Нет, Ритино знакомство с водоснабжением ограничивалось керамическим смесителем на кухне.

В аккуратно вымощенной камнями ямке пробивался из скалы тоненький, в ее мизинчик шириной, фонтанчик. Даже не верилось, что из этой хилой струйки могло образоваться озеро, пусть даже совсем небольшое.

Георгий подставил ладони, с удовольствием напился, отфыркиваясь, как кот, и уступил место Рите.

Она набрала в пригоршни ледяную воду и глотнула.

Б-р-р… Даже зубы заломило от холода.

Родниковая вода оказалась с явным металлическим привкусом. Однако необычно и даже приятно… Совсем не то, что хлорированная гадость из-под крана, по поводу которой столько кричат московские эпидемиологи.

Напившись и умывшись, они уселись на краю озерца, болтая в воде ногами.

— Это волшебная вода, — таинственно сообщил Георгий. — Молодильная. Каждый, кто окунется, сразу же помолодеет.

— Это намек на мой возраст? — оскорбилась Рита. — В таком случае я пошла купаться!

Георгий хихикнул:

— Не торопись, дорогая. Сначала послушай… Однажды жили здесь неподалеку старичок и старуха. Пошел старик в лес за хворостом и наткнулся на этот родник. Искупался в нем, вылез, глядь… Стал двадцатилетним юношей. Обрадовался он, домой поспешил. А на дороге его старуха стоит, его выглядывает. Ну, конечно, не узнала старика своего — такой красавец перед ней… Он ей все про родник рассказал, и она тоже захотела молодой стать. Отправилась она к озеру, а старик, вернее, юноша, дома ждет-пождет… Уж и темнеть стало… Забеспокоился он, может, плохо старухе стало, может, заблудилась… Пошел искать. Вышел к роднику и вдруг слышит: плач детский. Глянул он… а у озера девочка годовалая сидит и в три ручья рыдает…

— Перестаралась! — усмехнулась Рита.

— Имей в виду, я пеленок с собой не захватил и терпеть не могу нянчиться с грудными младенцами.

— Ах, так? К твоему сведению, меня мои года совсем не тяготят. А если тебя что-то не устраивает, отправляйся к своим малолеткам!

— Каким малолеткам? — не понял Георгий.

— Ну… тем самым! — Рита изобразила, что налегает на весла. — Ах, ах! Стриптиз!.. А тощие-то… Тьфу!

Георгий расхохотался и послал Рите воображаемую подачу.

— Кто бы говорил! Твой сопливый Ромео так сиганул с балкона, что даже ракетку со страху бросил…

Рита задохнулась от неожиданности.

— И вовсе не со страху! И совсем не сопливый! И вообще… не тебе чета!

— Стареющих женщин всегда тянет на молоденьких… — продолжал подкалывать Георгий.

— А ты! Гумберт Гумберт!

— Ого! Классиков читаем! — восхитился он. — А я полагал, твое образование окончилось на Дюма…

Да что он, совсем ее за дуру держит?!

Рита оскорбленно вскочила, сделала шаг в сторону и влетела в пушистый колючий куст. Пока выпутывала зацепившуюся майку, увидела прямо перед глазами усеявшие ветки мелкие черные ягоды. Похоже на малину…

Она машинально сорвала одну и отправила в рот.

— Выплюнь! — заорал Георгий.

Рита испуганно сплюнула.

— Разве можно есть все без разбора?!

— А что? Ядовитая?

Рита судорожно отплевывалась, потом метнулась к роднику полоскать рот.

— Это же ажина!

Он как-то хрюкнул, всхлипнул… Рита вскинула глаза.

— Е-же-ви-ка… — давясь от смеха, вымолвил он и тут же сунул в глотку полную пригоршню ягод.

Вот же гад! Опять разыграл!

Рита отпихнула его от куста и быстро стала обирать с ветки ароматные упругие ягоды.

— Я первая нашла!

Ежевика была с кислинкой, а пальцы моментально почернели от въедливого сока. И все равно: божественно!

Георгий поднял котелок и начал бросать в него ягоды.

— Усвоила урок? — строго спросил он. — Здесь действительно много волчьих ягод.

— Вот этих? — Рита ткнула в соседнее деревце, усеянное длинными красными «ноготками».

