Было бы несправедливо предполагать, что наши граждане настолько иррациональны, что, руководствуясь исключительно чувством патриотизма, будут вкладывать свои сбережения в российский рубль, даже если он падает по отношению к другим валютам. А в прошлом году рубль падал. Если на 1 января 2018 года обменный курс был 57,60 руб. за 1 доллар США, то на 1 января 2019 года – уже 69,47 руб. Т.е. обесценение российского рубля по отношению к американской валюте за год составило 13 процентов. Последнее время Центробанк уже несколько раз заявил о том, что он готов возглавить процесс обучения населения «финансовой грамотности». Интересно, а, с точки зрения представлений Банка России о «финансовой грамотности», уходить в падающую валюту грамотно и рационально? Нет, российские «иррациональные» граждане продолжали потихоньку отползать от неконкурентоспособного продукта Банка России – рубля. Просто этот процесс не всегда находит свое отражение в статистике Центробанка. Ведь она отражает далеко не все.

Я уже писал, что некоторое снижение величины валютных депозитов в прошлом году лишь отражает процесс перетекания иностранной валюты из одних сосудов в другие – из российских организаций, именуемых «банками», в стеклянные банки, которые, как известно, очень надежно защищают бумажные денежные знаки от порчи и огня (особенно если их закопать в землю).

Такой процесс перетекания иностранной валюты из безналичной формы в наличную можно объяснить двумя основными причинами: во-первых, низкими (иногда символическими) процентными ставками по валютным депозитам; во-вторых, растущим недоверием к кредитным организациям, которые интенсивно «пропалываются» Центробанком (за прошлый год Центробанком у кредитных организаций было отозвано 58 лицензий против 51 лицензии в 2017 году).

А вот статистика Банка России за первые два месяца текущего года несколько испортило настроение чиновников Центробанка, которые еще в январе заявляли о начавшейся дедолларизации. Как выяснилось, в первые два месяца нынешнего года на валютные вклады пришло 4,3 млрд, долларов, а их доля в общем объеме вкладов по итогам квартала выросла с 20,3% до 21,5%. Примечательно, что рублевые вклады в первом квартале уменьшились не только в относительном, но и абсолютном выражении. Кстати, аппетит к валюте резко усилился и у корпоративных клиентов банков. С учетом корпоративных счетов доля валютных средств в банках выросла с 25,0% в конце прошлого года до 28,9% на начало марта.

В чем дело? Прежде всего, тяга «непатриотичных» граждан и компаний России к долларам, евро и фунтам сохранилась и даже усилилась. Даже у домохозяек, далеких от премудростей «финансовой грамотности», нет никаких сомнений, что Центробанк будет играть и далее против рубля в пользу иностранных валют. Но почему граждане стали уходить не только в наличную, но и безналичную иностранную валюту? Объяснений тут два.

Во-первых, в прошлом году произошло перераспределение безналичной валюты в пользу нескольких банков, которые включены в список «системно значимых» (всего 11 банков). Там риски утраты валютных депозитов почти нулевые. К этим банкам применима формула: «Слишком большие, чтобы умереть». Среди них особым спросом пользуются Сбербанк и «ФК Открытие». Там риски действительно нулевые, поскольку они «дочки» Центробанка.

Во-вторых, банки (как из списка «системно значимых», так и прочие) несколько повысили процентные ставки по валютным депозитам, что привело к перетоку валюты из «стеклянных банок» в обычные (не стеклянные) банки.

«Несознательные» банки и столь же «несознательные» клиенты банков портят отчетность финансового регулятора по борьбе с долларизацией. И финансовый регулятор (ЦБ) продумывает ряд мер по исправлению ситуации. Об этом на конференции Национальной финансовой ассоциации 18 апреля сообщила первый зампред ЦБ РФ Ксения Юдаева.

Во-первых, могут быть ужесточены условия для банков, завлекающих клиентов с помощью высоких процентных ставок по валютным депозитам. Им Центробанк может поднять норму отчислений в Фонд страхования вкладов.

