– Смотри. На неделе заеду. С подругой! Некоторые вещи надо забрать.
Возвращаясь домой, Кирилл увидел на перекрестке искореженный остов маршрутки, милиционеров с мелками и линейками, разрисовывающих асфальт. И еще – его, как будто пронзил взгляд воспаленных глаз из-под исковерканного железа.
Содрогнувшись, он поспешил к подъезду.
4
В дверь позвонили. На пороге стояла соседка Вера.
– Кирилл, вы один?.. А у вас есть соль?
– А у вас есть хлеб?
– Есть! – обрадовалась Вера. – Сейчас принесу.
Кирилл отсыпал ей в коридоре соль, посолил принесенный кусок хлеба.
– Может, я вас борщом накормлю? – предложила Вера, заглядывая через плечо Каркушина в комнату. – В деревне поросенка закололи. Мне тоже прислали.
– Не сегодня. Сегодня мне ничего больше не хочется, – проглатывая кусок, сказал Кирилл.
Вера не спешила уходить. То ли ей хотелось пообщаться, то ли лучше осмотреть квартиру.
– А я видела вас у загса с женой. Я там случайно проезжала. Она уже больше не придет?
– В течение недели, точнее девяти дней, она еще может прийти сюда в любую минуту. Потом уже, скорее всего, никогда не придет. Хотя, впрочем, как у нее извилины лягут. Они у нее всегда почему-то по-разному ложатся.
– А ключи у нее есть?
– Вера!
– Я пойду?
– Ыгы.
– Нет, я вас все-таки накормлю борщом!
– Нет-нет, я уже наелся.
– Вы должны поесть через силу!
– Не-ет. Я должен побыть один.
– Да! вы должны меня слушать…ся. Вам нужны силы!
Кирилл молча, почти перед самым носом Веры, закрыл дверь, прошел в спальню, лег на кровать. Сил у него, действительно, почти не осталось.
Неожиданно в проем двери вошли два странных существа. При виде первого Кирилл содрогнулся, настолько существо казалось страшным и уродливым: толстое, рыхлое, в бородавках обносках, и совсем не походившее на человека. Второе существо казалось изящным, воздушным и прекрасным, хотя тоже не походило на человека.
– Вы кто? – переводя взгляд с одного существа на другое, спросил Кирилл.
– Я жизнь, – ответила страшила.
– А я смерть, – ответило существо, выглядевшее прекрасным.
– Очень странно, – прошептал Кирилл.
– Что странно?
– Думал, вы выглядите по-другому. Думал, жизнь должна выглядеть красиво, а смерть наоборот.
– А ты не думал, что жизни не обязательно заботиться о своей внешности? Ее и так многие любят. А смерти, наоборот, нужно хитрить, изворачиваться, украшаться, чтобы хоть как-то привлечь к себе внимание.
– Полюби меня грязненькой, а чистенькой меня всяк полюбит.
– Ну что?
– Что?
– Кого из нас ты выбираешь?
– Уж слишком вы некрасивы. А вы не обманываете… что жизнь?
– Выбирай! Мы можем и изменить свою внешность. Но выбор ты должен сделать здесь и сейчас!
– Выбирай! Иначе этот выбор сделают за тебя!
– Если уже не сделали.
– Главное не медлить. Ну что же ты медлишь?
– Я не медлю… Просто, это, кажется… кажется… звонит моя жена!.. – пробормотал Кирилл.
В квартире, действительно, как будто, звенел телефон.
– Ну, будешь ты выбирать или нет?!!
– Мужчине не пристало медлить!.. Давай быстрее!
– Это, кажется, звонок… телефона… Я угадал?
– Угадал, угадал.
И уже где-то в стороне.
– Если исходить из закона сохранения энергии, жизнь и смерть всегда должны находиться рядом.
– Он этого не понимает.
– Потом поймет.
5
Телефонный звонок не умолкал. Кирилл не сразу проснулся. Сначала рука нащупала пространство вокруг, потом, скорее от удивления, он открыл глаза, взял будильник, посмотрел на часы, для надежности бросил взгляд в окно, потому что часы не умеют отличать день и ночь, наконец, встал и поплелся к телефону. Недосмотренный сон, словно недопитый бокал с вином, поднялся вместе с ним с кровати, в ушах стоял шум, напоминающий колыхание волн.
