– Точно из-за меня, – еще тише вздохнул Кирилл. – Из-за сбоя в работе Канцелярии при моем возвращении.
– Как его? Этот вирус… не запомнил еще… А дезинфицировать посуду, растворов нет, и с мылом проблемы. Потому такие правила, – заключил исполнительный директор. – Не хотите, не надо. Еды все равно на всех не хватает.
– А ну тогда да! Хотя не совсем понятно, зачем вести себя так, с посетителями?.. Мы ж оставляем свои деньги?
– Разве ж это деньги?.. Вот у моей жены, я вам скажу, деньги! А у нас что – карманные расходы, – приблизившись к Кириллу, в волнении прошептал исполнительный директор.
Вдруг дверь ресторана зловеще скрипнула, на пороге вырос военный патруль.
– Вон он! Хватайте его! – побегав глазами, скомандовал в сторону Каркушина начальник патруля.
Двое солдат схватили Кирилла, завернув ему руки.
– Не выполняем план по призыву на этот год, а вы его здесь укрываете! – с укоризной сказал начальник патруля исполнительному директору. – Оголяете, можно сказать, тылы страны.
Исполнительный директор хотел что-то возразить, но Каркушин его опередил.
– Произошла ошибка!.. Я уже служил в армии! – выкрикнул он и, побледнев, тихо добавил: В будущем.
– Что?! Чем докажете?
– Вообще-то, после развала страны, когда Украина откололась мои документы остались там… то есть, может, здесь…
– Что?! – выпучил глаза военный. – Украина откололась?! Не мог придумать ничего более абсурдного! Может, еще скажешь, и Белоруссия откололась? Или – страшно сказать – и Россия?!
Кирилл сглотнул.
– Да, – не совсем уверенно подтвердил он. – Весь Советский Союз раскололся… развалился… и… Но я успел отдать свой долг государству! тому государству… то есть, может быть, этому…
Военный после такого смелого заявления от избытка чувств стал краснеть и надуваться. Солдаты разных национальностей тоже застыли в растерянности.
– Вот из-за таких как вы… В дурдом захотел?! От армии косишь?! – прохрипел, наконец, военный. – Ну, чего встали, тащите его скорей в машину! Суку такую!
– Но я честно служил!.. Сейчас, если я пойду в армию, я потеряю все!.. забуду все! Четыре года выбросить из жизни… Ведь два года… Я ведь уже служил… Два раза не бывает!.. Эх…
– Еще как бывает. Как изощренно косит! – восхитился военный. – И не стыдно?
– Можно мне попрощаться с женой?.. то есть с невестой… то есть со своей будущей женой, с которой я подал на развод… Эх, такой шанс потерян!.. Это здесь дурдом!.. Вы ничего не…
– Попробуй у меня еще каркнуть! – приставив огромный кулак к лицу Каркушина, не то прошипел, не то рявкнул военный.
5
Посреди дремучего леса стоят три лошади. На двух из них два богатыря в вооружении – Илья Муромец и Добрыня Никитич. Подошел Алеша Попович.
– Ну что скажешь, дозорный Попович? – поинтересовался у того Илья Муромец протяжным голосом. – Что головушку повесил?
– Есть тут одна деревушка, Москвой прозывается. Долгорукий тут избу срубил, когда на Владимир ехал, и мужика, что здесь жил до него, зарубил. А дочку того мужика сыну своему в жены отдал…
– Опять сплетни собираешь. Короче!
– А до Киева далеко.
– Что скажешь Илья? – поинтересовался Никитич. – Может, заедем?
– Некогда засиживаться и лясы точить в этой дыре, когда братья в стольном граде в беде, – решил Илья Муромец, убрав руку от козырька. – Поедем прямо через леса до стольного града Киева, проложим дорожку прямоезжую!
Едва Алеша Попович, сев на лошадь, тронулся, лошадь под ним заржала, встала на дыбы и понесла.
– Чего это она?
– Волков, наверное, почувствовала.
– Волки. Кругом тебе одни волки мерещатся. Ты под копыта-то иногда поглядывай. Попович…
– Тень вроде какая-то мелькнула.
– Зайчонок, наверное.
Всадники скрылись за деревьями, и советник с ассистентом перевели дух. Советник посмотрел на своего юного помощника с укоризной.