Во-вторых, финансовый регулятор может снова повысить ставку отчислений в Фонд обязательных резервов (ФОР) за валютные вклады, сообщила Юдаева: сейчас она составляет 7%. Последний раз ЦБ поднимал ее в августе прошлого года – на 1 процентный пункт. Сейчас оно составляет 7%, что, по мнению банков, и так является непосильным налогом на кредитные организации.

Если эти меры будут реализованы, то они повысят расходы банков, что вынудит их, в свою очередь, понизить ставки по валютным депозитам. Впрочем, как отмечают некоторые эксперты, граждане страны готовы размещать валюту на депозитах даже под нулевой процент. Естественно, не в любых банках, и лишь «системно значимых» типа Сбербанка, ВТБ, «ФК Открытие» или Райффайзенбанк. Ведь это будет все равно выгоднее, чем арендовать банковскую ячейку, за которую надо платить. Чтобы уничтожить тягу клиентов к валютным депозитам в нынешней ситуации Центробанку надо добиваться, чтобы процентные ставки по валюте в коммерческих банках приобрели отрицательные значения. Но к этому ни Банк России, ни коммерческие банки морально и интеллектуально еще не готовы. Но внимательно изучают опыт европейских банков, которые уже время от времени стали уходить в «отрицательную зону» по своим пассивным операциям.

Валютные депозиты в коммерческих банках – не более как следствие самой главной долларизации, которую Банк России не желает замечать в упор. Под главной долларизацией я имею в виду то, что активы Банка России состоят преимущественно из иностранной валюты. Откройте годовой отчет Банка России и посмотрите на его баланс. Примерно 2/3 всех активов ЦБ РФ – иностранная валюта, которую финансовый регулятор продолжает усиленно накапливать. А российский рубль, эмитируемый Центробанком, – лишь иностранная валюта, перекрашенная в другие цвета и украшенная картинками из истории и архитектуры России. Это и есть первопричина долларизации (в широком смысле) всей российской экономики, это и есть постоянная игра финансового регулятора против российского рубля. Это и есть грубейшее попрание Конституции РФ, которая устанавливает, что главная функция ЦБ РФ – «защита и обеспечение устойчивости рубля» (статья 75).

То, как Банк России ведет борьбу с долларизацией российской экономики, мне напоминает спектакль. Или какой-то цирковой трюк типа «надевание штанов через голову».

Не для кого не секрет, что жизнь многих миллионов людей в России сегодня связана с так называемым «малым бизнесом», или «малым предпринимательством». Правовой статус малого предпринимательства (МП) определяется Федеральным законом «О развитии малого и среднего предпринимательства в РФ» (№204-ФЗ от 24 июля 2007 г.). Российским законодательством принято следующее определение малого бизнеса: это предприятие с численностью до 100 сотрудников, выручка от деятельности которого не превышают 800 млн. рублей. Есть еще среднее предпринимательство (СП) – компании с численностью занятых до 250 человек и выручкой до 2 млрд. руб.

Федеральная налоговая служба ведёт единый реестр МСП с августа 2016 года. По состоянию на 10 января 2019 года в нём было зафиксировано 6,04 млн. организаций. Львиная доля всех организаций – микропредприятия – компании с годовым доходом не более 120 млн. рублей и среднесписочной численностью сотрудников до 15 человек, они составляют 95,5% сегмента МСП. За прошлый год число всех субъектов МСП практически не изменилось, но вот число занятых уменьшилось на 1,5% – с 16,10 млн. до 15,87 млн. работников (на 233 тыс. человек). Число малых и средних предприятий за год сократилось на 6,1% и 7,3% соответственно. Таким образом, тревожные тенденции в секторе МСП камуфлировались с помощью большой массы микропредприятий, многие из которых являются «бабочками-однодневками».

Эксперты называют разные причины сворачивания МСП в России. Хотел бы остановиться на одной из них, которая сравнительно редко упоминается. Речь идет о банках. Очевидно, что компании МСП обязаны открывать счета в кредитных организациях. Через эти счета должны проходить все операции компаний.