– Каркушин, чего не подходишь? Спишь что ли? – голос жены содержал слишком много любопытства.
– Я не сплю, я думаю… И заодно экономлю энергию, чтобы та…
– Аа-а… – любопытство выдохнуло разочарованием. – Помнишь, куда завтра идем?
– Помню. Уже завтра?!
– Да уже завтра! Ровно в двенадцать!
– Хорошо… А вещи?
– Какие вещи? Ах, вещи!.. Не было времени забрать. Когда они у тебя, мне как-то спокойнее. Да, и – попрошу не опаздывать!..
Положив телефон, Каркушин произнёс:
– Могла бы и не говорить.
Прилег. Стал впадать в дрему, и опять звонок. Теперь уже в дверь. На пороге стояла Вера.
– Кирилл, у вас есть соль?..
И снова зазвенел телефон:
– Здравствуйте, говорит автоматическая система оповещения… К сожалению, у нас нет данных об оплате… В случае неуплаты в течение трех дней мы вынуждены будем закрыть вам выход…
И опять звонок в дверь. Наверное, он ее случайно захлопнул…
Но, распахнув дверь, Каркушин обнаружил перед собой не подъезд и лестницу, а улицу и остановку. В машине сидела Вера. В стороне дымился искореженный остов маршрутки. Вера что-то кричит, но что она кричит, не слышно. Кажется, она зовет его. Слышно другое, звучащее где-то рядом:
– Кирилл, у вас есть соль?..
– Спишь что ли?..
Словно что-то сдвинулось, какой-то синхрон во времени и в пространстве. Перед глазами плыло. Веру перекрыл подозрительный милиционер с дубинкой и в парадном белом. Стали выпадать отдельные цвета. Или, наоборот, предметы стали менять цвета, играя друг с другом в пазл или другие современные игры. Потом, похоже, всё встало на свои места.
6
Ноги сами несли, подминая кусты крапивы, по задворкам, зарослям, заросшим тропам мимо неухоженных деревьев и сами остановились перед дверью у высокой цементной стены.
– Только у нас дверь плохо открывается, – смущенно сообщил глухой низкий голос. – Может, вы пролезете в щелочку? Все так делают.
Дверь, действительно, заедала о каменную плиту. Скорее всего, она просто осела. Никаких следов, свидетельствующих о попытках ее открыть. Но Кирилл решительно взял обеими руками по разные стороны двери, поднажал и, сдвинув дверь, открыл ее полностью.
– Вот, все так будут делать, и разойдется! – посоветовал он.
– Если все так будут делать, снизу останутся полосы от двери. Придется заново делать ремонт, – проворчал голос.
– Ремонт всё равно когда-нибудь придется делать заново. Поверьте моему опыту
– Это ж надо кого-то будет нанимать?
– Да. А что вы так растерялись? Кстати, где вы? – удивился Кирилл и решительно шагнул вперед.
Пространство за дверью напомнило летний театр. С одной стороны – полукруглая стена, с другой – парк с возвышенностью. Отдельные фигуры людей располагались хаотично и каждый занят собой. Первое, что заставило забеспокоиться, большинство из них повторяют одни и те же фразы.
– Скорую ему надо, а не милицию. Скорую.
– Помни обо мне, помни обо мне, – это мужчина и женщина играют в «ладушки».
– Членские взносы платить будете?.. – это уже человек с элементами одежды милиционера.
Хрупкая женщина в полупрозрачной тунике, шевелящейся от дуновений невидимых потоков, капризничает:
– Человек должен иметь право на ошибку!.. Человек должен иметь законное право на ошибку.
– Почему оно так болит? Чего оно ждет, по чему тоскует? – раскачивался худощавый мужчина, прижимая руки к груди.
Здесь же обнаружились седая старушка и мужчина неопределенного возраста с наушниками, сидевшие в той роковой маршрутке, которая устроила погоню. Правда, у мужчины с наушниками дизайн стекол в очках уже другой, не менее современный – в виде пятаков.
Лишь один человек со скрипкой не замкнулся на себе, и переходит от одной группы к другой:
– Хотите, я вам сыграю? Я музыкант! Мне это даже нужнее чем вам. Хотите?.. – предлагает он.
