— Зачем? — С набитым ртом переспросила его.

— Ты ведь будешь так или иначе появляться при дворе. Так что со временем презрение перестанет читаться на твоем лице так явно. — Мягко и спокойно проговорил он.

Что ответить я не нашлась, с ужасом осознавая его правоту. Мелькать таки придется.

Какое-то время мы просто молча ели, но скоро я заерзала на месте. Мне была просто жизненно необходима уборная и вдруг настигло страшное осознание: этикет ни одного известного мне общества не предусматривал четких инструкций на этот счет. Стоило мне сообразить, что можно поинтересоваться деликатным вопросом у жениха, как зазвучала новая здравица. За ней еще одна, а потом снова. И если вопрос скоростного опьянения был снят в связи с насыщением, то вопрос освобождения места стоял более, чем остро.

Через пол часа я была близка к истерике, потому как терпеть становилось невозможно.

— Останови это, иначе будет огромный конфуз. — Прошипела я практически в ухо Зарвину, стоило умолкнуть очередному тосту и его бурной овации.

— Я так понимаю, что ты пытаешься уерзать в ту небольшую дверцу с белым квадратом наверху слева за нашими спинами. — Рассмеялся жених, вырывая из меня короткий рык. — Я прикрою, беги. — И зашевелил пальцами.

Нырнуть в тень я додумалась только сейчас, что и сделала, не жалея платье — ближайшая достаточно густая тень была под столом. На моем месте осталась я, только чуть подрагивающая.

И вот оно счастье, думала я, втискиваясь в эту дверцу, как поняла, что крошечная комнатка явно не предназначена для женщин с их туалетами. Даже мне, в моем не особенно пышном платье, здесь было просто не развернуться. Ощущение, что я сейчас просто порву на себе и платье, и белье, достигло критической отметки, так что я просто задрала подол на голову и рванула вниз панталоны, срывая завязки.

Вывалилась я из этой комнаты только минут через десять, потому как оправить в этой тесноте платье оказалось невероятно сложно, зато была вполне благостной. Даже была не против еще часов пять посмотреть на эти пьяные рожи, слушая, как они заплетающимися языками желают нам скорейшего приплода, можно прямо завтра.

— Идем танцевать. — Пригласил меня Зарвин, как только я заменила иллюзорную себя.

— Буду счастлива, ваше величество. — В духе главенствующего настроения отозвалась я.

— Надо чаще не давать тебе добраться до уборной. — Хмыкнул Зарвин и поднялся.

Мы прошли в соседнюю, как оказалось, бальную залу и заняли центральное место. Оркестр уже был здесь наигрывая тихую ненавязчивую мелодию. Стоило стаду придворных переместиться в бальную залу, грянул свадебный марш, уместный в военное время, и мы начали танцевать. И если до того, как я приняла для танца руку венценосца, все-таки испытывался некий внутренний трепет, то стоило Зарвину повести меня — совершенно о любых волнениях забыла. Наконец, и я поняла чем так восторгались авторы бульварных романов: танец с уверенным партнером действительно способен доставить немалое удовольствие.

До самого рассвета мы танцевали и мир на это время согласился подождать, не мешая творящейся между нами магии.

Когда городские гуляния по поводу королевской помолвки только набирали обороты, к воротам территории Ордена каллы подъехала карета с гербами. Оттуда выпрыгнул его величество Зарвин Сорнар собственной персоной и подал мне руку. Баджера, вывалившегося как мешок с картошкой следом за мной, никто не заметил.

Мы чинно проследовали на территорию, ворота закрылись и мы сразу отправились в комнату-карту. По дороге я скинула туфли и шагала босиком, подметая подолом пол.

Иннет, ни слова не сказав (даже о том, как оказалась тут раньше меня, хотя я видела ее во дворце незадолго до того, как мы его покинули) подала завтрак и помогла сменить наряд на домашнее платье.

Продолжительное время мы ползали по карте, Зарвин делился планами обороны, показывал самые слабые с этой точки зрения поселения, но в какой-то момент я нашла его глаза совсем рядом с моими, ощутила невесомый поцелуй и тихий шепот:

— До встречи.

