Он крепко схватил ее за руку и, светя перед собой скачущим лучиком, повел ее в заросли кустарника.
— Я сама. — Рита забрала у него фонарик и сделала несколько шагов вперед.
Нет, хоть убей, она не в силах двинуться дальше.
Он подошел и опять взял фонарик.
— Я буду светить, а ты иди вдоль луча.
— А потом? — обиженно спросила Рита.
Ну что за дурацкое положение?!
— А потом я его выключу.
Рита настороженно покосилась на него. Нет, улыбка не обидная… скорее, ободряющая… Ну ладно, другого выхода нет…
Она осторожно, как по натянутому каналу, двинулась по светлой дорожке.
— Гаси!
В сгустившейся непроглядной тьме она бы умерла от страха, если бы не его голос, такой спокойный, такой… вселяющий уверенность…
— Уже все шакалы уснули, одни мы бродим по кустам. Кстати, ты видела, какая полная луна? Надо выйти к морю, она висит над ним, как апельсин…
— Включай.
И снова к ней протянулся спасительный луч фонарика.
…Они не пошли к морю. Предпочли вернуться в палатку, чтобы снова нетерпеливо сжать друг друга в объятиях.
Когда-то Рита представляла себе, лежа в своей роскошной спальне, что над ее головой драный цыганский шатер.
И вот он действительно укрывает их любовное логово от посторонних взглядов…
Да и кто их здесь может увидеть? Только шакалы да ночные птицы…
— Ты больше не сбежишь? — горячо шепнул в ухо Георгий, крепко прижимая к себе Риту.
— Посмотрим на твое поведение… — протянула она, наслаждаясь своей властью над ним.
— Имей в виду, я тебя никуда не отпущу…
«Не отпускай… Держи крепче… Ты нужен мне такой… сильный, ласковый… Прижми еще сильнее… Мы можем прийти к согласию, только слившись в одно нераздельное целое…»
Глава 9
РОБИНЗОН И ПЯТНИЦА
— Вставайте, граф, рассвет уже полощется… — весело сказал над ее ухом Георгий. — Вернее, графиня…
Он стоял на пороге, свеженький, умытый, в чистой футболке и коротких шортах.
— Неправильно будишь… — капризно потянулась под спальником Рита. — Надо сказать: «Вставайте, граф. Вас ждут великие дела».
— И какие же «великие»?
— Ну, не знаю… Это ты должен придумать, чем будешь занимать меня весь день…
— Я уже придумал, — он полез было к ней в палатку, но Рита шутливо выпихнула его обратно.
— Развлечения у тебя какие-то… однообразные…
— Ты хочешь их разнообразить? — он вскинул брови.
— Пошляк!
— Я не против…
— Тогда снимай майку, — хитро сказала Рита. — Угу, и шорты тоже.
Она схватила его одежду и юрко пронырнула под его рукой, выскочив из палатки.
— Ах ты… жулик!
Рита отбежала подальше, поддразнивая его.
— А с тобой иначе нельзя!
Она быстро натянула его футболку — не голой же ходить опять весь день! — и нырнула в широкие штанины шортов.
У! Да они сваливаются с бедер… Ну и здоров же он! А с виду не скажешь…
— Дай мне ремень! — потребовала она.
— Фигушки! Вот так и ходи! — посмеивался Георгий. — По крайней мере, руки все время будут заняты.
Рита скинула шорты и швырнула ему обратно.
— Так и быть! Пользуйся моей добротой!
Все равно его майка доходит ей до колен, как мини-платьице…
Она покрутилась перед джипом, заглядывая в темные зеркальные стекла… Нет, пожалуй, пояс все-таки нужен…
Рита сорвала гибкий зеленый стебель плюща и подпоясалась им, кокетливо поддернув юбочку.
— Я вижу, ты совсем поправилась, — усмехнулся Георгий, наблюдая за ее прихорашиванием.
— А ты не рад?
— Я просто в восторге.
— Я думаю, после завтрака мне станет еще лучше… — прищурилась с намеком Рита. — Кажется, у тебя есть бульончик?
— Да валялся один кубик в бардачке, — сокрушенно вздохнул он.
— Ты опять за старое?!
— Ну, честное слово! — Георгий поднял руки в знак примирения. — Разве я что-нибудь жевал ночью под одеялом? Давай вместе отправимся на добычу.
