Нужно срочно брать себя в руки. Выключатель. Внутри меня есть выключатель, и я нажимаю на кнопку. Все бесполезные эмоции уходят. Деструктив разрушителен. Я должна стать хозяйкой положения, чтобы управлять своей судьбой и жизнью.

На пороге появляется знакомый маг, сея флёр опасности вокруг себя. Глухо застегнутая чёрная рубашка и перчатки наводят на мысли о пытках. Расправляя плечи, вхожу в его покои, а это именно они. Интересно, он что же, живет в тюрьме? Тут и большая покрытая алым пледом кровать, и пустая овальная ванна с коваными креплениями, и резной деревянный гардероб.

Маг с бокалом в руке разглядывает меня, словно кот перед смертельной игрой любуется зашедшей к нему в гости мышкой.

— Располагайся, — указывает он на кресло возле камина.

— Благодарю.

Откидываюсь на спинку, глядя в огонь. Люблю огонь. Играет на контрасте, хитрец. Из тюремной камеры да в роскошную спальню. Выбор без выбора, ага.

— Как ты себя чувствуешь?

Вежлив, учтив. Но этот его подавляющий флёр сводит на нет всю напускную мягкость речи. Он молод и красив. Я привыкла к тому, что окружающие мужчины и, конечно, Александр, выглядят намного старше. Этот же маг явно желает показаться менее опасным. Юный, обходительный! Не верю ни на секунду.

— Уже лучше.

Молчим. Пусть он говорит, а я послушаю. Ощущаю на себе пристальный изучающий взгляд. Знакомится со мной. И в это же время я обдумываю, кем он может быть, имея подобные покои в тюрьме. И гляжу на танец огня.

Не простой страж. Разумеется, нет. Начальник тюрьмы? Возможно. Или какой-то важный дознаватель? Морозит от этой мысли. В подобном случае, он ежедневно имеет дело с десятками преступников и умеет выводить их на чистую воду. Мне уже прекрасно дали понять: либо я буду хорошей девочкой, и меня ожидают такие вот комфортные условия, либо все станет очень-очень плохо.

— Расскажи о себе, Нити.

На вопросы отвечать легче, определенно.

— Вы почти все обо мне знаете, милорд, — скромно опускаю глаза.

— Сомневаюсь, — в его реплике слышна усмешка.

— Что именно Вы хотите обо мне узнать?

— Для начала, кто ты и откуда.

Вздыхаю. И тоном, словно, в сотый раз повторяю прописные истины, начинаю рассказ. Пусть думает, что я много раз делилась своей печальной историей. И, конечно, каждое мое слово — сущая правда, как же иначе?!

— Мне семнадцать лет от роду. Зовут Нити. Я сирота. Мать умерла в тот день, когда я появилась на свет, а про отца я ничего не знаю, да и если говорить откровенно, знать не хочу.

— От чего умерла твоя мать?

Умен. Хитер. Опасен. Да, любой нормальный человек, да и маг, — кто угодно, само собой разумеющимся связал бы смерть женщины с рождением ребёнка. Но не он.

— Такой вопрос у Вас странный. Конечно, из-за меня. Потеряла слишком много крови.

Все правда. Ее убили из-за ребёнка во чреве, истекла кровью от ножевого ранения в живот. Но тебе, дознаватель, этого не узнать.

— Ты обращаешься ко мне на Вы, но в мире магов, тем более сильных магов, как мы с тобой, подобное не принято. Зови меня Дерек.

— Хорошо, Дерек, — посылаю ему чувственный благодарный взгляд и встречаю его грубую усмешку в ответ.

Думает, я играю. Ты прав. Что ж, продолжаю:

— Я обладаю магией огня, которая совсем недавно начала активно проявлять себя.

— Давно у тебя начались месячные?

Стремительно краснею. Стараюсь исправить злой взгляд на стыдливый. Выходит плохо, и просто опускаю взгляд.

— Три года как.

— Занятно. И что же все эти три года твой источник никак себя не проявлял?

— Изредка светились ладошки и только.

Хмурится, а я сама невинность. Пожимаю плечиками, мол, отчего так, не имею ни малейшего представления. Невербальный язык не предполагает обман. Хотя я в курсе того, что прежде мою магию сдерживал артефакт в глубинах проклятого острова.

— Не было ли рядом с тобой в это время какого-то сильного мага?

