– Христос казал: не убий, – другой мужчина так же приковал взгляд к дулу пистолета.

– Знаю. Ты о крови пока помолчи. Лучше вот что скажи. Европа два великих слова миру сказала, два великих слова. Первое слово: свобода, второе слово: социализм. Ну, а мы, что миру сказали? Какую мысль? Кровь лилась за свободу. Кто ей верит теперь? Кровь лилась за социализм? Что же, по-твоему, социализм – рай на земле?..2

Говоривший заметил Кирилла с подругой, перевел взгляд на пистолет, с удивлением обнаружил, что тот нацелен прямо на эту пару. Взгляды Кирилла с Аней тоже приковались к пистолету.

– Христос казал: не убий, – испугался спутник мужчины.

Машина Канцелярии висит над Москвой начала двадцатого века. Ассистент наблюдает за Кириллом и Аней через экран Локатора.

– Поспешишь – людей насмешишь, – проворчал советник.

– Вроде бы правильно нажимал. Не понимаю, почему их сюда занесло?.. – вздохнул ассистент.

– Да потому, что у них, в то время, куда нам нужно его вернуть, все времена перемешались, – со знанием дела заключил советник. – В том времени, где он живет, нет четко обозначенных ориентиров. Эклектика. Потому такие погрешности.

– Удивляюсь! Вы всему можете найти оправдание.

– Потому и дослужился до советника с особыми полномочиями. Будешь брать с меня пример… Смотри, что делают! Не хватало еще, чтоб обратно, по нашей вине, загремел в Канцелярию. Да еще и с подругой. Вылавливай их скорее!

– Не могу!

– Почему?

– Система дает сбои. Нужно перезагрузиться.

– Так перезагружайся скорее!..

Автомобиль затрясся и странным образом растворился в воздухе. Сотрудники Канцелярии остались висеть без автомобиля в прежних позах. Их тела словно окаменели. Лишь одни глаза проделывали странные и неожиданные вращения. Наконец, по сотрудникам Канцелярии прошла дрожь, их тела покрылись паутиной трещин, и по частям стали откалываться и рассыпаться. При этом две пары глаз продолжили свое обособленное существование.

– Что я скажу – пора решаться!.. – заявил Савинков, продолжая держать на мушке Кирилла с Аней. – Все эти мысли, сладкие мысли сопротивления, мысли созидания и мысли разрушения, разрушения того, что кажется назойливым и ненавистным, и созидания нового, неважно чего, все эти сладкие мысли давно уже заигрывают со мной, соблазняют.

Савинков вовлекал в свою игру не только соседа, но и тех двоих за соседним столиком и наслаждался их немым испугом.

– Мысли как женщины, – заключил Савинков. – Обнажаются, когда приходит их время, или когда я концентрирую на них свое внимание. Попробуй угадать мою мысль!..

– Христос казал: не убий, – пробормотал спутник Савинкова, стряхнув платком пот с лица собеседника.

– А вот она угадала. Да убери ты свой платок! Ничего не вижу.

– Можно тогда это сделаю я?! – выкрикнул спутник, пытаясь выхватить у Савинкова пистолет. – У меня не получилось жить во имя любви, я хочу умереть во имя любви!

– Ты слишком слаб.

– Я так долго ждал этого момента! Я знаю свое предназначение.

– Я тоже ждал!.. – прицеливаясь, произнес Савинков.

На улице резко притормозила пролетка, что-то посыпалось. Заржала лошадь. Воспользовавшись возникшей суетой, Кирилл с Аней бросились вон из кафе. И чуть не попали под лошадь.

Автомобиль Канцелярии, собравшись по частям, вернулся в исходное состояние. Так же в исходное состояние вернулись и сотрудники Канцелярии.

– Перезагрузились!.. – не веря случившемуся, обрадовался ассистент.

– Н-да… Уж, грешным делом, подумал, вот-вот и окажемся в Канцелярии сразу в третьем инкубаторе. Транзитом. Без наших небесноканцелярских тел. В качестве простых смертных. Потом ищи-свищи. Все тело онемело. Свалился ты на мою голову!