Рита недоверчиво посмотрела на него. Кажется, не врет… Все равно спорить бесполезно.
— Мама весной варила щи из щавеля и крапивы, — задумчиво сказала она. — Интересно, здесь растет?
— Умница! — похвалил Георгий. — Наконец-то началось конструктивное мышление!
— Но сначала я умоюсь, — решила Рита.
— Тоже неплохая мысль, — поддакнул он.
Рита с наслаждением плескалась в ручье, как вдруг он оглушительно заорал:
— Держи! Лови же! Растяпа!
— Что? Что? — испуганно встрепенулась она.
Георгий плюхнулся в воду на четвереньки и лихорадочно шарил по дну руками, пытаясь что-то ухватить.
— Ты часы уронил?
И тут она увидела, как из-под камня метнулся маленький серый крабик. Побежал боком, быстро загребая клешнями.
— Вот он! — заорала Рита, тыча в воду пальцем.
Ей тоже передался его охотничий азарт.
— Хватай!
— Укусит…
— За панцирь!
Георгий прыжком переметнулся на другую сторону ручья, чтобы отрезать крабику путь к бегству.
Рита подняла плоский камушек, и Георгий ухватил круглую скользкую спинку и с торжеством поднял в воздух.
— Есть!
Краб был не больше ладони. Шевелил беспомощно тонкими лапками, щелкал крохотными клешнями.
— Ты любишь крабов? — спросил Георгий.
— Из банки…
— Если хочешь, мы сварим его в банке.
— Мы будем его есть? — удивилась Рита.
Георгий прищурился.
— Отпустить?
— Нет, нет! — быстро выкрикнула она.
…Крабика сварили в котелке.
Они долго и сосредоточенно обсасывали лапки, по-братски разделив свою незавидную добычу.
Куда там заморским деликатесам! Нежное мясо и пьянящий солоноватый сок они цедили по капельке, растягивая удовольствие. Жаль, что мало…
— Ну вот, с закуской покончено, — удовлетворенно заметил Георгий. — Теперь поищем десерт.
— У меня только аппетит разыгрался… — вздохнула Рита, с сожалением разглядывая обломки панциря.
— Дорогая, тебя не прокормишь! — нахмурился Георгий. — Слишком уж прожорливая… А я полагал, что тебе и маковой росинки достаточно…
— Ну, ты и наглец!
— Это комплимент? Неблагодарная… Хоть бы похвалила меня за ловкость… Иначе у нас и этого не было бы.
— Хвалю…
Рита сменила гнев на милость и чмокнула его в щеку.
— И это все?
— Какое угощение — такая и благодарность, — парировала она.
Георгий поднялся и взял котелок.
— Мужчины должны ходить на охоту, а женщины собирать дары природы. Предлагаю обследовать вон ту возвышенность…
— Ну нет! — заявила Рита. — Я больше не могу ходить босиком. Давай мне свои кроссовки, тогда — пожалуйста.
— Я и так отдал тебе майку.
— Ну и иди один!
— У меня сорок пятый размер, — предупредил он. — Ты хочешь еще и мозоли натереть?
Рита задумалась.
— Ну хочешь, я проявлю солидарность? — смилостивился он и скинул кроссовки. — Что-то я тебе сегодня слишком много уступаю…
Вопреки ожиданиям, шлепать босыми ногами по твердой земле было даже приятно. Камни больше не впивались в ступни, а только вжимались упруго, как массажные шлепанцы.
Держась за руку Георгия, Рита карабкалась на крутой склон.
Они поднимались вдоль ручья, который, попетляв по ущелью, вдруг резко свернул вбок.
Здесь, на круче, он превратился в вереницу миниатюрных водопадиков, которые стремительно падали вниз с уступов. У водопадиков вода скапливалась в лужицы, сонливо стекала по каменистому дну, чтобы через несколько метров вновь превратиться в маленькую Ниагару.
Редкие, ошпаренные солнцем кусты теснились у ручья, буйствуя зеленью. Ветки сплетались над живительной водой, и Рите с Георгием приходилось сгибаться в три погибели, пробираясь сквозь живую зеленую арку.
Подъем кончился, и путешественники вышли в крохотную ложбинку между двумя вершинами, посреди которой стояло зеленоватое озерцо.
— Вот и родник, — сказал Георгий. — Ты когда-нибудь пила родниковую воду?
