– А как надо? – поинтересовался ассистент.

– Я тебе потом объясню, – одернул советник.

Советнику не нравилась улыбка на лице ассистента. Ему казалось, что эта улыбка оскорбляет не только его, советника, должность, но даже и самого начальника Канцелярии. Покривлявшись, советник, как бы в оправдание своей непричастности, добавил:

– Такое ощущение, смеется над старшими по должности, то есть над присутствующими.

– Улыбка сойдет с его лица, когда он все познает, – грустно улыбнулся начальник. – А пока улыбка будет его постоянным спутником. Не случайно там, куда вы направляетесь, говорят, смех без причины признак… того, что человек многого еще не знает… Уж, не подведите!.. Присядем перед дорожкой.

Сели.

– Не надо бы вас туда отправлять, – вздохнул начальник. – Создается прецедент. Могут возникнуть соблазны. Но… делать нечего. Как бы он не успел наломать дров там, где его вообще быть не должно. Какое тогда всему этому будет оправдание?! Давайте поторопимся!..

Встали.

– И это… – задержал напоследок начальник. – Постарайтесь, как бы… поменьше шума!..

Особнячок Небесной Канцелярии стоял на возвышенности у опушки леса. В низменности висел туман, напоминающий облака. Может, это, действительно, были облака, взгрустнувшие и опустившиеся на землю. Построен был особнячок в стиле постмодернизма. Точнее, он начал строиться давно и строился долго, потому в нем перемешалось множество стилей, но сейчас его назвали бы постмодернистским. Светало. Пахло свежестью аромата реки и леса. Звучало пение множества птиц.

Зевая и поеживаясь, начальник Канцелярии со своим окружением вышел во двор к машине.

– Сколько уж она не ездила? – начальник кивнул в сторону машины.

– Давно уж! Поди, с самого потопа.

– Ну, ты загнул, с потопа! Это ж не ковчег, а машина.

– Я, наверное, чего-то перепутал. Ма-ши-на…

– А где ответственный за работу с этой штуковиной? – поморщился начальник.

– Он это… в Саду… на недельку. Путевку выпросил.

– В такой момент и на курорт?

– Кто ж знал, что так срочно?

– Все приходится делать самому. Распустились, – проворчал начальник и пояснил для отъезжающих: Тут где-то надо написать шесть экземпляров заявок, одинаковых с указанием места, куда едете, и положить их в бардачок. Потом надо ввести какой-то код. Вон там, кажется, – начальник указал на табличку под прикрепленным сзади пятым колесом.

– А что за код? – поинтересовался один из чиновников, закутанный от предрассветного холода в плед почти с головой.

– Код?.. Какой хотите! Кажется, персональный. Там разве ничего не написано?

– Есть какие-то цифры на наклейке, – снимая наклейку, сказал другой чиновник.

– Пусть их и напишут, – махнул рукой начальник, а про себя пробормотал: Странно, они должны были знать этот код.

– Ой, а под наклейкой, тоже очертания каких-то знаков, – добавил удивленный чиновник, заглянув под наклейку. – Других.

– Ну, напишите тогда их! Наверное, осталось от прежней поездки, – отмахнулся начальник, он ничего не понимал в современной технике.

Обновив код ржавым гвоздем, советник с особыми полномочиями и ассистент, сели в автомобиль. Их окружили присутствующие, посчитав каждый своим долгом лично дать последние наставления.

Отлученный от дел с небольшим рюкзачком за спиной, тенью отделился от особнячка, незаметно подкрался к автомобилю, тихо открыл багажник и спрятался вовнутрь. Так же осторожно закрыл багажник. Если бы он совершал свои действия не столь осторожно, его все равно никто бы не заметил. Все были заняты наставлениями.

Наконец, советник с особыми полномочиями включил зажигание. Из всех щелей повалил густой дым, автомобиль затрясло. На отдельных предметах, окружавших автомобиль, произошло выпадение цветов. Автомобиль полностью скрылся в облаке дыма и исчез.

– Сработало!.. – по-детски обрадовался начальник.

Ёлка еще долго стояла рыжей, пытаясь вернуть себе прежний вид.