По-дурацки смеюсь, даже рукой махнула в его сторону.

— Да что Вы, то есть ты, Дерек. Откуда в наших краях взяться то этим магам? Меня воспитывали простые люди!

— С этого места поподробнее, — щурится, словно ухватил удачу за хвост. — Где воспитывали, какие люди?!

Удочку я забросила преотлично. Один мудрый человек меня когда-то научил: «Если хочешь что-то рассказать, не спеши. Специально умолчи о главном, вынуждая собеседника проявить любопытство и задавать нужные тебе вопросы». Так и случилось.

— Селеньице, где я росла, совсем небольшое, пара акров в обхвате. Меня, сиротинушку, приютил в своём доме вождь. А потом его не стало, и мой названный братец занял его место.

— Где находится это твоё селенье? Как называется?

Конечно, я была готова к подобным вопросам. Выдерживаю звенящую паузу, пусть думает, что не желаю рассказывать об этом.

— На севере, за грядой шершавых гор. Называется Крон, только Вы вряд ли слышали о таком.

Никто из новоявленных ссыльных никогда не слыхивал это название. Так величали остров местные.

— Настолько далеко на севере люди не селятся, — проявил недоверие маг.

— Как видите, и в тех убогих землях есть жизнь, — безразлично пожимаю плечами, моя правда, ему не к чему придраться. — Жизнь у нас суровая, впроголодь. Ко мне всегда относились настороженно, а позже и вовсе изгнали.

Добавляю нотки потаённой грусти в голосе, ага, обида детства, не иначе.

— Где точно находится твоё селение?!

— Не имею представления, достоверно только могу сказать, что за горами. Карт у нас там, знаете ли, нету.

Кто его, действительно, разберёт, в какой части Льдистого моря находится мой остров. Вот только и о море и об острове, само собой, я молчу.

— Если бы я был жителем такого вот селенья, я бы тебя убил.

Честно так. Провоцирует. А я улыбаюсь.

— И меня бы убили, коли б не сын вождя. Он, как бы это сказать, защищал и оберегал меня.

— Любил?

Сложный вопрос. Верю ли я в любовь Александра? Положа руку на сердце: не очень. Слишком хитер, рассчетлив и умён. Как и я. Как и тот, что передо мной сейчас. Чьи лукавые зеленые глаза рассказывают мне страшные истории его жизни полной предательств и измен.

— Он не любил меня, как любит мужчина женщину. Он любил меня иначе, может быть, как любимую игрушку. Отчасти как сестру. Был привязан, определенно.

— Мужчина либо любит женщину рядом с собой, либо использует ее. Третьего не дано, — ухмыляется.

В этот момент я начинаю подозревать, что Дерек даже опаснее Александра. Его душа полна скверны.

— Он дал мне выбор. Если откровенно, я сама решила уйти, молодой вождь лишь поддержал меня в этом.

— Значит, все же любил.

Что ты смыслишь в любви, дознаватель?!

Молчу.

— Хорошо, дальше.

— А что дальше? Я скиталась. Привыкала к жаре, к простому люду. Встречала разных людей, и хороших и не очень. Последний раз меня приютили в деревне Верхние Торжки, даже подумывала там остаться.

Последний и единственный. Так и было.

— И что ж не осталась? — снова эта жесткая ухмылка.

Думает, погналась за лучшей долей к магам. Хорошая легенда. Но врать сейчас даже полслова слишком опасно.

— Я чувствовала себя там балаганным шутом. Показывала свой огонь на ладошках, но мне становилось все хуже. Видимо, пробудился источник…

— Ладно, все понятно, теперь помолчи.

Даже как-то обидно стало. Стараешься тут, стараешься, легенды плетёшь, а он «помолчи» говорит. Зато поверил. Правду говорю — знает. Правду, да не всю.

Расхаживает из угла в угол, руки за спиной сцепил. Залезть бы в его голову самой…

— А что с именем? Почему зовут так странно?

— Да кто-то припомнил, будто бы была какая-то известная магичка, и все ее почитали. А что за магичка и какие такие у неё заслуги — никто в селенье не знал. Вот так и назвали.

У Дерека от изумления аж рот приоткрылся.

— Слушай и запоминай, неуч! Первая истина, которую заучивает в детстве каждый маг — история первопредков. Ты знаешь, что в древности были только неспособные к магии люди?