— Ну и неуч! — присвистнул он. — Кизила не видела? Жаль, недоспел еще…

И он принялся выискивать в зарослях отдельные черные ягодки.

Они хотели сварить компот, но по пути к стоянке котелок довольно быстро опустел.

— Все, я иду на море, — заявила Рита.

— Не рановато? — заметил Георгий. — Опять ошпаришься.

— А что здесь еще делать? — пожала плечами Рита.

— Извини, не догадался захватить диван и телевизор.

— Очень жаль.

Она наконец сняла с себя надоевшие украшения и сунула их в кармашек палатки. Действительно, что за нелепость таскать на себе целое состояние, когда все вокруг призывает к полнейшей свободе?

Он захватил ласты и маску и поплелся вслед за Ритой, бурча под нос:

— Так и быть, продолжим учебу…

На берегу он напялил на Риту ласты, водрузил ей на голову маску и запихнул в рот широкий набалдашник трубки.

— Я задохнусь! — шипела Рита, пытаясь вытолкнуть языком противную резину.

А Георгий с хохотом потащил ее по камням и резко окунул с головой.

Буль… буль… По воде пошли пузыри, стекло запотело от дыхания, а в рот хлынула горько-соленая вода.

— Стоп, — он приподнял ее над поверхностью и, едва Рита откашлялась, макнул еще раз. Она судорожно втянула воздух.

— Выдыхай ртом! — где-то далеко, как сквозь вагу, раздался его голос.

Он поплыл рядом, на спине волоча Риту за руку на глубину.

Стайка мелких рыбешек скользнула прямо перед стеклом маски…

Таинственно колыхались длинные водоросли, как щупальца…

Там под толщей воды был свой удивительный мир. Загадочный и мрачноватый, даже пугающий своим вечным сумраком…

Перламутрово-розовая раковина крупного рапана лежала меж мохнатых камней. Рита хотела было нырнуть за ней, но Георгий увлек ее на буксире дальше…

Его ласты сваливались с ног, и Рита удерживала их кончиками пальцев, орудуя ногами наподобие рыбьего хвоста.

Откуда пришло это умение? Само собой получилось: вовсе не обязательно, оказывается, изо всех сил метелить всеми конечностями, чтобы удержаться на поверхности. Достаточно просто прижать к себе руки и едва пошевеливать огромными лопастями ласт, как уже мчишься вперед с немыслимой скоростью…

Постепенно она поймала ритм, согласовывая движения и дыхание, и теперь эта морская экскурсия ей нравилась.

А особенно приятно было ощущать рядом надежную подмогу и сильную руку на своем запястье…

Тупоголовый ерш растопырился всеми колючками, как ежик, и замер на месте, глядя прямо на Риту.

Действительно, только на вилку накалывать… Вот глупый!

Она взбаламутила ногами воду, и ерш пугливо укрылся в углублении под камнем…

Длинная темная тень стремительно проскользнула справа, и в неясном отсвете солнечных лучей серебристо сверкнула чешуя неведомой рыбины, похожей на селедку…

Камни то выступали со дна, почти касаясь поверхности воды, то отступали, и тогда дух захватывало от открывающейся мрачной, будто бездонной, глубины…

На одном из камней отчетливо виднелась звездочка с пятью длинными коричневатыми лучиками. Вся покрытая пупырышками, как гусиной кожей…

Рита коснулась ее пальцами, и звезда шевельнулась, выгнулась вверх, поджимая под себя свои лучики.

«Да не бойся, не трону… Живи себе…»

Рядом с Георгием она чувствовала себя настоящей царицей природы. Хочу — казню, хочу — милую…

После долгого плаванья в ушах шумело, а при ходьбе пошатывало так, что Георгий шутливо запел:

Рита с размаху плюхнулась на горячие камни и застыла в изнеможении.

В глазах зеленоватыми кругами все еще покачивалось и подрагивало море, море, море…

Георгий ушел вдоль по берегу и скоро вернулся с дощечками и щепками, гладко отшлифованными волнами и добела прокаленными солнцем. Достал из шортов зажигалку и развел костерок.

Незаметно наступил вечер. Солнце ушло за гору, утонуло в море…