— Нет.

Холоден и ясен твой ответ. Разворачиваюсь и вижу лицо. И есть в нем что-то затаенное. Мука? Стыд? Сострадание? Я не нуждаюсь в жалости! Не хочу быть и выглядеть жалкой… Его пальцы, пальцы, а не перчатки, касаются моих скул. Я отвожу взгляд. Тебя нет, если я не смотрю. Нет! Нет! Его большой палец скользит по моим губам. Я устала и не выгляжу привлекательно! Почему же ты глядишь так завороженно?

— Я не могу снять с тебя амулет. Это опасно для тебя.

Я не могу просить тебя об инициации, Лорд. Что же мне делать?

— Ты кого-то любишь? Того, о ком ты мне рассказывала?

— Да!

Качает головой.

— Нет, и ты сама это знаешь.

Я не верю в твои слова, Роггарн! Я отказываюсь в них верить! Я устала, запуталась в своих чувствах и в том, зачем делаю все это. Месть? Я уже не хочу мести. Ни за мать, ни за себя. Я хочу жизни. Александр? Остальные? Я мечтаю подарить им свободу. Всего лишь отнятое магами право ступать по этому миру. Так ли многого я прошу у богов?

— Знаешь, что мне больше всего не нравится в твоей истории, Нити? Почему я не верю тебе и твоим словам?

Срабатывает переключатель. В растрёпанных чувствах секундой ранее, сейчас собранная и готовая к прыжку, я слушаю тебя.

— Твои глаза. Они слишком честные. В них нет того честолюбия, в котором ты пытаешься меня убедить. В них нет корысти, ради которой, якобы, ты хочешь сблизиться с королем. Что ты скрываешь, девочка? Расскажи, и я пойму. Я могу помочь.

На секунду допустить мысль. А вдруг, на самом деле, поможет? Довериться ему? Освободит ли Роггарн каторжников? Готова ли я обменять свою силу и согласиться на жизнь взаперти ради их свободы? Готова. И помочь исполнить мое предназначение в твоей власти, я уверена.

Вот только я тебе не верю.

Когда я заснула? Как могла? Я не помню, каким образом покинул мои покои Роггарн, и чем закончился предыдущий вечер. Первые лучи солнца отражаются в мозаичном обрамлении зеркала и разноцветными искорками пляшут на стенах спальни. Блаженна нега, когда ты все ещё не ты, когда в первые секунды после пробуждения невидимая нить все ещё связывает тебя с иным миром и памятью других твоих тел.

Сегодня мне приснился дивный сон. Я парила. Сперва над крышами маленьких домиков на окраине столицы, потом над гаванью. Я улетала все дальше на юг, за Риольское море. Расправив крылья проносилась над выступающими из синевы острыми скалами и крохотными песчаными островками, видела внизу корабли с разноцветными парусами и маленькие рыбацкие судёнышки, гонимые ветром и раскачивающиеся на бархатистых волнах. Рядом со мной летели птицы, и я была одной из них. И в то же время я была собою.

А самое прекрасное в моем сне — то, что, хоть память о возбудивших новое чувство событиях спешно покидает мой оживающий разум, восторг души от впечатлений других реальностей остаётся. Во сне я была вольна сама выбирать свой путь.

Его ль то чары? Его ль дары? Быть может.

Окно распахнуто, и свежий прохладный воздух наполняет мою грудь. Как рассказать о вкусе воздуха? О сладком, дурманящем, будоражащем органы чувств дыхании земли юга? И когда только я успела привыкнуть к тёплому ласковому ветерку и бесконечному зною, а ещё совершенно иному виду моего светила — тусклому, белому, едва пробивающемуся сквозь рассветную дымку свету? И все мне стало таким близким. Когда? Быть может, память эта сокрыта в моей наследственности. Если мыслить логически, моим отцом был очень и очень сильный маг, поэтому, скорее всего, он жил в столице. Вполне вероятно, учился в этой самой академии, даже под руководством того же Максимилиана. Возможно, он и сейчас ходит по этой земле, ничуть не изменившись за последние восемнадцать лет. Здесь ли жила моя мать? Так много вопросов. Хочу ли я узнать ответы на них?

Наступил новый день. Я жива. Я ещё дышу и чувствую. И я вновь вижу мою путеводную звезду.

