Так это было или не так — не знаю, уже никогда не узнаю и, если честно — мне по барабану. Однако, нашёлся способ немного придать дополнительной «мотивации» разведке той самой «гадящей» заморской державе — естественно, при заговорщиках присутствующей. Сработает этот «способ» или нет, опять же — не знаю…

Но, в любом случае — не помешает!

С этой целью, как-то раз едучи на заднем сиденье «Русо-Балта» (после пробега за «Георгиевском крестом», мой «Фюрермобиль» встал в длительный капремонт), я как бы случайно переведя разговор на «моего» родителя и предшественника на российском Престоле, сказал Мордвинову:

— Здоровый же мужчина был мой «papa» — кочергу в узел сворачивал и, вдруг так неожиданно покинул нас с «maman»… Как-то право, подозрительно.

— На всё воля Божья…

— Кроме, «Божьей воли» — есть ещё и злой людской умысел! Надо бы разузнать у своих лейб-медиков, какое «лекарство» может вызвать болезнь почек у здорового человека…

Мордвинов, от удивления чуть пенсне не проглотил:

— Ваше Величество! Вы подозреваете кого-то из ваших подданных?!

Делаю, пренебрежительно-отрицающее:

— Что Вы, Анатолий Александрович?! Бог, с Вами… У «наших поданных», ума хватит только на то — чтобы бомбой в царя запустить. А использовании «медикаментов» в решении российских «династических» вопросов — исключительно дело рук поданных других держав…

— Так, Вы думаете…?!

— Вот-вот! Про «неё» я и, думаю!

Минут пять ехали молча.

— Так, что будем делать теперь, Ваше Величество?

— «Теперь», мы делать ничего не будем, господин Генеральный Секретарь. А по окончанию заседаний «Круглого стола»…, — типа, мысленно прикидываю, — где-то через недельку-полторы, напомните мне — создадим комиссию из полицейских и медицинских экспертов, для расследования обстоятельств смерти моего родителя. Вы записываете?

— Уже записал, Ваше Величество.

Для меня не оставалось сомнения, что мой шофёр Адольф Кегресс — слышал всё до последнего слова. Значит, о них скоро узнает его отечественный «куратор», а через него — английская разведка.

Так, так, так… Тоже проблема!

После, если мой план сработает, Адольф может угодить под раздачу — когда придётся «зачищать» всё вокруг.

Хреново!

Хороший человек, успел я с ним сдружиться… А, что — шпион, так с кем не бывает? Вот, если бы он шпионил в пользу России против родной Франции — я бы его ценил, но не уважал. А, так — какие претензии?!

Все претензии — к российской контрразведке, привыкшей хлопать ушами.

Через день я вызвал Адольфа Кегресса к себе в кабинет. Посидели, поговорили — «об своём», об автомобильном. Удивило несколько: был почему-то уверен — он изобретёт свой полугусеничный движитель, несколько позже! Даже, подсказать ему хотел…

Однако, только-что был осведомлён «из первых уст»: ещё до войны Адольф взял патент на «автомобиль-сани, движущиеся посредством бесконечных ремней с нажимными роликами и снабжённые поворотными полозьями на передней оси»[214].

А узнав, что при испытании пред членами «Технической комиссии Императорского Российского Автомобильного Общества», проводившимися 27 февраля 1914 года, «автосани» конструкции Кегресса — запиленные наскоро из отечественного «Руссо-Балта», при собственном весе в три тонны — в легкую тащили ещё и прицепные санки в тонну с четвертью, я в самозабвении вскричал:

— Адольф, так что же ты до сих пор здесь сидишь?! Твоё место там — на заводе! Нам нужны такие тягачи для орудий — как хлеб, как вода, как воздух… Немедленно выезжайте в Петроград! Завтра же!

Тут же был составлен «грозный» документ в Ригу на «Русско-Балтийский Вагонный Завод» — «РБВЗ»: со следующего месяца там должны выпускать только полугусеничные грузовики, пригодные для транспортировки всех видов дивизионных орудий — вплоть до 6-ти дюймовой гаубицы. По установленному мной «твёрдому заданию», весной 1916 года, предприятие должно выпускать не менее ста таких машин в месяц — под угрозой национализации в казну.