– Вон они! – закричал ассистент.

– Кто?.. Где? Зачем? Лови… Жми! Хватай скорее!!!

Аня, Кирилл и лошадь оказались на мушке Локатора. Произошла вспышка. Пролетка возле кафе осталась стоять без лошади.

Толпа, ошарашенная исчезновением, бросилась врассыпную.

– Что это было?

– Опять террористы.

– Новое оружие!

– Испарились!..

– Где?.. Куда?..

Поперек крыши дома, перебирая копытами, ржала совершенно обезумевшая лошадь. От нее посланники Канцелярии сумели-таки в последний момент избавиться.

– «И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя смерть; и ад следовал за ним, и дана ему власть над четвертою частью земли»3, – в восхищении процитировал Савинков, застыв в дверях кафе. – Вот он знак нового века!

Господин средних лет с котелком, наблюдавший случившуюся картину через окно кафе, сказал:

– Гиперболоид. Грядет!

– Господин Толстой, что с вами? – поинтересовался официант. – С вами все в порядке?

В воспаленном мозгу господина Толстого прыгали какие-то формулы, люди, страшный взрыв острова.

– Точно, гиперболоид, – заключил Толстой. – Вот он знак! Гиперболоид …инженера Гарина. Пусть будет «Гарина»!.. Хороший актёр. То, что надо. Счет, пожалуйста!

– Подчищать что-нибудь еще будем? – поинтересовался ассистент.

– И так сойдет. Они тут вроде ничего не натворили, под нашим-то присмотром.

– Ыгы…

И опять Кирилл с Аней на мушке Локатора. И Локатор мчит их куда-то в неизведанное время и пространство. И сливает. Надо сказать, странный какой-то слив. За окном, словно в аквариуме, проплывают не то автомобили, не то самолеты. Люди в однотонных одеждах. Руки и лица их усыпаны не то пирсингом и наколками, не то кнопками управления.

Каркушин с Аней настороженно застыли возле аквариума, готовые в любой момент быть обнаруженными. В аквариуме медленно проплывали не то рыбы, не то бабочки.

Первым делом Кирилл внимательно осмотрел комнату и присутствующих на предмет оружия. Ничего подозрительно. Более того, их появление, как будто, и не заметили.

– Кирилл, можешь объяснить, что происходит?

– Тсс… потом объясню…

На диване мужчина и женщина.

– Пилюли заканчиваются. Жалко. Хотелось бы ещё пообщаться, – вздохнул мужчина. – Почему общение с реальными людьми дороже, чем с виртуальными?

– Реальные настоящие, потому и дороже. Хотя нам, женщинам, пилюль почему-то хватает дольше несмотря на то, что мы общаемся больше. Может, проблема в процессах организма?

– Я где-то слышал, раньше люди могли общаться просто так, без пилюль. Потом разучились.

– Ты псих? Они бы тогда только и делали что общались. Они же древние!

– А тут, даже если нужно сказать пару слов, клади, как монетку в автофон, пилюлю. А каково президенту? С ним под вечер даже с пилюлями не пообщаешься. Падает на кровать, как убитый. И жди, пока его организм восстановится. Несмотря на то, что у него в организме, можно сказать, вечная бюджетная пилюля!..

– Да.

– И протерпеть-то нужно всего лишь четырехлетний срок.

Кирилл демонстративно прошелся мимо сидящих и, окончательно убедившись в своих предположениях, подошел к Ане:

– Мы для них незаметны.

– Круто!..

– А каково жене президента? – кивнула женщина на диване в сторону другой женщины: жена президента принимала воздушную ванную под струями искусственного ветра, развивающего ее волосы и тунику. – Женщиной она себя чувствует лишь во время отпуска.

– Я где-то читал, все началось с того, что давным-давно начали класть в рот предмет под названием «сигарета», – сообщил мужчина на диване. – Этот предмет еще почему-то дымил. Едким таким дымом со смолой. С этого предмета все и началось!