За последнюю неделю я поняла, что окончательно запуталась в мотивах собственных действий. Покидая остров, я была уверена, что свобода каторжников для меня не имеет значения, только благодаря их помощи я бы смогла отомстить магам за мою мать. И кто только вбил эту мысль в мою юную головушку? В какую секунду, слушая патриотичные речи вождя о нашем единстве и общей силе, я уверовала в то, что не справлюсь сама? Ведь я справлюсь. Если захочу крови. Вот только сейчас я не уверена, что действительно желаю мстить. Пелена ненависти и гнева на внешний мир более не туманит мой взор. Если волей судьбы или случая я узнаю, кто повинен в ссылке и гибели мамы, я накажу обидчиков, но специально искать их не стану. Каждый достоин искупления, быть может, они уже изменились или их покарал всеотец? В волю создателя я верую свято.

И когда только я стала такой мягкосердечной? Каждую секунду ощущаю медальон на шее. Он ли тушит огонь внутри меня, и даже изменил самое мое нутро?

Наконец, я сознаю то, чего не понимала прежде. Свобода каторжников не самоцель. Это лишь мостик. Мостик к свободе истиной. Вот к чему я стремлюсь — отдать долг чести и жить. Я не знаю, как распорядятся обретенной волей жители острова, не могу и представить, какая участь постигнет каждого из них после возвращения, но в тот момент, когда я отплачу Александру и остальным за дарованную мне возможность покинуть каторгу, я, наконец, избавлюсь от тяжкого бремени обязательств. А что меня ждёт дальше? То, о чем я всегда мечтала. Непокоренный мною мир.

Каждый день — это маленькая жизнь. Так пусть сегодняшний пройдёт не напрасно.

Встаю с постели. Я в одном белье. Улыбка, прочь! Уже не могу воспринимать Роггарна как врага, сколько не силюсь. Он очарователен в своём хищном амплуа, я должна это признать. И почему меня всегда влекут опасные мужчины?

Хватит думать и терять время. Зарядка не ждёт! Я могу пойти позаниматься на стадионе с другими адептами или повторить свой вчерашний забег до пирса. Но сегодня я предпочитаю нечто иное.

— Здравствуй, Зорюшка, — глажу темно-каштановую гриву довольной лошадки.

Приятно, когда тебе рады.

— У меня все ещё нет седла, но ты ведь не против пробежаться рядом со мной?

Слышу бодрое ржание в ответ. Пусть это означает «да»!

Мы достигли опушки леса, когда я заметила всадника на знакомом вороном жеребце. В паре десятков метров от нас Таш ловко спрыгивает на землю.

— Привет! Не хочешь прокатиться верхом?

Что изменилось в молодом маге? Он слишком серьезно глядит на меня, совсем не так, как прежде. Здороваюсь и сетую на то, что моя лошадь без упряжи. Щелчок пальцев, и вот уже сосед громоздит возникшее в его руках седло на круп Зорьки, после чего помогает мне ее оседлать.

— И кто только учил тебя ездить верхом? — хмыкает, глядя на мои неумелые потуги управления кобылой.

— Сама училась несколько дней назад.

От дальнейших комментариев относительно моих навыков парень воздерживается. Какое-то время мы молча едем рядом. Девственно-чистая природа и освежающая прохлада вокруг создают совсем иную атмосферу, нежели в академии. Обманчиво-уединенную, вроде бы здесь присутствуем только мы двое. И все же между нами незримо стоит дух Роггарна.

— Дядя рассказал о тебе.

Действительно? И какими же знаниями он мог поделиться, Таш?

— Сотый сан совсем не то, чего я ожидал. Я думаю, ты сама ещё не вполне понимаешь значение этого, — парень напряжённо морщит лоб.

— Почему же? Вполне понимаю. Мне перекрыли кислород, лишили воздуха и права на личную жизнь. Теперь и шагу нельзя ступить без одобрения твоего дядюшки.

— Он просто заботится о безопасности во время инициации. При неумелом использовании энергии может прогреметь взрыв на половину столицы! Хватит смеяться!

Дышу, пытаясь успокоиться. Кажется, у меня вновь начинается истерика.

— Таш, послушай. Я серьезно не хотела и не просила этого вашего сотого уровня! Он мне как хомут на шее. Есть способ уменьшить или напрочь лишить меня магии? Я была бы не против жить спокойной жизнью без всех этих обязательств и заморочек!