— Идеей провести лучшие годы в казарме, пропахшей солдатским дерьмом (пардон!), образованную молодёжь в армию не привлечёшь — это однозначно! Значит, надо привлечь чем-то на сегодняшний день модным… Автоделом, например, не говорю уже про авиацию.

— Отличная мысль, Ваше Величество! — сразу же вцепился в эту идею, наш Пан Спортсмен, — вот только с автомобилями у нас…

— Важен, как говорится — «первый почин»! «У нас» в Царскосельском гараже двадцать с лишним автомобилей — значительная часть которых устарела морально и мне или моей семье, навряд ли когда-нибудь пригодятся. «У нас» же — самые лучшие в Империи шофера и технические специалисты. Почему бы на базе нашего Императорского гаража в Петрограде, не создать — эксперимента ради, такой центр? Юноши, лет с 16-ти, проходят допризывную подготовку и заодно, наравне с муштрой, стрельбой и прочими «прелестями», изучают автодело и имеют возможность сами ездить на автомобиле…

Тут же, обсудив детали, набросали с Воейковым предварительный проектик.

Короче, мозги ему я «залюбил» знатно! Поэтому, позже — когда я оповестил Коменданта, что Дворцовая охрана выводится из-под его руки — он ещё и обрадовался!

Только приступил к утренней работе — к просмотру сводок от Начальника Штаба, как звонит Мордвинов:

— Ваше Величество! Прибывший из города чиновник судебного ведомства — коллежский секретарь[98] Ястржембский Феликс Николаевич, просит встречи с Вами для проведения следственных мероприятий…

Оба-на… Менты мне дело шьют!

А почему «чиновник судебного ведомства» — а не следователь криминальной полиции, или что здесь у нас? Если честно, структуру правоохранительных органов собственной Империи, в «своё» время изучить поленился… Так, знать бы прикуп!

— Спроси, в качестве кого он своего Императора «допрашивать» собрался? Неуж, в качестве подозреваемого?!.. Или, что ещё хуже — в качестве потерпевшего?!

«Терпилой» быть — категорически не согласен!

— В качестве свидетеля, Ваше Величество…

«А, вот свидетелем, ещё не приходилось быть»! Неужель, никогда больше не увижу сей божественной комедии?!

О, НЕТ!!!

— Скажи, пусть сначала других свидетелей и участников происшествия опросит.

— Говорит, всех других свидетелей опросил ещё вчера, — однако, расторопный попался, блин, — а Вы, Государь, были несколько не в себе и он решил отложить опрос на утро…

Да, помню — бегали тут вчера жандармские офицеры, «таскали» моих придворных в «отдельный» вагончик и, какие-то штатские — с протокольными рожами, здесь же ошивались.

— Слушайте, а жандармские… Ээээ… Следователи или дознаватели — забыл, как правильно называются, не хотят со мной «побеседовать»?

— Нет, Ваше Величество! Те, ещё вчера всё закончили и сказали что «дело ясное — как Божий день».

Мордвинов перешёл на шёпот:

— Ещё были офицеры из военной разведки… Тоже, лишних вопросов у них не возникло.

Понятно… Жандармы и контрразведчики попросту засцали меня допрашивать. А, этот — как его? Ястро… Ястре… «Бжезинский», не к ночи Збигнев будет помянут! Не, ну — молодец, этот «железный» Феликс! Ладно, все дела подождут: мне СТРАШНО(!!!) интересно стало с таким человеком поговорить — который меня не боится:

— Запускайте, господин генерал, «судейского»!

Заходит среднего роста молодой человек в опрятном форменном чиновничьем мундире — с трёхзвёздочными «погончиками» на петличках, в пенсне — дополнительно придающим его приятному умному лицу, вид ещё более умный и, с небольшими скромными усиками — напоминающими мои, а не закрученными вверх — как у большинства виденных мною в этом времени военных. Да, помню — был он вчера здесь и, хотя выглядел весьма скромно в тени разодетых как павлины жандармских офицеров — вёл себя довольно назойливо.

Несомненно, тип сей из польской шляхты: их «порода», прям из всего у него наружу выпирает — как из мешка шило!

Представились…

— Как, извините, ещё раз — ваша фамилия, господин коллежский секретарь?

— Ястржембский, Ваше Величество, — с лёгкой понимающей улыбкой, ответил тот.

Вот, попробуй запомни, да?!

— А почему это дело ведёт Судебное Ведомство а, не… Следователи уголовной полиции?