Другой документ — Начальнику Военной автомобильной школы полковнику Секретову Петру Ивановичу, чтоб максимально способствовал в этом начинании.

Кроме того:

— Адольф! На тебя лишь у меня надежда — на тебя одного, уповаю…

Тот — в шоке:

— Ваше Величество? Что случилось?!

— Автомобилей в России скоро будет много: у нас шоферов и механиков — их эксплуатировать и обслуживать, практически нет! Поручил Великому Князю Николаю Николаевичу устроить на базе моего Императорского гаража школу для юношей, желающих добровольно стать военными водителями — да, воз и ныне там…

Горестно развожу руками:

— Да и, не «в теме» он — да и занят слишком. Не мог ли, ты взять на себя столь тяжкую — но, ответственную обузу? Не как Император приказываю: как друг друга прошу…

Кто ж в ответ на такое, откажет да?! Заодно и шпионить за мной ему будет некогда — ведь верно, да?

«Одним махом двоих убивахом!».

Адольф Кегресс получил у меня бумаги имперского комиссара — со всеми полномочиями, «Маузер» в деревянной кобуре, кожанка у него уже была своя и, отправился выполнять железной рукой мою царскую волю…

Как тот не упирался, отправил своего главного охранника — генерала Спиридовича в Москву:

— Пора, Александр Иванович, пора! Пора наступила, господин Председатель «Чрезвычайного Комитета Государственной Безопасности» — ехать в Первопрестольную и занимать там под свою «контору», уже выкупленное через Имперскую Канцелярию — здание страхового общества «России», что на Лубянке. Бумаги все оформлены и промедление ваше, господин генерал, смерти подобно!

Начальником Императорской дворцовой охраны, не так давно стал Начальник Конвоя Свиты Мисустов, получивший следующее казачье звание — «войсковой старшина».

Его я услал в Петроград со «срочными» документами к генерал-майору Комиссарову Михаилу Степановичу:

— Больше некому, дорогой Пётр Изотович! Ведь, кроме Спиридовича и Вас — никто о моих делах с этим господином знать не должен.

— Ваше Величество! Исполнить любой ваш приказ — для меня долг, — войсковой старшина смотрел на меня настороженно и явно чуял что-то неладно, — но кто останется вместо меня?

— Известно кто, — успокаиваю его, — временно исполнять ваши обязанности по моей охране, будет генерал-лейтенант Свиты Воейков… Что-то против Владимира Николаевича имеете?

Тот, подумал, подумал… Хотел что-то сказать, но вижу передумал:

— Нет, ничего не имею, Ваше Величество.

— Тогда, в добрый путь, господин войсковой старшина!

Утром смотрю — глаза у моего брадобрея «на мокром месте».

— Что случилось, Алексей Николаевич, — спрашиваю встревоженно, — аль, обидел кто?

Долго тот шмыгал носом — не признаваясь и, вдруг разревелся коровой:

— Убьют тебя скоро, Надёжа-Царь! Уууу…

— Чё мелешь, дурак?! — аж самому поплохело от его безысходного воя, — думай, что плетёшь…

— В народе бают, мол — недолго тебе осталось… Изведут, проклятущие баре да генералы, нашего… Уууу…

Еле успокоил, влив в того полбулки водки, что нашёл в заначке у своего Реципиента. Успокоил, выпроводил довольно основательно пошатывающего царского брадобрея и задумался: явно произошла «утечка» информации…

Откуда «дровишки»?

Из господских кабинетов да салонов, вестимо!

Иногда, господа воспринимают своих слуг — как некий элемент мебели и, ничуть не стесняясь, ведут меж собой разговоры «фривольного» содержания.

На своём примере заметил: сопровождающие меня в Штаб казак-конвоец и дежурный жандарм, иногда подслушивают наши разговоры с Алексеевым и другими офицерами, прислонясь к щели двери. На моё замечание Спиридовичу, тот — хотя и «принял меры», но пренебрежительно заметил, что это вздор: «они» всё равно ничего не понимают…

Вот, видимо и в этом случае — кто-то, что-то услышал и передал дальше по «сарафанному радио».