Условием научного и культурного прогресса является установление истинности каждой предполагаемой причинной связи. Допустим, племя, запретившее есть определенные ягоды, поддерживает отношения с другим племенем, которое ест эти ягоды с пользой и удовольствием. Хотя бы некоторые представители первого племени могут задуматься, действительно ли их соплеменник умер от этих самых ягод, и кто-нибудь решает попробовать их и проверить, правда ли они ядовиты. Он не умирает, и все больше членов племени начинают сомневаться в правильности табу на ягоды. С течением времени накапливается достаточно доказательств, и табу исчезает.

Однако есть каузальные умозаключения такого рода, которые не поддаются эмпирической проверке и, следовательно, не могут быть ни подтверждены, ни опровергнуты. Основанные на подобных умозаключениях обычаи и табу, несомненно, будут обладать гораздо большей устойчивостью к переменам.

Разрабатывать сложные гипотезы причинных связей без письменности настолько сложно, что все общества, не имевшие ее, остались на мифической стадии. Они попадают в категорию традиционных обществ. Трудность опровержения мифов и табу делает их более долговечными и вынуждает общество довольствоваться совокупностью случайных прошлых событий, на основе которых формировались признанные им мифы и запреты.

Таким образом, письменность можно рассматривать как необходимое условие развития прогрессивного общества современного типа. Без нее ни одно общество не в силах полностью реализовать способности человека к логическому мышлению и научным открытиям, а также применять эти способности для опровержения ложных представлений о причинности и разработки новых теорий, лучше объясняющих природные и общественные явления. Однако письменность, безусловно, не является достаточным условием модернизации. Простое записывание мифов и табу, хранение их в таком виде, безотчетное доверие и повиновение им – все это вряд ли освободит общество от ложных убеждений прошлого. В обществе должны найтись люди, готовые бросить вызов господствующим мифам и табу, исполненные решимости предложить и проверить различные гипотезы о природе и человеческом поведении, а само общество должно быть достаточно открытым для новых идей, чтобы понять, в какой момент его застарелые предрассудки окончательно опровергнуты и подлежат забвению. В главе 4 мы начнем обзор истории различных обществ, призванный показать, какие из них смогли совершить этот важный шаг. Но прежде чем перейти к этой теме, мы остановимся на тех специфических свойствах религии, которые способствуют институционализации и легитимизации мифов и табу и в силу этого являются главным препятствием на пути модернизации обществ.

Во все времена каждое сообщество имело какую-нибудь религию. В наши дни в большинстве стран существуют несколько вероисповеданий. Во многих странах религиозные организации получают особую поддержку – освобождение от налога их самих или налоговые льготы для тех, кто делает пожертвования в их пользу. В некоторых странах, например в Германии и Австрии, государство взимает с работающих граждан церковный налог. Статья 3 Конституции Греции гласит, что господствующей религией в стране является «религия восточно-православной Церкви Христовой». Подобный государственный статус религии существует во многих других странах. Широко распространенная поддержка религии со стороны частных лиц и государства наводит на мысль, что религия приносит сообществам пользу, чем и объясняются коллективные действия в поддержку религиозных институтов. Но я придерживаюсь противоположного мнения. Религия, возможно, помогает отдельным людям стать более достойными гражданами, но способна производить и обратный эффект. Кроме того, безусловно должна существовать возможность воспитывать хороших граждан средствами светского образования, без обращения к замысловатым и, как правило, неправдоподобным системам верований, характерным для большинства религий. Но прежде чем перейти к детальному изложению моих доводов, нужно составить представление о происхождении и главных свойствах религии.

Представим, что два соплеменника преследуют антилопу на африканской равнине. Им жарко, и они бегут уже довольно долго. Внезапно один падает, хватается за грудь, жалуется на боль и через несколько минут умирает. Что случилось? Должна быть какая-то причина. Люди не падают замертво просто так, без всякой причины. Умерший ничего не ел и не пил перед смертью, на нем нет следов укуса змеи или паука. Второму, живому, охотнику доводилось видеть, как люди умирают в сражении, получив удар копьем в грудь. Мертвый товарищ в приступе боли схватился за грудь; значит, что-то должно было проникнуть туда и вызвать боль, а затем смерть. Но что это могло быть? На груди нет ни раны, ни пореза, нет вообще ничего, что свидетельствовало бы о внешнем проникновении. Должно быть, в его грудь проникло нечто невидимое – злой дух. Но почему он выбрал именно его, а не второго охотника? А, вот в чем дело: второй охотник в то утро надел ожерелье, сделанное из рогов антилопы, которую убил на прошлой неделе. Оно и защитило его от злого духа. Итак, наш живой охотник вполне успешно нащупывает путь к созданию теоретического представления о злых духах, убивающих охотников, и способах защиты от них.

Этот пример показывает, как могут возникать мифы и суеверия. Наш ум всегда ищет причинные объяснения событий. Если охотника укусила ядовитая змея или на него напал лев, причина смерти очевидна. Поскольку явная причина отсутствовала, второму охотнику пришлось искать причину неявную. Злой дух первым пришел ему на ум, но он мог бы предположить и многие другие причины. Скажем, если его племя охотилось с помощью отравленных стрел, он мог бы заключить, что дух пронзил грудь его товарища невидимой отравленной стрелой. А если бы он заметил черную птицу, наблюдавшую за ними с ближайшего дерева, то мог бы сделать вывод, что птица убила его товарища губительным взглядом или изнутри испустила нечто невидимое в его грудь[72]. Второй охотник мог измыслить очень много возможных причин смерти товарища, и нам не стоит предполагать, что любой другой охотник на его месте укажет ту же самую причину. Избыточное количество возможных причин помогает объяснить, почему существует столько вариантов религиозных верований. В одних случаях невидимые духи и боги принимают человеческий облик; в других они принимают обличье зверей или птиц. Лишь одно можно сказать со значительной долей уверенности: второй охотник вряд ли предположил бы, что товарища убил находившийся поблизости камень. Камни – предметы неодушевленные. Они не движутся, не похожи на живые существа, и, насколько можно судить, не думают. Смерть товарища – такое событие, которое могло быть вызвано только существом, способным к целенаправленному действию, – человеком или иным животным, решившим убить охотника. Люди и животные – активные, целенаправленно действующие существа. Нечто невидимое решило убить одного охотника, и другой должен догадаться, кто или что тому причиной.