— Своих следователей — как в некоторых крупных городах, у местной полиции нет, Государь…

— Ладно, понятно… Ну, что ж — приступайте к исполнению своих обязанностей, господин коллежский секретарь!

Ну, в принципе, долго он меня не мурыжил… Я рассказал, как дело было: всё было правдой — за исключением придуманной мною сразу после убийства «легенды». Мол, этот тип давно у меня был на подозрении — только доказательств не было. А тут увидел, как он ствол достаёт и, того… Решил, что он хочет меня «вальнуть» и, шмальнул с перепуга — в сердечного. Ничего личного — самооборона не превышающая необходимую. Ствол против ствола — как в голливудских вестернах: кто быстрее — тот и, прав! Вот, если бы я его из той «антиштурмовой» пушки или пулемёта — тогда, да! Превышение необходимой обороны — судите меня строго…

Хахаха!

Прикалываюсь, конечно. Некий «соответствующий» опыт общения с представителями «правоохранительных органов», у меня был — «оттуда». Поэтому, разговор с судейским я вёл очень осторожно и, сдержано и долго думал и язык «жевал», прежде чем ответить. Ведь, кроме уголовной ответственности — которая мне по-любому не грозила, опасаться надо было ещё и слухов — которые, после этого могли поползти от каждого лишнего сказанного слова… Ну и, мнения — которое сложится у будущих историков, на дальнюю перспективу загадывая.

Должен сказать, мой компаньон по бизнесу Алексей Николаевич, с утра брея меня, сообщил — что «простой народ» Свиты, моим поступков восхищён и, даже, ждёт «продолжения»:

— Царь, так и должен делать, Ваше Величество — казнить бояр за измену! А генералы — те же бояре, Государь: ничего не делают, а вон какие расфуфыренные ходют!

— …А ведь, по показаниям некоторых свидетелей происшествия, покойный генерал-лейтенант Жилинский всего хотел лишь передать Вам, Ваше Величество, английский револьвер — для упражнения в стрельбе? — я задумался и, вопрос «Железного Феликса» застал меня врасплох, — и, во всеуслышание заявил об этом?

Судейский пристально смотрел мне в глаза, как бы говоря: «И как сейчас будешь выкручиваться, самодержец уев»?

Ну, жесть…

У, него что? Две жизни, что ли?! Счас, назначу его надзирать за ссыльным поселенцем Джугашвили в Туруханскую волость… Или, как её там?

— Вы подозреваете меня в умышленном убийстве, господин коллежский секретарь?! — слегка увеличил «обороты», — к примеру, я мог слегка оглохнуть после столь интенсивной и продолжительной стрельбы. К тому же, стоял спиной к покойному и мне послышалось: «Смерть тирану!»…

— Конечно, конечно, Государь! — вроде говорит серьёзно, а в голосе некая ирония, — ещё как я слышал, у Вас с покойником были некие неприязненные отношения — связанные с его неуместной в обращении с Вами, настойчивостью…

— Ну, а раз знаете, зачем спрашиваете? Зачем, проявляете «неуместную» в общении со мной настойчивость?

«Намёк» был толстым как бивень мамонта.

— Порядок у нас такой, Ваше Императорское Величество!

Немного помолчали и, затем он — дав прочитать протокол опроса и подписать его:

— Вопросов больше не имею, разрешите откланяться, Ваше…?

— Разрешу когда Вы, Феликс Николаевич, соизволите чаю моего отведать, — шутливо, — иначе, прикажу казакам не выпускать! Или, предпочитаете кофе?

— Пожалуй, лучше чай…, — мне в тон ответил тот и добавил, — умеете Вы найти дорогу к сердцам ваших подданных, Государь!

— На сим стояла и, стоять будет Земля Русская!

Звонок, которым я когда-то вызывал «флигеля», был по моей инициативе переделан для вызова официантки.

Полковник Свиты Силаев, принявший должность из рук «Вали» Долгоногого, в отличии от последнего — ноздрёй мух не ловил и, очень скоро нашёл среди беженцев из Царства Польского пятерых более-менее молодых и фотогеничных девушек, имеющих опыт обслуживания за столом — для Государя и его свиты. Они прошли нововведённую, наскоро мною с Модвиновым разработанную, стандартную процедуру приёма на работу — с «Подпиской о неразглашении», «Правилами поведения придворных военно-походной Свиты ЕИВ» и прочими бюрократическими заморочками. Жили девушки на съёмных квартирах в городе, к нам же приезжали на полный рабочий день.