слаженно пнули, и я охнула сгибаясь.
— Кто будет меня калечить, получит Лашка в няньки. — Вслух пригрозила я, в пузе затихло.
— А если придется угрозу в жизнь претворять? — Хихикнула собеседница.
— Придется тебя переименовывать. — Фыркнула и поплелась укладываться.
Своих ног я не видела уже четыре месяца, но почти физически ощущала, как они отекли. Спина болела просто нереально сильно: десять минут на ногах и по пять часов отлеживаться. Настойки пить мне было нельзя, заклинания не помогали. Пару недель назад моя драгоценная богиня решила обратить на меня взор и я двое суток после этого восстанавливалась: мои дети такого благословения как я не имели и им такое внимание сильнейших далось слишком тяжело. Лекарь заверял меня, что дети в безопасности, но все же ведро моего презрения получил.
Характерец мой во время беременности сахарнее не стал и теперь меня боялись. До дрожи в коленях, обмороков, заикания и пятен на платьях. На Иннет в этой связи смотрели как на святую: она единственная, кто осмеливалась ко мне приближаться, подавать еду, помогать одеваться, принимать ванну и делать все то, что у других благородных леди выполняет целый штат персонала.
***
Утро началось с кавалерийского марша в моем животе. Дети решили, что самое время показать кто теперь управляет моей жизнью. На мое сдавленное шипение подскочила Иннет, уснувшая тут же на тахте.
— Выезжаем сейчас же. — Скомандовала она в коридор, быстро доставая свободное, похожее на сарафан, платье, теплую шубу и сапожки.
Меня сноровисто одели, при этом не поднимая из сидячего положения. Не прерываясь женщина ворковала какие-то милые бессмыслицы, но они меня успокаивали. Крепко поддерживая меня под локоть, она вывела меня в коридор, потом из дворца, параллельно подталкивая под зад тревожно оглядывающегося на меня Бада и балансируя относительно меня сумкой с неизвестным мне содержимым.
Погрузка в карету и дорога до обители запомнились смазанным пятном, так больно было. Но, стоило нам войти в обитель, все прекратилось. Как будто не было ничего, и дети не рвались выйти из моего живота прямо через брюшную стенку.
Я удивленно остановилась, чем вызвала удивленный взгляд Иннет.
— Успокоились? — Уточнила она.
Только я набрала воздуха в грудь, чтобы ответить, как произошло несколько вещей: во-первых, я заметила спешащего к нам Иерентака и поразилась тому, как он постарел, во-вторых, из меня с неприятным «чпок» вылетела пробка, удерживающая жидкость, в которой бултыхались дети, в-третьих, со стороны дворца послышался ужасающий грохот.
