Для того, чтобы выбить из рук западных оппонентов последний аргумент, Пекин в последние два года постоянно говорил о том, что он приступит к либерализации режима доступа для иностранных инвесторов. Обещания такой либерализации прозвучало громко и убедительно с трибуны 19 Всекитайского съезда Коммунистической партии Китая (октябрь 2017 года). После указанного съезда тема открытия китайской экономики для иностранных инвесторов звучала многократно с разных трибун. Может быть, разговоры о либерализации режима для иностранного капитала звучала бы и далее (вспомним, например, сколько лет Китай обещает сделать юань свободно конвертируемым), но в историю вопроса вмешался «фактор Трампа». Ультимативная форма переговоров Трампа с Китаем по вопросам торгово-экономических отношений двух стран заставляет Китай делать некоторые встречные шаги.

Одним из таких встречных шагов стало принятие 15 марта закона о либерализации доступа иностранного капитала в китайскую экономику. Закон об иностранных инвестициях должен вступить в силу с 1 января 2020 года. Полный текст принятого закона пока не опубликован. Поэтому комментаторы ссылаются на последнюю версию законопроекта, которая была в свободном доступе. Раньше китайские власти имели два списка отраслей, которым должны были руководствоваться иностранцы. Первый список «позитивный» – отрасли, куда был открыт доступ иностранному капиталу; второй список «негативный» – отрасли, закрытые для него. Первый список был очень коротким, второй – очень длинным. Теперь будет все наоборот, а со временем, как обещают китайские власти, «негативный» список должен вообще исчезнуть. Новым законом запрещается принудительная передача технологий и незаконное «вмешательство» правительства в деятельность иностранных компаний. Устанавливается уголовная ответственность для нарушающих эти правила чиновников.

Отношение к новому закону за пределами Китая неоднозначное. Многие считают его лишь маневром Пекина, который должен помочь заключить с Трампом «мирный договор» в сфере торговли. Наблюдатели обращают внимание на то, что проект закона готовился несколько лет, не спеша. И мог готовиться еще столько же. Но в начале этого года произошло резкое ускорение, которое было спровоцировано исключительно американокитайскими переговорами по торговле.

Иностранные компании критикуют закон за нехватку конкретики. Пекин обещает, что конкретика появится в подзаконных актах, к разработке которых китайские министерства и ведомства уже приступили. Американская торговая палата в Китае заявила, что «в принципе» изменения ее устраивают. Хотя она обеспокоена тем, что такой важный закон был принят без активных консультаций с бизнесом. Впрочем, такие консультации начались уже после принятия закона – на Китайском форуме развития-2019. На форум приехали представители многих компаний, входящих в топ-500 (Daimler AG, IBM, BMW, Pfizer, RTZ и др.), а также ученые известных исследовательских институтов и представители международных организаций. Главный интерес иностранных участников – только что принятый закон об иностранных инвестициях. 25 марта премьер Госсовета КНР Ли Кэцян провел встречу с представителями иностранных компаний – участниками. Главная его мысль, которая звучала на форуме: иностранные компании будут иметь такие же права, как и компании-резиденты. Любые попытки дискриминации нерезидентов будет пресекаться и преследоваться в судебном порядке.

Впрочем, китайские чиновники не скрывают, что проводимая Пекином политика призвана способствовать тому, что в страну будут приходить лишь те инвесторы, которые будут представлять высокотехнологичные отрасли экономики и которые будут в добровольном порядке приносить новые технологии[37]. Такие надежды основываются на том, что государство планирует расширять поддержку высокотехнологичных секторов экономики с помощью налоговых льгот, а иногда и прямого бюджетного финансирования проектов.

Некоторые скептики уверены, что 1 января следующего года закон никак не сможет заработать. Ибо требуется привести в соответствие с законом гигантское количество нормативных документов. Только в области государственных закупок число их измеряется сотнями (они, как правило, дают преимущество госкомпаниям и полностью исключают компании с участием иностранного капитала). Некоторые скептики назвали новый закон «однодневкой». Мол, закончатся переговоры с Трампом, и политика Пекина в области иностранных инвестиций вернется на круги своя.

Китайская экономика уже давно заняла прочно второе место в мире по своим масштабам, которые измеряются показателем валового внутреннего продукта (ВВП). ВВП Китая по итогам 2018 года превысил 90 трлн, юаней, если пересчитать по среднему валютному курсу, то получается 13,6 трлн, долларов США (показатель номинального ВВП). Для сравнения: ВВП США, по предварительным оценкам, в истекшем году составил 21,5 трлн. долл.

Но если пересчитать ВВП Китая не по рыночному валютному курсу, а по паритету покупательной способности валют, то оказывается, что Китай по указанному показателю (ВВП по ППС) обошел США уже в 2014 году. Тогда ВВП Китая, рассчитанный по ППС, составил 17,6 трлн, долл., в то время как ВВП США был равен 17,4 трлн. долл. А в 2017 году ВВП по ППС Китая, по расчетам МВФ, был уже 23,2 трлн. долл, в то время как ВВП США равнялся 19,5 трлн. долл.

Между двумя странами продолжается негласное соперничество в разных сферах и по разным показателям, в том числе по показателю ВВП. Но сравнение двух стран по показателю ВВП подобно сравнению двух пузырей. Показатель ВВП во всем мире становится все менее надежным инструментом измерения масштабов экономики и ее динамики. Об одной причине этого достаточно часто и подробно пишут: постоянно меняется методология расчета показателя, он все в большей степени отражает не создание новых продуктов (товаров и услуг), сколько их потребление. Вопрос «статистической алхимии» я сейчас оставляю в стороне.

Другой причиной превращения показателя ВВП в «пузырь» становится то, что он создается за счет наращивания долгов в разных секторах экономики. Наращивание осуществляется путем построения так называемой «долговой пирамиды». Обрушение «долговой пирамиды» неизбежно влечет за собой «схлопывание» «пузырей» на различных рынках. В конечном счете, должно произойти и «схлопывание» такого «пузыря», как ВВП.

О том, что ВВП США напоминает «пузырь», говоря и пишут уже давно. Но вот по поводу ВВП Китая существует мнение, что он более адекватно отражает состояние и динамику китайской экономики. Ибо китайская экономика в большей мере, чем американская состоит из реального производства (промышленность, строительство). Если в Америке происходил и происходит виртуальный рост экономики, то в Китае он вполне ощутимый, его можно назвать реальным ростом. Согласно данным международных организаций (МВФ, Всемирный банк и др.) в 1990 году добавленная стоимость промышленности и строительства в США составляла 1.493 млрд, долл., а 2017 году – 3.520 млрд. долл. В Китае этот показатель в 1990 году был равен 148 млрд, долл., а в 2017 году -4951 млрд, долл.[38] Эти цифры более адекватно отражают экономическую динамику двух стран. В США увеличение составило 2,36 раза, а в Китае – 33,5 раза. Головокружительный взлет Китая!

Эксперты отмечают, что в 1990-е и «нулевые» годы экономический рост Китая осуществлялся преимущественно за счет реальных секторов и подпитывался за счет последовательного вовлечения в промышленное производство рабочей силы и повышение производительности труда. Однако с конца «нулевых» годов (с момента начала финансового кризиса) в качестве главных источников экономического роста стали выступать уже такие факторы, как опережающее развитие сектора услуг (особенно финансовых услуг) и быстрое наращивание долгов. Остановимся на втором из названных факторов.