Автомобиль чихнул, пару раз прокрутил вхолостую и заглох. Потом в кабине чихнул ассистент. А советник с особыми полномочиями, когда дым рассеялся, вытер слезы носовым платком. Автомобиль стоял посреди сумрачного леса.

– Куда это мы попали? То есть, в какое время? – осторожно осматриваясь, поинтересовался советник.

– Стрелка навигатора – на нуле, – доложил ассистент.

– Стукни по ней!.. – посоветовал советник.

После удара кулаком стрелки приборов скакнули, запрыгали, и автомобиль снова чихнул.

– У меня, кажется, насморк, – произнес автомобиль металлическим голосом.

– Машина разговаривает! – удивился советник. – Впрочем, конечно. Она же робот!

– Вылазьте! – произнес тот же металлический голос.

– То есть как это вылазьте?..

– Вылазьте! Вы меня раздражаете. Пока не остыну никуда дальше не поеду!

– Но у нас срочное дело!

– У вас всегда срочное дело! Жалуйтесь. Жалуйтесь куда хотите! Хоть в конюшню Канцелярии. Апчхи!.. Даже техосмотр не соизволили провести. Столько времени простояла в конюшне, ноль внимания. Не говоря о страховке. Отправляют непонятно куда.

– Что значит непонятно куда?.. Ты вообще-то… отдаешь отчет, с кем разговариваешь?

– А ещё вы ввели чужой код, – перебила машина. – Так что сами теперь выкручивайтесь!

Пауза. Сотрудники Канцелярии недоумённо переглянулись.

– Код!? – рявкнул машина металлическим голосом.

– Час от часу не легче. Может, действительно, вылезем, разомнем ноги? Пусть успокоится, остынет, – растерянно пробормотал советник.

– Как скажете, – улыбнулся ассистент.

Кирилл с Аней торжественно вышли из общежития и направились в ресторан.

Студенты тогда еще продолжали учиться в институтах при кафедрах марксизма-ленинизма, но советская страна уже давала сбои. В магазинах пропало почти все: холодильники, телевизоры, мыло, стиральный порошок, зубная паста, чай, сахар, конфеты. Вскоре в магазины вообще перестанут ходить, и те временно потеряют свое назначение. Потом утратят своё назначение кинотеатры, стадионы, много чего.

Отворив массивную дверь ресторана, Кирилл с Аней осторожно вошли внутрь. На двери висела табличка «Придерживайте дверь», что они в точности и исполнили. Дверь грохнула. Задрожало всё здание.

– Мы ее придерживали, а она всё равно, – вздохнул Кирилл.

– Такая дверь, – кивнула вахтерша – Придерживать всё равно надо.

Женщина сидела под плакатом с головой Ленина и надписью: «Предприятие образцового социалистического обслуживания».

– Придерживать всё равно надо, – повторила вахтерша и отложила вязание. – Таков порядок. Иначе я б с вами разговаривать даже не стала.

– Я у вас заказывал столик, – обрадованный таким приемом, признался Каркушин.

– Паспорта с собой? – спросила вахтерша.

– Здесь что, ресторан или что? – растерялся Кирилл.

– Ресторан, ресторан, – улыбнулась вахтерша. – Дайте-ка я на вас посмотрю. Очень хорошо, что покупаете вещи на вырост, – бережно оправив свитер Кирилла, сообщила вахтерша и продолжила свое вязание.

В руках у неё был свитер, похожий на свитер Кирилла.

– Сейчас сюда еще придут, раз уж дверь хлопнула, – увидев растерянность посетителей, сообщила вахтерша. – Ага, вот и он, наш исполнительный директор, прошу любить и жаловать, собственной персоной. Новые посетители, – представила вахтёрша Кирилла с Аней.

– Очень хорошо! – потирая руки, улыбнулся исполнительный директор. – Сейчас мы вас проверим.

– То есть, как это проверим? – растерялась Аня.

– Проведем медосмотр, – уточнил директор.

– Причем ресторан и медосмотр? – забеспокоился Кирилл.

– Вы что, не знаете? Чтоб нам после вас посуду не дезинфицировать. По радио передавали, в мире появился смертельный вирус.

– Это из-за меня, – обреченно уронил голову Кирилл.

– Вы льстите себе, молодой человек. Этот вирус зародился где-то на просторах Африки и передается только во время любовных утех.