— Хорошо. Я поняла. У нас есть время после ритуала погребения. Через какое время проявиться Роза? Трое суток? Вот тогда поговорим более детально.

В приемной открылась и захлопнулась дверь. Я дернула шнур вызова.

Вошедший через минуту, рин Грив выглядел собранным и невозмутимым. — Как и всегда, — неназойливо промелькнуло в голове.

— Доброе утро, крея Ллиррия, рей Морас. — Грив склонил голову в поклоне. — Распорядок дел на день будет готов через 15 минут. Пока ничего срочного или заранее не оговоренного. Есть ли срочные поручения?

— Доброе утро, рин. Подготовь указ о Вето. Это срочно. Распорядок дел после. И пригласи рея Робера. Кто занимается погребением?

— Будет сделано. Все вопросы погребения креев взял на себя Храм. Обряд проведут с рассветом 9 дня. Карета для Вас будет готова на закате. Ночь прощания в главном зале Храма. Одежды для Вас готовы. Кто еще, кроме Лиз, сопровождает крею?

— Я еду одна. Это моя боль и мне нужно уединение. Охрану никто не отменял, рин, не смотрите на меня так. Но в карете я буду одна. В Храме есть кому мне помочь в случае нужды.

На самом деле ехать мне не хотелось. Брак для меня прежней был навязанным, мужья так и не стали близкими мне людьми. Супружеские обязанности были в тягость. Мне, по крайней мере, точно. Но соблюсти этикет я была обязана.

— С Вето разберешься? Казни отменить до особого распоряжения, прописать порядок оглашения Вето и наказание за нарушения. Ступай. И пошли за Робером, срочно.

В грамотности и знании тонкостей законов и процедур Грин мог дать фору любому юристу, с которыми я сталкивалась на Земле. Тут я могла быть спокойна.

— Рей Морас, Вы крайне утомлены. Вы свободны. После обеда я жду вас со всеми посвященными в тонкости моего лечения здесь. Возможно, у меня будет, чем Вас утешить.

Морас понимал, что разговор с главой службы внутренней безопасности крафства будет у меня с глазу на глаз. Робер был суперпрофессионалом своего дела. Неподкупный и преданный интересам государства и букве закона. Умеющий спрашивать, слушать и наблюдать. И делать выводы. Жесткий на грани жестокости с преступниками. Чувствующий любую ложь и нетерпимый к ней.

И перед таким человеком я сейчас должна пройти фейсконтроль и не облажаться. Спокойно, Ленок, прорвемся, не такие проверочки в своей конторе выдерживала. Соберись.

— Доброе утро, крея Ллиррия. Рад видеть Вас живой и здоровой. Не рано ли вы поднялись?

— А утро действительно доброе? Или Вы решили начать разговор строго по этикету? И да, я тоже рада, что удалось выжить. Хотелось бы знать — это заслуга только придворного лекаря или и Ваше ведомство приложило к этому руку?

— Приятно видеть, что удар не сломил Ваш дух. Вы так же язвительны. Что бы Вы хотели услышать от меня? Не могу надолго задерживаться. Не всех заговорщиков удалось разговорить. Казни уже назначены, а вина многих еще не установлена.

— Так все-таки имел место заговор? Как получилось, что он вообще имел место быть? Что с основными заговорщиками? Их имена уже известны?

— Крея Ллиррия, давно ли Вам стали интересны интриги против Вас? Помниться Вы считали, что для их разоблачения существуют специально обученные люди, которые должны заботиться, чтобы козни заговорщиков были придушены в зародыше.

— С тех самых, когда меня хорошо приложило этими кознями. И не нужно меня цитировать. Я и сейчас считаю так же. Не забывайтесь, рей Робер. Я еще могу пока списать Ваше ехидство на загруженность работой и усталость. Но считаю, что должна быть в курсе того, что коснулось непосредственно меня, из первых уст, а не из дворцовых сплетен.

— Прошу прощения, крея. Я действительно восьмые сутки практически без сна. Сведения приходится собирать по крупицам. Большинство вовлеченных в заговор под заклятьем неразглашения. Несколько человек угробили, пока получили ключ. Еще двое предпочли смерть после того, как мы сняли заклятье и получили от них нужные признания, фанатики.