***

Время будто остановилось. Все замерло в тревожном ожидании.

Срочная разверстка войск — с атаки в глухую оборону, высосала из нас довольно много сил. Маги без спешки и суеты ползали вдоль границы, возводя глухие защиты или призывая элементалей. Хранители временно осели в ближайших к ним городам и, неожиданно, «трупоеды» пришлись к каждому двору: и не скажешь, что лично меня семь лет назад камнями гнали из деревушки, чей курган решил, что ему спокойно не лежится. Как вчера было помню: сутки сражения, ритуалы использовала такие, что магический фон кургана как места порвало в клочки, материальный мир буквально трясло — все-таки древнее захоронение, Бад тогда впервые свалился без сил, и вот приходим мы с ним в деревню, где на старостином дворе нас Иннет ждет, а меня к ней не пускают. Тогда у Иннет был период снобизма, и вся эта история вообще у нее энтузиазма не вызывала, а тут еще и хозяйку после трудов праведных отдохнуть не пускают. Гоняла она того старосту ссаными тряпками по всему его подворью и я бы даже повеселилась, если бы отключилась прямо под воротами с Баджероом в обнимку. А теперь, когда вопрос стал ребром — вот… приходят сообщения о том, что в совсем маленьких поселениях едва не драки за то, где «гападин некрамат» ночевать останется.

— Ну что ты плюешься? — Хихикала как титан спокойная Живика. — Не гонят и славно, по-моему. Или лучше помощь как в старину навязывать?

— Мисс Одер, вы зачем приперлись? — Окрысилась я.

— Поддержать подругу в тяжкие времена разлуки с женихом. — Весело фыркнула девушка и сделала добрый глоток рома.

— Шла бы ты, — порекомендовала ей, переползая с места на место по карте.

Перстни получили практически все адресаты, так что теперь я относительно точно знала сколько у меня хранителей и кто где находится.

Зарвин все же уехал на границу с Ловосом, но не как представитель короны, а как маг. В связи с этим решением никаких тревожных предзнаменований не последовало, так что, скрепя сердце, я не стала препятствовать.

Пока его не было я тратила все время на доработку наших взимодействий, как внутри Ордена, так и с внешним миром. Невозможность приглашать интересующих нас существ на безопасную территорию обители ставит нас в несколько неловкое положение. Например, на прошлой неделе со мной связался король Иреоса — просил разрешения провести желающих через мои ворота и тех, кто пройдет — отдать в учение.

Естественно, больше всего хранителей было в Соренаре, относительно немногие покидали страну. И, конечно, не все ветви учения были так же однозначны в вопросах выживания учеников, как моя или Иерентака. Ну то есть как… гипотетически из каждой тройки должен выжить один, но многие мастера допускали, что ученик всю жизнь будет при нем как помощник или в еще какой-то роли, оставаясь на бесправных ступенях. То есть мастер делал некое одолжение ученику, сохраняя его жизнь.

Просьба же Шимпа натолкнула меня на мысль о том, что учение давно пора пересмотреть. Мы, конечно, не говорим о штамповке хранителей, но выпускать в мир раз в десять лет по, скажем, двадцать хранителей, взращенных и воспитанных вместе, может стать лучшим решением для традиции.

Шимп плодовитый правитель — детей у него четверо, если один сумеет попасть в обитель — будет прекрасно.

Но и тут есть вопросы: только ли на осколки Ареады реагируют ворота, например. И не покарает ли меня магия или Ареада за такое своеволие. Ведь есть механизм отбора в ученики, он работал огромный промежуток времени и вообще не факт, что в него надо вмешиваться. Или вот еще: если даже все в порядке и я могу изменить веками работавшее, как быть с тем, что далеко не все потенциальные хранители сумеют пройти в обитель? Обучать два «потока» — элитные или обычные?

В общем, вот уже месяц, как меня можно было найти или в библиотеке, или ползающей по карте, или спящей на софе в одной из этих комнат.

Баджер плотно поселился в области конюшен и скотного двора, ревностно охраняя свою еду. Поскольку с территории Ордена я выходила последний раз для того, чтобы посетить празднества по случаю моей помолвки, никто его особо не гонял.