– Хотел рассмотреть поближе, – оправдываясь, сказал ассистент.
– Ага. Для этого надо было лезть под копыта лошади. Скажи спасибо, что спас, – проворчал советник.
– Спасибо.
– Сам без подсказки не мог поблагодарить?.. Пожалуйста… Это ж мы в какое время попали? – задумался советник. – Точно не во времена Каркушина. Надо же, не только его не туда отправили, но и с нами напутали!
– Они лишь напутали, а представляете, если бы цифры располагались не по порядку, как бы мы могли тогда их считать? – задумался ассистент и, достав блокнот, собираясь что-то записывать. – И уж тем более, как бы мы могли, вообще, их находить и перемещаться во времени?.. Цифры – это очень важно.
– «Все устроено сообразно числу», – пожал плечами советник. – Но мы все равно бы умели читать!
– Возможно, но не уверен. Числа они везде.
– Чуть не попал под лошадь, а размышляет о каких-то числах.
6
Где-то в районе Геленджика, среди виноградников и сопок, у кромки морского берега с выброшенными медузами наматывает свои солдатские километры Кирилл Каркушин. Марш-броски в полной экипировке. Но с распределением ему все же повезло, в то время все могло сложиться гораздо хуже.
– Быстрее-быстрее, – кричит, сопровождавший их на «Уазике» прапорщик. – Иначе не видать вам границы, как своих ушей. Засуну вас куда-нибудь в комендантскую роту или в стройбат. Не доверю вам границу охранять. Вся ваша судьба сейчас полностью зависит от меня, как скажу, так и будет!
– Ничего себе, переподготовка. Мне уже по ночам сняться эти марш-броски… снится, что бегу… – усмехнулся бежавший рядом с Каркушиным солдат.
– Давай, давай, орлы! Еще кружочек, – пытался подбодрить военнослужащих прапорщик.
– Бензин надо экономить, – бросил в сторону прапорщика на машине Каркушин.
– Какой бензин?.. Да ты!.. да я… – промычал прапорщик и, указав на Каркушина, приказал водителю: Пристройся к этому умнику ближе.
– И, вообще, что вы там такое говорите? Какую границу? – продолжил Каркушин. – Вы хоть знаете, что скоро случиться со страной?
– Поговори у меня, – пригрозил прапорщик.
– Скоро вообще все границы изменятся. Разворуют страну, – не унимался Кирилл. – Скоро вообще без армий будут приниматься решения об изменениях границ, все будет решать экономика. Встретились и поделили. Армии будут ставить перед фактом! А вы, товарищ прапорщик, будете жить в нищете!
Реакция на лице прапорщика Майстренко резко изменилась.
– Минимум лет десять, – заключил Кирилл. – А потом вас все равно не возьмут на работу, потому что вам уже будет старше сорока. Если, конечно, до этого времени не подсуетитесь и тоже не своруете чего-нибудь.
«Уазик» с прапорщиком тряхнуло, прапорщик прикусил язык.
Пока новобранцы отдыхали, выжимали и сушили после марш-броска обмундирование, Каркушин продолжал рассуждения.
– Страна катится в пропасть!
– Откуда ты все знаешь?
– Так просто… догадываюсь…
– Болтун!
– Не будет ни коммунистов, ни империалистов.
– А кто будет?
– Будут люди. Но не сразу.
К Каркушину, проверяя на ощупь язык, подошел прапорщик:
– Давай сюда ремень. Ремень, я сказал! За мной на гауптвахту шагом марш! Умник. Я из тебя человека сделаю.
Кирилл оказался на цементном полу за решеткой, один в окружении каменных стен. Прапорщик не ушел, затаился за дверью.
– Все равно я прав, увидите!.. Скоро вообще границы упразднят. Сначала объединится Европа, потом… Скоро, товарищ прапорщик, вообще, все изменится!.. Инфляция вырастет и все уничтожит! Рубль будет стоить меньше копейки.
– Это у империалистов инфляция, а у нас… Может, хватит, а?.. Предсказатель нашелся. Накаркаешь на свою голову. Все твои высказывания, между прочим, уже лежат в особом отделе части, – подал голос прапорщик, договорить не успел, в стороне затарахтел командирский «Уазик».