— Я бы хотела увидеть списки погибших, с указанием причины и даты смерти.

— Я предвидел этот вопрос. Они готовы. — Робер выложил бумаги на стол. — И еще. Заклятье было жестким. Хоронить некого. Основные руководители и исполнители просто осыпались пеплом.

— Что с руководителями?

— Заговор был раскрыт до нападения. Мы успели наложить силовые щиты на Вас с системой возврата. И щиты на креев. Предполагалось, что удар нанесут Вам. Не учли нестандартность мышления организаторов. Удар был нанесен по креям, когда щит заканчивали плести. Незаконченный щит не выдержал. Ваш не был рассчитан на откат смерти супругов, но возврат отразил большую часть отката. Приложило организаторов и основных исполнителей. Это Ваша сестра, ее духовник, ректор Академии и трое магов. Поэтому среди арестованных много студентов и преподавателей. Возможно большинство из них — мелкие сошки, используемые втемную. Но на доказательство их невиновности у меня не хватает времени. А доказательство вины — «незримая нить», а под нее попадают все, кто касался конверта при передаче письма от организатора исполнителю и даже не знал, есть ли письмо в конверте или это пустышка, или общался с организаторами. Хранители, это же совсем дети. Они даже вспомнить не могут, где и как их использовали. Заклятье развеется только по истечении трех дней, а казнь уже через два. — Никогда не видела Робера таким беспомощным. Уставшим да. Неуверенным было. Но не беспомощным.

Как же вовремя я со своим Вето.

— Рин Грив, Указ готов? — секретарь удивленно вытаращился на вышедшую из кабинета меня. Ну да. Это не в моем стиле. Но быстрее и в стиле работы из моего земного опыта.

— Да, крея, только что закончил.

— Давай. Займись графиком на сегодня. Включи в него встречу с теми, кто вернул меня из-за грани, хочу с ними побеседовать в благодарность. После обеда сразу, здесь в кабинете.

Вернулась к столу, на ходу читая написанное. Все как надо. Четко, понятно. — Подписываю. Запястье обожгло, словно горячим обручем прижало. Тонкой нитью по коже легла вязь. Мир принял мое право Вето. Разберусь с последним несправедливо обвиненным, вязь пропадет.

— Рей Робер, мне нужна Ваша поддержка и помощь, — я протянула ему бумаги. — Могу я на Вас рассчитывать?

Робер прочел Указ. Смысл прочитанного дошел до него после третьего прочтения.

— Вы сами понимаете, что предложили мне прочесть?

— Вполне. Думаю, имею на это полное право. Как и на Вашу помощь и поддержку.

— Это даст им шанс и надежду. Но хоть одна ошибка…

— Это шанс выжить невиновным мальчишкам. Маленький, но он у них теперь есть. Его можно было бы увеличить в разы, если бы не ночь затмения. Что у нас с накопителями?

— Проклятье, одной рукой Вы подаете им надежду и тут же опускаете на колени и мордой в грязь.

— Так что с накопителями? Все плохо?

— Заряда накопителей хватит на пять недель. Они погасили откат после заговора. На данный момент каждый второй из них пуст. Трое из восьми магов службы равновесия погибли во время заговора, руководитель службы среди заговорщиков. Отчет по службе среди принесенных мной документов.

— Проблема решаема. Время пока есть. Теперь по Вето. К завтрашнему обеду мне нужен Список тюрем крафства, списки всех заключенных по ним с обвинительным заключением по каждому. График инспекции тюрем. График допросов заключенных в присутствии обвинителей. И выспавшийся глава безопасности. Готовый трезво мыслить. У нас не будет права на ошибку, Робер.

— Вы собираетесь ехать лично?

— Да, и это не обсуждается. По закону права Вето только я могу принять решение о степени виновности приговоренного. Только лично, глядя ему в глаза. По-другому это не сработает.

— Но Ваш резерв?

— Он пуст, Робер. Но у меня есть кое-что в рукаве. Это должно сработать. Я была за гранью. Это изменило меня. И теперь никто не сможет мне солгать, глядя мне прямо в глаза. Даже если очень захочет. Не сможет даже умолчать или недоговорить правду. Идите. Пусть Грив зайдет через пять минут.